Искушение злом (Обожествленное зло) (др.перевод)

– Ну а ты всегда была пай-девочкой, – рассмеялся Рафферти. – Умная дочка Кимболлов. Лучшая ученица, член школьного совета. Тебе, наверное, по сей день принадлежит рекорд по продаже печенья, испеченного девочками для разных благотворительных базаров.

– Ты привез меня сюда, чтобы издеваться надо мной?

– Нет. Я привез тебя сюда, чтобы любоваться тобой, – глаза Кэма блеснули. – Но в то время, о котором мы говорим, ты была именно такой, разве нет?

– Я просто жила по правилам.

– Ты жила по правилам, – кивнул Кэм. – Конечно, по правилам. Он протянул руку, чтобы заправить ей за ухо рыжую прядь. – Я иногда думал, способна ли ты нарушить хоть одно из этих правил.

– Неправда. Ты никогда обо мне не думал.

– Думал, – он смотрел Клер прямо в глаза, и она вдруг разволновалась.

Она не стала ничего отвечать – испугалась, что голос дрогнет. Кэм немного помолчал и продолжил эти неожиданные признания.

– Наверное, я стал думать о тебе потому, что мы начали тусоваться с Блэйром, хотя он и моложе. Все знали, что нет парня, который мог бы сказать о Клер Кимболл: «Моя подружка». Это было необычно.

– Блэйр тогда был балбесом, хотя и не таким, как ты.

– Отличная аттестация, благодарю. Так ты когда-нибудь нарушала правила, Худышка?

– Конечно. Например, при движении на дороге, – она расхохоталась. – А знаешь, вообще-то люди не воспринимают меня как дуру из глубинки, живущую по только ей ведомым правилам.

Рафферти и не думал, что можно получить такое удовольствие, увидев, что она заволновалась.

– Как же воспринимают тебя люди, Худышка?

– Как успешного небесталанного скульптора, имеющего свой взгляд на искусство. На моей последней выставке критики… – она вдруг смешалась и гневно посмотрела на Кэма. – Черт бы тебя побрал, Рафферти! Из-за тебя я разговариваю, как та самая дура из глубинки!

– Ничего страшного. Ты среди друзей, – он заправил рыжую прядь за второе ухо. – Так ты прежде всего воспринимаешь себя как человека искусства, скульптора?

– А ты прежде всего себя не воспринимаешь как полицейского, шерифа?

– Да, – он ответил не раздумывая. – Так я себя и воспринимаю. То тут, то там постоянно что-то происходит.

Случай на кладбище все еще занимал его мысли, и Рафферти рассказал Клер о том, что они с Бадом там видели.

– Какая мерзость! – она неожиданно вздрогнула. – И не похоже на то, что здесь может такое произойти… Ты подозреваешь дураков-подростков?

– Это первое, что приходит в голову. Но я тем не менее думаю, что дураки-подростки тут ни при чем. Все слишком чисто, и умысел очевиден.

Клер оглянулась. Место, где они сидели, еще раз поразило ее своей красотой, но теперь и несоответствием тому, о чем они с Кэмом говорили.

– Какой все-таки ужас!

Он пожалел, что рассказал об этом, и сменил тему, снова обратившись к воспоминаниям.

Кэму нравилось смотреть на Клер, особенно на то, как от ее волос отражались солнечные лучи. А какая у нее чистая, гладкая и, наверное, мягкая кожа! И глаза так необыкновенно светятся, прямо как у доброй колдуньи из сказки. Интонации, взлеты и падения голоса тоже завораживали.

За разговорами прошел почти весь день.

Рядом ласково журчал ручей, солнце и тень играли над их головами, и все это могло расположить к нежности, но Рафферти интуитивно почувствовал, что спешить ему не надо. Пусть пока это будет время для дружбы.

Поговорив, кажется, обо всем на свете, они сели на мотоцикл, и Кэм нажал на газ.

Когда они проезжали на обратном пути мимо полицейского участка, Бад Хьюитт помахал рукой своему начальнику. Рафферти остановился.

– Привет, шериф! – Бад был в джинсах и футболке, но постарался придать лицу официальное выражение. Хватило его серьезности ненадолго, и Хьюитт с улыбкой кивнул Клер. – Рад тебя снова видеть.

– Я тоже, – молодая женщина спрыгнула с мотоцикла и подошла ближе. – Мы с Элис вчера вечером ели пиццу и немного выпили, знаешь ли. И посплетничали, конечно. Она сказала, что ты теперь помощник шерифа.

– Один из них. К твоим услугам, – Бад шутливо поклонился. – Отлично выглядишь, Клер. Вы, как я понимаю, катались на мотоцикле.

– Совершенно верно. И скорость не превышали, уж поверь мне. Как у нас тут дела? Ничего нового?

– Да есть кое-что… Я звонил, но тебя не было дома, а сейчас смотрю – вы едете. Вот я вас и остановил.

– Правильно сделал, Бад. Так какие новости?

– Это по поводу пропавшей девочки. Ну помнишь, из Харрисбурга.

– Ее что, нашли?

– Нет, но сегодня утром нам звонили из полиции штата. Кто-то видел девочку, описание которой совпало со словесным портретом Карли Джеймисон, на пятнадцатом шоссе, в нескольких милях от нашего города. Это произошло в то же утро, когда она убежала из дома. Судя по всему, она направлялась в Эммитсборо.

– Ты записал имя?

– Да. И имя, и телефон. Записка лежит у тебя на столе.

– Хорошо. Я отвезу Клер и вернусь.

– Лучше я тебя подожду здесь, – молодая женщина сняла шлем и положила его на пассажирское сиденье. – Я не была в полицейском участке Эммитсборо сто лет.

– С тех пор тут все осталось по-прежнему. Можешь убедиться в этом, – Кэм сделал приглашающий жест.

За столом сидел Мик Морган, много лет работавший с шерифом Паркером. Морган очень постарел, а все остальное действительно показалось Клер точно таким же, как десять лет назад. Тогда, после смерти отца, и маме, и Блэйру, и ей самой не раз пришлось бывать в полицейском участке.

– Кэм? – приподнялся со стула Морган. – Я не знал, что ты заедешь. – Он внимательно посмотрел на молодую женщину и изобразил на лице подобие улыбки. – Мы все слышали, что ты вернулась в город.

– Здравствуйте, мистер Морган.

Как было забыть, что он первым оказался в ту ночь около их дома… Именно Мик Морган оттащил ее от тела отца.

– Говорят, ты стала богатой и знаменитой, – продолжить комплименты второму помощнику шерифа помешали ругательства, раздавшиеся из соседнего помещения, и Морган перевел взгляд на Кэма. – Бифф Стоуки буянит почти весь день. У него кошмарное похмелье.

– Я с ним поговорю, – Рафферти сказал это спокойно, но внутри у него снова поднялась волна ярости. – Бад, может быть, ты отвезешь Клер домой?

Она сразу заметила, что Кэм напрягся, и поэтому решила остаться.

– Но я вовсе не тороплюсь, – молодая женщина подошла к доске объявлений, висевшей на стене, и принялась изучать бумажки, приколотые к ней. – Интересно, что у вас тут? Это еще указания шерифа Паркера?

Морган хмыкнул и повернулся к Рафферти:

– Раз ты пришел, Кэм, я схожу пообедаю. Пойдем, Бад, угощу тебя кофе «У Марты».