Искупление

– Ты делал то, что должен был делать.

– Ты даже не знаешь, что именно я делал, – сказал Кармин. – Ты не знаешь, свидетелем и соучастником чего я был. Я стоял и не смел вставить ни одного чертового слова. Я смотрел на то, как умирают люди и молчал, словно они не имели никакого значения. Словно они и не люди вовсе. Что за человек так поступает?

– Я, – тихо ответила Хейвен. – Ты забыл про девушку, которую убил Фрэнки? Номер 33… я не знаю о ней ничего, кроме номера, написанного на листе бумаги и прикрепленного к ней. Она умерла, а я даже не знаю ее имени. Я не сделала ничего для того, чтобы помочь ей.

Кармин покачал головой.

– Это разные вещи.

– Почему?

– Потому что он, блять, убил бы и тебя.

– Хочешь сказать, что они не убьют тебя, если ты не станешь им подчиняться?

– Все равно это не одно и то же, – ответил Кармин с отчетливым раздражением в голосе. – Ты родилась в таких обстоятельствах, а я выбрал подобную жизнь. Я решил стать этим чертовым человеком.

– Ради меня, – заметила Хейвен. – Одно лишь это делает тебя хорошим.

– Хорошим, – усмехнулся Кармин. – Они говорили сегодня о том, каким хорошим человеком был мой отец; о том, скольким людям он помог, но куда делось все плохое? Он помог нескольким людям, и все разом вдруг забыли о тех, кто пострадал от его рук. А как же то, что он сделал с тобой? Со мной? Он открыл огонь в особняке, и мне пришлось смотреть на все это! А потом он… он, блять, попытался просто…

Кармин покачал головой, практически задыхаясь и пытаясь сохранить самообладание. Хейвен погладила его по спине, продолжая плакать. Он страдал, и она не знала, как помочь ему.

– Его больше нет, – сказал Кармин спустя мгновение. – Он ушел в блеске славы, и я ничего не могу с собой поделать – я ненавижу его за это, потому что теперь не стало и его! Самое ужасное заключается в том, что я нисколько не удивлен, потому что он сделал именно то, что сделал бы и я сам. Я тоже поубивал бы всех этих ублюдков. Я точно такой же, как мой чертов отец.

Хейвен взяла его за руку в надежде успокоить. Его настроение менялось настолько быстро, что она едва поспевала за этими переменами. Вытянув руку из ее хватки, он запустил ее в карман и достал серебряную флягу.

Поднеся ее к губам, он закрыл глаза и, дрожа, сделал глоток.

– Я задолжал тебе множество извинений, но слово «прости» кажется слишком ничтожным.

– Твои намерения всегда были благими, – сказала Хейвен, его самобичевание ей нисколько не нравилось. Судя по его поведению, он уже давно терзал и мучил самого себя.

– Как там говорят? Благими намерениями вымощена дорога в ад. Полагаю, это вполне логично, поскольку именно туда я и направляюсь.

Хейвен вздрогнула.

– Не говори так, Кармин.

– Прости, ты права, – торопливо сказал он, делая очередной глоток из фляги. – Мне не следует тебе этого говорить. Я просто… прости. Я рад, что ты приехала. Ты не обязана этого делать. Ты ничего не должна моей семье, но мне очень приятно тебя видеть.

В его словах уже не было тех эмоций, которые Хейвен видела всего лишь несколько минут назад.

– Я тоже рада тебя видеть. Я скучала по тебе.

– Правда? – Кармин перевел взгляд на Хейвен. – Я тоже по тебе скучал. Ты отлично выглядишь, tesoro.

Ее сердце отчаянно забилось, пробуждая бабочек в животе, когда с его губ сорвалось это слово. Кармин попытался провести рукой по своим волосам, но поморщился, поскольку белая повязка мешала ему это сделать.

– Что случилось с твоей рукой?

Кармин убрал руку в карман, словно пытаясь спрятать рану.

– Коррадо прострелил мне ее.

– Прострелил? Зачем?

– Спроси у него, – Кармин вновь замолчал, и Хейвен поняла, что он умалчивал о случившемся. – Оттуда же и шрам на лице. Кто-то выстрелил в меня. В тот раз это был не Коррадо… какой-то ирландский уебок.

Хейвен не сводила взгляда с Кармина, обдумывая его слова.

– Это страшно.

– Это жизнь, – ответил он, пожав плечами, словно в этом не было ничего необычного. – Теперь это моя жизнь. Слава Богу, не твоя.

Когда между ними вновь повисла тишина, Кармин сделал еще несколько глотков из фляжки, избегая взгляда Хейвен. Она видела отразившуюся на его лице печаль, отчаянное желание обладать тем, чем, как ему казалось, он никогда больше не сможет обладать. У Хейвен защемило сердце.

– Несколько месяцев назад парень по имени Гэвин пригласил меня на свидание, – выпалила она.

Кармин замер с фляжкой у губ. Он поморщился, услышав ее слова. Его напряженность была практически осязаемой.

– Ты сходила с ним на свидание?

– Да, один раз, но из этого ничего не вышло.

– Почему?

– Потому что он никогда не смог бы меня узнать, – тихо ответила Хейвен. – Я завела друзей, но они тоже меня не знали. Никто не знал. Они не знают, откуда я родом и через что я прошла. Они знают только лишь выдуманную историю и девушку, которой я притворялась… девушку, которой все вокруг хотели меня видеть… мне и самой иногда хочется ею быть. Они считают, что мир, в котором я жила, существует только лишь в фильмах.

– В этом вся суть, – ответил Кармин. – Ты можешь быть тем, кем захочешь.

Хейвен вздохнула.

– Неужели ты не понимаешь, Кармин? Я такая, какая есть. И я никогда не смогу убежать от своей истинной сущности, и, веришь-нет, мне нравится моя сущность. Мне нравится быть собой. Я нравлюсь себе такой, какая я есть.

– Ты тоже нравишься мне такой, какая ты есть, – сказал Кармин, – но ты заслуживаешь большего, Хейвен.

– Как и ты.

Кармин тяжело вздохнул.

– Я выбрал эту жизнь.

– Так почему я не могу сделать выбор? – спросила она. – Почему ты выбрал за меня?

– Потому что я никогда себе не простил бы того, что позволил тебе променять все на кого-то вроде меня. Ты лучше таких, как я.

Хейвен покачала головой, не веря своим ушам.

– Таких, как ты? Как ты можешь такое говорить? Ты, который столько раз говорил мне о том, что я преодолею свой «ярлык»… как ты можешь навешивать его на себя самого? Ты хотел, чтобы я жила полной жизнью и познавала мир. Я сделала это, Кармин, и мне это очень понравилось, но я была одинока. Ты знаешь, каково стоять в переполненной комнате и чувствовать себя так, словно ты находишься там совсем одна? Знаешь? Потому что именно так я себя и чувствовала.

– Я не могу допустить того, чтобы ты довольствовалась кем-то вроде меня, Хейвен.

– Ты считаешь, что я всего лишь «довольствовалась» нашими отношениями? Я всегда буду частью твоего мира. За мной всегда будет кто-нибудь присматривать, дабы убедиться в том, что я ничего не расскажу. Когда в мой дом кто-то проник, я даже не могла позвонить в полицию. Мне пришлось звонить твоему дяде! Как мне объяснить это людям? Это ненормально… я не подхожу под понятие нормальности! Существовать в этом мире в одиночестве, тратить жизнь на притворство – вот что такое «довольствоваться», Кармин. Тебя вообще волнует, чего хочу я?