Искушение чародея (сборник)

— Если это недалеко, — сказал Смит нервно.

— Мы здесь сидели только из-за… в общем, мы теперь можем идти, — добавил Ошуга.

— Да и нам надо сменить место дислокации, пока нас не выследили, — сказал Йенсен.

— Спасибо, — сказала Алиса.

* * *

Группка ученых, которым удалось избежать заражения, не любила передвигаться по земной поверхности, по крайней мере днем; пещера, в которой они обосновались, была одним из разветвленных подземных ходов, начинавшихся в крепости. Раньше или позже оставшиеся в лаборатории обезумевшие ученые должны были сообразить, что беглецы скрываются если у них не под самым носом, то прямо под ногами. Насколько поняла Алиса из обрывков разговоров, Йенсен и другие с самого начала собирались пробраться на космодром, сесть в «Чумарозу», забытую в карантине, и улететь с Земли. Однако профессор Минц был тяжело ранен, и друзья скрывались в подземельях, ожидая, пока он поправится… или пока он не поправится.

Систему переходов обнаружил Ошуга, задолго до того, как лиловый шар взорвался. Теперь Джон вел своих товарищей сквозь затхлый мрак залов и нестерпимую вонь полузатопленных коридоров. Ошуга, хоть и работал диспетчером космодрома, с детства увлекался спелеотуризмом и выучил все подземные коридоры как свои пять пальцев еще до того, как в развалинах разместили лабораторию. «А ведь здесь теперь так будут говорить, — подумала Алиса, осторожно ступая среди грязи вслед за психиатром Смитом. — До Взрыва Лилового Шара, три года спустя после Взрыва Лилового Шара… Как раньше археологи говорили — „третий век до нашей эры“. Да и у нас, наверное, будет так же…» Алиса неожиданно поняла, что ее мысль означает и то, что будет кому отсчитывать время от случившейся катастрофы, и приободрилась.

Небольшая группка, состоявшая из Йенсена, Смита, Ошуги, Алисы и Брюнгильд Тарт, долго шла по коридорам. Они изгибались и вливались друг в друга — черные коридоры, узкие желобы, по которым приходилось скатываться, как с детской горки, лестницы, приводившие в комнаты и залы, по углам которых валялись ржавые остатки еще французских доспехов.

— Так где эти колонизаторы собирались жить — в крепости или под ней? — отдуваясь, спросила Алиса.

— Тогда так строили, — ответил Йенсен.

Узкая лестница привела их на поверхность. Снаружи выход из подземелья скрывали буйно разросшиеся кусты. Осторожно раздвинув ветки перед лицом, Йенсен внимательно осмотрел поляну.

— Вроде чисто, — сказал капитан. — Выходим.

И первым вышел в сияющий, душный тропический полдень. Остальные последовали за ним. Вскоре небольшая группка оказалась на дороге к космодрому. Алиса огляделась и поняла, что до точки перехода минут пять пути. Путешественники двинулись через джунгли. Шли молча, чтобы не привлекать излишнего внимания, и только бесшумные вспышки бластеров, которыми люди снимали кровожадных колибри и сжигали хищные деревья, отмечали их путь. Вскоре Алиса заметила две серебристые метки на деревьях, которые сама же и нанесла. Она тихонько стукнула капитана Йенсена по плечу, привлекая внимание, указала на метки и помахала рукой в том смысле, что я, мол, пойду. Капитан кивнул, Брюнгильд обняла Алису на прощание.

— Удачи тебе, — сказала она. — Может, вашему миру повезет больше нашего.

Алиса сошла с дороги и направилась к отмеченным деревьям. Она уже видела серебристые головки ограничителей, выглядывающие из травы, как глаза какого-нибудь чудовищного паука, когда земля у нее под ногами зашевелилась. Алиса закричала, стремительно поехала куда-то вниз на спине. Во все стороны взметнулись зеленые обрывки лиан.

Это были не ограничители. Это и были глаза огромного паука, закопавшегося в стороне от дороги и терпеливо ожидавшего добычу. Паук поднялся из своего тайника, могучий и грозный, как ночной кошмар первых — и, судя по всему, и последних — людей. Его острые зазубренные жвалы источали мутный яд. Засверкали вспышки бластеров, Йенсен отрывисто выкрикивал какие-то команды. Паук загорелся. Удушливый вонючий дым пополз на Алису, она закашлялась.

К уже знакомым голосам Йенсена, Ошуги и Тарт тем временем присоединились какие-то чужие. Грубые и торжествующие.

— Алиса, уходи оттуда! — в ужасе закричал Смит.

Алиса пыталась выкарабкаться из ямы-ловушки, которую паук успел вырыть за время ее краткого отсутствия и даже замаскировать сверху ветвями и листьями. Но влажная, рыхлая почва осыпалась у нее под руками, и Алису неумолимо тащило все ниже, к пауку — он уже не горел, но все еще дымился. Девочка вцепилась в торчащий из земли корень, попробовала вскарабкаться вверх, но он изогнулся под тяжестью ее тела.

В этот момент раздался пронзительный свист. За краткий миг он перешел в вой, а затем на Алису обрушился грохот, горящие ветки, комья земли и ошметки паука. Девочку подбросило в воздух, а затем, что удивительно, уронило обратно на землю. Алиса ударилась так сильно, что на мгновение задохнулась от боли. У нее потемнело в глазах. Когда она проморгалась, то увидела, что лежит рядом с поваленным деревом, а с другой стороны ствола на нее лезет огромная, уродливая тварь — восемь щупальцев, слоновьи лапы, оранжево-черная пятнистая шкура, три бластера и один меч. С обнаженных акульих зубов твари хлопьями падала слюна. Алиса поняла, что погибла. Но без сопротивления, без боя она не сдастся. Она вскинула бластер и выстрелила. Раздался короткий рев, и огромная туша тяжело повалилась прямо на девочку со ствола. Алиса едва успела откатиться в сторону.

Она вскочила на ноги, дрожа, все еще держа тварь на мушке…

И поняла, что подстрелила Громозеку.

Алиса опустила бластер, губы ее задрожали. Из покореженных джунглей выбрался Йенсен, встал рядом с Алисой. На и без того запачканной форме капитана прибавилось дыр и черных пятен.

— Но так нельзя! — всхлипывая, простонала Алиса. — Нельзя убивать! Уговаривать надо, объяснять, убеждать! Не стрелять же!

Йенсен пожал плечами. Из разорванных, оскверненных зарослей с разных сторон появились Ошуга и Брюнгильд Тарт. Они двинулись к Алисе и капитану, осторожно обходя трупы в разноцветных комбинезонах. Алиса узнала Вернера в теле, у которого не хватало правой половины; из разрыва свисали обугленные ошметки кишок.

— Они рыскали в джунглях, как гончие смерти, — сказала Брюнгильд. — И, услышав крики Алисы и наши, тут же прибежали.

Алиса была не в силах отвести взгляда от Громозеки. Милый, добрый, вспыльчивый Громозека! Старый друг и товарищ! «И я убила его, — твердила Алиса, и слова скатывались бессмысленным перезвоном звуков. — Я убила Громозеку».

— Громозека заразился одним из первых, — сочувствуя, сказал Йенсен. — Он не стал бы тебя слушать, даже если бы ты попыталась поговорить с ним. Он превратился в хищную, злобную тварь, которая ненавидит землян. Видимо, какие-то очень древние инстинкты, биологическая программа уничтожения тех, кто выглядит иначе, всех чужих… Громозека бы посмеялся над тобой. Ты нашла самый лучший способ убеждения, — Йенсен кивнул на бластер в руках Алисы. — Самый лучший и эффективный аргумент, одинаково действенный во все времена.

— Нет, — обливаясь слезами, простонала Алиса. — Нет! Я так хотела… я думала так, как вы… но больше не хочу!

Йенсен положил руку ей на плечо:

— Но теперь ты вернешься домой, где у вас все по-другому.

Алиса вытерла слезы:

— Не вернусь.

— Почему? — удивился Йенсен.

— Точка перехода была здесь, — сказала Алиса.

Она махнула рукой вперед и вниз — в пасть воронки, из которой курилась к небесам струйка черного дыма.

Подошли Ошуга и Брюнгильд.

— Что это было? — глядя на воронку, спросила Брюнгильд.

— Ручная противопехотная ракетная установка, видимо, — ответил Йенсен.

Ошуга вздрогнул, покачал головой:

— Этой дряни еще не хватало. Она же очень тяжелая, как…

Ошуга осекся и посмотрел на поверженного Громозеку — триста двадцать килограммов мощных мышц и навсегда уже усмиренной ярости.

— Откуда они ее взяли? — спросил Ошуга.

— На биостанции остались лучшие умы Земли, — заметила Брюнгильд. — Они изобрели ее заново, подумаешь, делов-то.