Искупление

Интересно, а какими будут фотоальбомы будущего? Лет, скажем, через десять? Трудно представить себе такой альбом – но можно пофантазировать и постараться вообразить снимки, которые будут храниться в одном из них. Что мы сейчас и сделаем.

На первом из них мрачно возвышается укутанный зеленой строительной сеткой полуразрушенный особняк. Темные глазницы окон, облупившиеся стены, дощатый забор с узким лазом… И рядом – мощное старое дерево, голое и печальное на фоне скучного серого зимнего неба.

На следующем снимке мы увидим стоящих посреди переулка Стаса и Таню. Стас свежевыбрит, на нем новое пальто, левая рука пока еще висит плетью, но глаза горят радостным блеском. Он крепко держит за руку Таню, на которой немыслимая куртка, несколько шапочек на голове, сапоги на пару размеров больше, чем нужно. Но лицо ее, точно так же, как лицо Стаса, светится счастьем.

А вот снимки ремонта, точнее, реставрации особняка. Строительная техника, суетящиеся рабочие… и почти на каждом кадре – хрупкая темноволосая девушка с горящими зелеными глазами. Она, словно умелый дирижер, руководит этим шумным разнокалиберным оркестром, и сразу видно, что слушают ее даже хмурые прожженные мужики. С каждой новой фотографией дом постепенно оживает. И вот наконец он восстановлен из руин – щеголеватый, нарядный, с кованой оградой, с большими, сверкающими окнами. И рядом верный друг, старый вяз, склоняет к нему свою пышную крону.

Немало имеется и фотографий комнат. Начиная со снимка холла с хрустальной люстрой под потолком, блестящим паркетным полом и обновленной, сверкающей белизной, мраморной лестницей.

А дальше целый калейдоскоп – библиотека, кабинет Стаса, столовая, нарядная гостиная, тренажерный зал, спальни, лестницы и переходы. Действительно, прямо лабиринт какой-то, столько здесь помещений, закутков, коридоров и коридорчиков…

В отдельном зале на втором этаже тот самый старинный рояль, заботливо восстановленный и отреставрированный. Теперь у всех до единой его клавиш чистый и глубокий звук, хотя на снимке этого, конечно, не видно. Зато видно, что за роялем сидит Таня, в нарядном платье, с распущенными по плечам прекрасными длинными волосами. Лицо у нее умиротворенное и сосредоточенное, чувствуется, что она вся отдалась музыке, льющейся из-под ее пальцев.

Следующий снимок явно удивит того, кто его увидит, так выбивается он из общего ряда. На нем полутемная комната с закопченным потолком и грязными стенами, одно из окон заколочено фанерой, другое небрежно заткнуто каким-то тряпьем. На стенах развешаны куски мишуры и елочного дождика и налеплены картинки, вырезанные из глянцевых журналов. На полу стопка разломанных картонных коробок и топчан, покрытый прожженным в нескольких местах рваным одеялом. Зияет черным зевом ободранный камин, в котором стоит на кирпичах черный от копоти чайник, а рядом свалены в кучу обломки старых стульев. Эту комнату Стас и Таня решили оставить такой, какой она была, когда они жили в ней. Сюда заходят очень редко, но все же заходят, когда надо подумать о чем-то очень важном. Или вспомнить то, что не следует забывать.

Но, кроме интерьеров обновленного особняка, в альбоме немало и других снимков. И на каждом из них присутствуют Стас и Таня, иногда по отдельности, но чаще вместе. Вот они, загорелые и веселые, на берегу моря, под пальмами. Вот на лыжах на фоне живописного альпийского пейзажа. У стен величественного готического собора… Верхом на лошадях… На аттракционе в Диснейленде… В салоне самолета… На палубе круизного лайнера… И почти на всех этих фотографиях рядом с ними – хрупкая Нина. Похоже, шагнув однажды на порог кабинета Станислава Шаповалова, она навсегда вошла в их жизнь.

А вот очень интересный снимок: концертный зал, сцена и Стас протягивает Тане роскошный букет цветов. Она в концертном платье, строгая и собранная. Рядом видна аплодирующая публика, а Нина, сидя в зале, с гордостью смотрит на них.

Снимков с Ниной становится все больше и больше.

Вот она о чем-то увлеченно разговаривает со Стасом, стоя на борту яхты, и ветер треплет ее прекрасные темные волосы. Вот они все втроем сидят за столом, накрытым для праздничного ужина в узком семейном кругу. А здесь девушка и Таня играют на рояле в четыре руки и хохочут.

Стас, Таня и Нина стоят под деревом во дворе особняка. Земля вокруг них усыпана золотыми и бронзовыми осенними листьями, но, несмотря на это, видно, что старый вяз еще ого-го! – в отличной форме. И кому это пришло в голову, что несколько лет назад он собирался умирать? Даже и не думал.

Ну, наконец-то целая серия снимков, на которых запечатлена свадебная церемония. Торжественный, немного напряженный Стас в светлом костюме под руку с невестой – разумеется, той самой темноволосой девушкой. Сейчас она в фате, в белом элегантном платье и белых перчатках по локоть. И этот наряд ей очень идет. Впрочем, нет на свете такой женщины, которой не шло бы подвенечное платье.

Серьезная Таня, исполненная важностью происходящего, стоит между Стасом и его невестой.

Свадебное пиршество в большом зале особняка, Таня за пианино, Таня в длинных перчатках явно одолженных у невесты, Таня с толпой гостей, Таня танцует со Стасом…

И, раз уж давать волю своей фантазии, то можно представить себе, что в альбоме еще много-много снимков. Где можно увидеть и румяное личико младенца, завернутого в кружевные пеленки, и Стаса, прогуливающегося с детской коляской, и Таню, которая учит ходить смешного пухлого малыша.

А если попытаться заглянуть еще дальше, то перед глазами замелькают новые и новые снимки: концертные залы в разных странах мира; повзрослевшая, но все еще красивая темноволосая девушка; заметно пополневший, солидный Стас, нет, теперь уж точно Станислав Михайлович; и совсем взрослая Таня под руку с неизвестным, но очень приятным молодым человеком…

Но давайте остановимся. Ведь жизнь, как река, прихотлива и изменчива. Мы не можем предугадать ее повороты.

И в этом, наверное, вся ее прелесть.