Искушение чародея (сборник)

«Их небольшая квартира на Сивцевом Вражке была Домом Открытых Дверей… Почти всегда, в любое время любого дня, с предупреждением или без, один или с компанией, туда мог войти любой знакомый Игоря или Наташки. Новый знакомый входил — и становился вхож. Если, конечно, Мария Михайловна не находила противопоказаний. В подавляющем большинстве случаев она их не находила. Наоборот! Посреди чуть ли не ежедневной толчеи она, придя с работы, находила уголок и расставляла шахматы, потом выбирала себе партнера, с коварным выражением лица манила его… И не отыграть положение было даже неприлично».

Квартира была на первом этаже, и с весны до осени окно не закрывалось; это заметно облегчало мальчишескую жизнь — некоторые друзья, чтобы не идти во двор, обходя весь дом, лезли прямо с улицы через подоконник.

Мамины друзья, которые также часто посещали дом, — а среди них в основном были ученые и другие яркие личности, — стали для мальчика, растущего без отца, примером мужской доблести… Неудивительно, что в такой обстановке вырос творчески активный человек с пытливым умом.

А ведь времена были голодные, непростые. Мария Булычева брала работу на дом, она раскрашивала шелковые платки или диапозитивы для коридоров районных поликлиник — «на гигиенические темы», как потом заметит в своей книге Кир Булычев. «Конечно, мы с Наташкой не голодали, — пишет он, — а мама порой голодала. И у нее долго еще сохранялись привычки голодных времен». Так, уже даже в «сытные» времена она не могла есть апельсины — не любила, не приобрела привычки к этим заморским фруктам.

«Бог дал мне изумительную, необыкновенную мать, которой я всем обязан», — признается писатель.

Кира Сошинская

После школы Игорь Можейко поступил в Московский Государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Поступил не по собственному желанию (поначалу он хотел стать художником, а потом геологом) — было в то время в Советской России понятие «комсомольская разнарядка». Стране были нужны переводчики, а точнее, разведчики со знанием иностранных языков: хочешь получить высшее образование — учи языки.

В институте Игорь Можейко продолжил активно писать стихи. Мало этого, Игорь Всеволодович возглавил малотиражный студенческий литературный альманах «Наше творчество» — в нем кроме Андрея Сергеева печатались стихи молодого Павла Грушко, который впоследствии прославился прекрасным либретто музыкальной драмы «Звезда и смерть Хаокина Мурьеты», с успехом поставленной в «Ленкоме» Марком Захаровым и вышедшей на киноэкраны. Тогда же Игорь Можейко занялся переводами фантастики. Его первой работой (совместной с однокурсником Леонидом Седовым) на этом поприще стал рассказ Артура Кларка «Пацифист» — его напечатал журнал «Знание — сила».

Институт Игорь Можейко окончил в 1957-м. В этом же году он женился на студентке Архитектурного института Кире Алексеевне Сошинской, ставшей его спутницей на всю жизнь и одним из самых тонких его художников-иллюстраторов.

«Мы познакомились за год до этого, когда я увидел ее на вечеринке у общего знакомого, — вспоминал писатель, — вошел с опозданием, Кира стояла у стены — помню платье с большими карманами, — и я впервые в жизни подумал: я на этой девушке женюсь. А ведь до этого были романы, драмы, но такой мысли не возникало. Мне очень не хотелось жениться».

Со студентами-архитекторами Игорь познакомился в доме отдыха под Лениградом. Один из них устроил вечеринку и пригласил нового приятеля. Кроме уже знакомых были и новые лица. А вот как об этом же вспоминает Кира Алексеевна:

«Мне очень не хотелось идти, но мама меня уговорила: «Ну, что ты будешь сидеть дома — пойди развлекись!» Была обычная студенческая вечеринка, которую устроил мой знакомый по архитектурному институту, — танцевали, шутили. Мне стало скучно, и я решила пораньше уйти домой. И уже когда я выходила из квартиры, я обратила внимание на молодого человека, который стоял у окна, и у меня моментально пролетела мысль: я за него выйду замуж. Хотя до этого никакого желания немедленно создавать семью у меня не было. Я потом только узнала, что у него возникла такая же мысль».

Это было в марте 1956 года. Молодые люди договорились встретиться летом в Крыму — у бабушки Киры Сошинской в Симферополе был маленький, вросший в землю домик. Но Игорь Можейко работал переводчиком в группе лесоводов, приехавших в СССР из разных стран, и к назначенному времени не успел. На почтамте в Симферополе он нашел оставленную «до востребования» записку: «Никому нельзя верить…»

Однако давно известно, что от судьбы уйти нельзя. С интернациональной компанией лесоводов Игорь объехал всю Украину и вновь оказался в Крыму. На том же почтамте он нашел вторую записку — уже не такую строгую: в ней говорилось, что Кира уехала в Алушту, и сообщался адрес. Руководитель группы доверил Игорю личный автомобиль и разрешил отлучиться. У них было всего два часа. Они сидели на склоне горы под грецкими орехами и смотрели на море… Много лет спустя Крым станет местом действия первых двух романов цикла «Река Хронос» — местом, где встретились и полюбили друг друга его главные герои Андрей и Лида.

А в январе 57-го Игорь и Кира поженились.

Кира Сошинская тогда не знала, что уже одним этим фактом она изменила не только личную, но и общественную жизнь Игоря Можейко, а возможно, и творческую… На момент окончания института на курсе было всего шестеро женатых мужчин со знанием английского языка. Двое из них пошли работать в КГБ, а четверых оставшихся направили в Бирму — там российские специалисты строили несколько объектов. Холостых в то время за границу не пускали, а женатые — другое дело: есть гарантии, что не попросят политического убежища.

В Бирме Игорь Можейко был и переводчиком, и завхозом, а потом и корреспондентом Агентства печати «Новости» и журнала «Вокруг света». Влюбившись в загадочную восточную страну, он занялся исследованием ее истории и культуры и по возвращении в Москву поступил в аспирантуру Института востоковедения АН СССР, которую закончил в 1962 году. А в 1965 году защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Паганское государство (XI–XIII века)». Работал он в Институте Стран Азии и Африки.

Первыми текстами будущего писателя были очерки о Бирме для «Вокруг света». В этом же журнале вышел его первый художественный рассказ «Маунг Джо будет жить», подписанный еще настоящим именем.

Написав научно-популярную книгу «7 и 37 чудес», Игорь Всеволодович предложил своей супруге проиллюстрировать ее. В тексте говорилось о величайших сооружениях Восточной Азии, и архитектурное образование оказалось весьма кстати. Кире Алексеевне очень понравилось заниматься иллюстрацией, и она оформила книгу Игоря Всеволодовича об истории пиратства «В Индийском океане», а потом начала иллюстрировать и сборники его повестей и рассказов. Семейным тандемом созданы прекрасные книги: «Чудеса в Гусляре», «Люди как люди», «Летнее утро», «Смерть этажом ниже», «Похищение чародея», первое издание «Реки Хронос»…

Кроме всего прочего Кира Сошинская стала ангелом-хранителем Игоря Можейко. Она понимала серьезность и важность научного и литературного творчества своего мужа, работавшего за столом по несколько часов, и брала на себя большую часть нагрузок по дому. Творческий успех очень часто зависит от понимания со стороны супруги! Впрочем, начинающий писатель и молодой ученый тоже не скрывался в Башне из Слоновой Кости — каждый раз, возвращаясь из института домой, он непременно заботливо приносил что-нибудь вкусненькое. Но тут же садился за стол — он невероятно много читал и так же много писал. Он проглатывал книгу за книгой, журнал за журналом, и все это копилось в его голове, а потом превращалось в увлекательнейшие научно-популярные и прекраснейшие художественные произведения.