Искушение Спасителя

— Т-трэллов?.. Н-но… — от нахлынувших эмоций Гарри начал заикаться. — Я не хочу делать их своими рабами, я хочу их спасти!

— Мистер Поттер! — вдруг рявкнул Грайз. — Никто не заставляет вас обращаться с ними, как с рабами! Вы можете отпустить их на все четыре стороны! Но контракт станет гарантией! Ни один из Малфоев не будет иметь возможности причинить вред вам или вашей семье, и, если вдруг кто-то из них решит совершить дурной поступок, вы узнаете об этом и сумеете предотвратить. В случае с Люциусом Малфоем это более чем актуально! Не забывайте, что, спасая одних, вы не должны подставлять под удар кого-то другого. Это ваша же фраза, Гарри!

На мгновение наступила тишина. Поттер не знал, что сказать. Он чувствовал себя обязанным спасти Нарциссу и Драко, но предложенный «выход» казался ему… дикостью. Однако где-то внутри робко пульсировало понимание: в словах Грайза есть рациональное зерно. Можно ли поручиться, что другой человек не совершит преступления?.. Можно, если это поручительство подкреплено магическим контрактом полного повиновения.

— Вот договор, мистер Поттер, — Грайз уронил на стол тяжёлый свиток. — Прочтите. Завтра утром я пришлю сову за ответом.

***

2 сентября 1998 года,

Министерство магии, Уровень два, комната для допросов

Гарри нервно теребил рукав мантии, волнуясь, как никогда прежде. Когда Люциуса, Нарциссу и Драко ввели в комнату, он не сумел заставить себя даже поднять взгляд. Трэллами предстояло стать Малфоям, а стыдно отчего-то было Поттеру.

Сидевший рядом Грайз успокаивающе похлопал Гарри по предплечью и взял объяснения на себя. Поттер помнил каждое мгновение, каждое слово…

— Думаю, обойдёмся без предисловия, у нас очень мало времени. Мистер Малфой, у меня в руках приговоры суда, вынесенные вам, вашей супруге и вашему сыну. Могу заверить, всё очень печально… Желаете взглянуть?

Люциус отрицательно качнул головой, никто из них не сомневался в плачевности своего положения.

— Продолжайте.

Грайз удовлетворённо кивнул:

— Прекрасно. Сегодня мистер Поттер сделал беспрецедентное предложение, а Визенгамот решил позволить вашей семье им воспользоваться. Суд отменит назначенные приговоры, и вас отпустят… под поручительство мистера Поттера.

На мгновение наступила тишина. Грайз давал приговорённым возможность осознать услышанное.

— За вашу семью готов поручиться сам мистер Поттер, сэр, это спасение!.. — быстро зашептал адвокат Малфоев на ухо Люциусу.

Однако тот прервал его взмахом руки и, переведя взгляд на Гарри, вдруг резко подался вперёд:

— Под поручительство, мистер Поттер? Давайте начистоту. Что это будет в действительности?

Грайз не позволил Гарри ответить.

— В действительности ваша семья со всем имуществом будет передана в собственность мистера Поттера, — спокойно заговорил он. — С момента заключения сделки только мистер Поттер станет единолично принимать решения в любой сфере жизни вашего семейства, а взамен берёт на себя полную ответственность за все ваши деяния, как прошлые, так и будущие…

— Рабство… — тихо перебил Люциус.

Поттер вспыхнул и открыл было рот, дабы объяснить, что иного выхода нет, что это лишь на бумаге… но Грайз вновь его остановил, мягко сжав запястье.

— Позвольте мне, Гарри. Всё правильно, мистер Малфой, рабство. Выбор у вас небольшой. Азкабан и поцелуй Дементора или рабство… у Спасителя магического мира. — И, взглянув на часы, добавил: — Визенгамот дал нам сорок минут на ознакомление с условиями сделки и её заключение в случае вашего согласия. Далее вас будет ждать зал суда, где судья озвучит приговор в соответствии с тем, что произойдёт сейчас. Осталось полчаса. Вы можете почитать контракт, мистер Малфой, обдумать решение, но помните о времени.

Люциус даже не посмотрел на положенный перед ним свиток.

— У меня есть одно условие, мистер Поттер, — произнёс он, и Гарри, не верящий своим ушам, с трудом оторвал взгляд от ошарашенно уставившегося на отца Драко.

— Да… Мистер Малфой, я слушаю вас.

Адвокат зашипел на ухо Люциусу что-то о несвоевременности постановки каких-либо условий, но Малфой-старший, казалось, не слышал его.

— Вы должны гарантировать, что род Малфоев будет продолжен с сохранением чистоты крови, мистер Поттер.

Гарри удивлённо моргнул, а Грайз понимающе качнул головой, одобрительно хмыкнул и поинтересовался:

— Мистер Поттер, вы согласны на дополнение контракта?

— Да… — растерянно пробормотал Гарри, и мгновение спустя, сообразив, о чём речь, торопливо закивал: — Да! Да, конечно!

Свиток тут же развернулся, и ажурные строки договора расползлись в стороны, а на освободившемся месте, шурша и искрясь, стали появляться новые слова. Когда указанный пункт был дописан, Люциус, всё это время сверливший Поттера изучающим взглядом, вдруг криво ухмыльнулся:

— И последний вопрос… Вы сами читали контракт, мистер Поттер? — Гарри нервно сглотнул и кивнул. — И вас всё в нём устраивает?

— Мистер Малфой, — вновь вмешался Грайз, — вы должны понимать, что данный контракт максимально обеспечивает безопасность мага, берущего ответственность за… обвинённых в столь страшных преступлениях. Контракт не был бы принят Визенгамотом, если бы не являлся почти полностью односторонним. Поэтому выбор и у вас, и у мистера Поттера относительно небольшой.

Вновь несколько секунд тишины, и наконец Люциус кивнул:

— Да, я понимаю. Мы принимаем сделку.

Всё происходящее тогда казалось Гарри сном. Он, словно зачарованный, следил, как из свитка с контрактом выскользнула длинная булавка и упала на стол, а сам пергамент развернулся, любезно подставляясь под кровавый автограф. Люциус без колебаний проколол палец и оставил отпечаток под текстом. То же самое, не издав ни звука, сделала Нарцисса. А когда булавка оказалась у Драко… тот вдруг начал хохотать, словно умалишённый.

— Истерика, — недовольно поморщился Грайз, поймав на себе растерянный взгляд Гарри, а мгновение спустя рявкнул Люциусу: — Угомоните сына!

Малфоя-старшего не нужно было упрашивать, хлёсткая пощёчина оборвала истеричный смех Драко.

— Подпиши, сын, — почти ласково произнёс Люциус, кажется, готовый ударить снова, если отпрыск сию же минуту не возьмётся за булавку.

Драко, бледный до синевы, протянул дрожащую руку к игле; та, взлетев, сама глубоко ужалила подставленную подушечку; под собирающуюся алую каплю тут же шмыгнул шустрый свиток; и Люциус спешно ткнул в расползающееся по пергаменту кровавое пятно уколотым пальцем сына.