Искушение. Мой непокорный пленник

Мне не хотелось пробовать незнакомую жидкость, но упрямец так настаивал, что я вынуждена была согласиться сделать хотя бы глоток.

– Ну… – я попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то подбодрить неудачливого раба. – Врать не буду, это в разы приятнее, чем та гадость, которой ты поил меня с утра. Она сладкая, я даже почувствовала какую-то кислинку от ягод. Но все равно очень терпко, и остается горькое послевкусие.

– Не понравилось, значит, – Маркус чуть приуныл, но быстро вернул воодушевленный настрой. – Ладно, завтра приготовлю его по-другому рецепту. Ты ведь, простите, Вы ведь дадите мне еще один шанс, госпожа? Поверьте, это действительно вкусно.

– Дам, дам, – я отмахнулась от этого неугомонного брюнета, понимая, что иначе он от меня не отстанет.

Правильно я ему сказала: при должном подходе он из Эйстерии веревки вить будет. Невозможно было вести себя с ним хоть сколько-нибудь строго. Взрослый мужчина с мальчишеской непосредственностью, он постоянно вызывал у меня улыбку.

Да и в принципе, этот второй вариант напитка гораздо меньше напоминал лекарство. Я даже отпила еще несколько глотков, пока Маркус ходил за вином. Если заедать напиток медовыми орешками и фруктами, то с натяжкой… Да нет, все равно много такого не выпьешь. Уж лучше вино. Сладкое, ароматное, без всякой горечи.

Маркус продолжал пытаться приучить меня к напитку со своей родины. Иногда ему удавалось приготовить что-то вполне сносное, и я выпивала почти все. Но в основном его эксперименты заканчивались неудачей. Однако это лишь подзадоривало мужчину.

Дни наши текли размеренно. Брюнет помогал Виру по хозяйству, готовил для нас вкуснейшие блюда, учил северянина жарить мясо и печь хлеб. С большим удовольствием ходил на рынок и гулял со мной по городу. Много спрашивал о его устройстве, жителях, нравах. Рассказывал забавные истории из детства и прежней, до военной жизни. Например, как он с друзьями выкрал коня из стойла соседа, и парни всю ночь скакали по полям. Как разбил любимую мамину вазу, играя в прятки с младшей сестрой. Как однажды нашел в лесу ящерицу и принес домой, объявив, что отныне она будет его домашним питомцем. И в какой ужас пришла мама, поняв, что ей предстоит жить в одном доме с рептилией.

О военной карьере раб почти не рассказывал, оправдывая это тем, что не хочет «пугать ушки госпожи» страшными историями о битвах.

Вечера мы проводили за обучением. Я объясняла, как встречать гостей, как вести себя во время прогулок, на какие темы можно говорить с госпожой, а каких стоит избегать, и многое другое. Также мы прояснили, как проходит принятие ванны, как должен вести себя раб во время этого процесса.

Выяснилось, что в Арамерском царстве процесс омовения весьма интимный, и там не принято, чтобы женщин мыл раб-мужчина. Это могут делать только другие женщины или супруг. И в целом обнаженное тело арамерок являлось чем-то священным, окутанным тайной и предназначенным лишь для возлюбленного.

В нашей империи, наоборот, красивое тело, неважно, мужское или женское, воспринималось сродни произведению искусства, которым приятно любоваться. И обнажиться перед рабом-мужчиной не считалось чем-то постыдным. Раб – это всего лишь раб, и стесняться перед ним собственного тела выглядело для нас полнейшей глупостью.

Несмотря на то, что для Маркуса наши нравы казались излишне вольными и откровенными, и мне даже доверительно сообщили, что на его родине после такого позора женщина не смогла бы найти себе приличного супруга, ему явно нравилась идея помочь мне с приемом ванны. Я это прекрасно понимала, но с омовением не спешила. Лишь намекнула, что если он и дальше продолжит старательно подходить к выполнению заданий, то его будет ждать дополнительное и весьма приятное поощрение за труды.

Поощрение не заставило себя ждать.

Глава 7

25 дней до визита Эйстерии

Через три дня после ужина Маркус растопил печь в подвале и наполнил горячей водой небольшой бассейн. Я подошла к нему, когда все было готово.

Ванна находилась в передней части дома. В нее можно было попасть двумя путями: первый шел из спальни тетушки, второй – из сада, которым я и воспользовалась. Не слишком удачная планировка, но родственница, создавая дом, явно не думала о комфорте тех, кто будет жить в гостевой комнате.

Для понимания, уборная, была всего одна, и чтобы попасть в нее мне каждый раз приходилось идти через сад и ванную. Но зато само помещение для купаний было выше всяких похвал: просторное, с бассейном по середине, занимавшим почти все пространство. Вода поступала в бассейн по трубам и по ним же сливалась. Никаких тасканий ведер из колодца, как это было в моей семье.

По периметру бассейна выстроились массивные величественные колоны, позади которых на подвесных цепях горели лампы с зажженным маслом. Крыша была устроена так, что можно было купаться, наблюдая ночное небо над головой. Благодаря горячей воде плавать было приятно даже в холодные зимние вечера. По желанию крышу можно было закрыть на случай дождя или града. В жару это место, наоборот, служило возможностью отдохнуть в прохладной воде, укрываясь от палящего зноя.

В дальнем углу комнаты стояли кушетки, на которых можно было отдохнуть после расслабляющей ванны. Рядом находился столик для вина и фруктов, а также подставка для благовоний, масел и кремов.

Такая ванна считалась вершиной инженерного искусства даже среди аристократов. Родственница часто подчеркивала, как много денег вложила в ее создание.

Маркус зажег все лампады, отчего комната наполнилась теплым желтым светом и приятным потрескиванием огня. Через открытый проем в крыше лился холодный свет звезд. Раб зажег благовония: сушеные травы шалфея, тимьяна и мяты, связанные в тугой пучок. Легкий аромат расползался по помещению, создавая умиротворенную атмосферу. В воду брюнет добавил немного эфирных масел. От бассейна поднимался пар, окутывая пространство туманной дымкой.

– Госпожа, ванна готова, – объявил Маркус.

– Помоги раздеться, – сказала я, повернувшись к нему спиной.

Теплые пальцы осторожно коснулись завязок на моих плечах, слегка задевая кожу и вызывая сладостную волну мурашек. Плавно потянули за тесемки на правом плече, освобождая его от ткани. Затем перешли к левому. И очень медленно спустили мою светлую тунику к ногам. Маркус подал руку, чтобы я могла на нее опереться, переступая через сброшенный наряд. И вновь я почувствовала томление внизу живота.

Для меня было в новинку ощущать столь яркую реакцию на простейшее действие, к которому я давно привыкла. Однако оказалось, что помощь в раздевании от безразличного раба и от мужчины, к которому я испытываю сексуальное влечение, различаются кардинально. Тело было готово откликаться даже на малейшие прикосновения, впитывая их с жадностью путника, нашедшего долгожданный источник.

Маркус, продолжая держать меня за руку, сопроводил к бассейну, помогая опуститься в воду.

– Не слишком горячо, госпожа?

– Все хорошо, – я с блаженной улыбкой опустилась в обволакивающее тепло воды. Она пахла сандалом и розами.

– Вы позволите? – он вопросительно указал на губку.

Кивнула.

Брюнет опустился позади меня, смочил губку и принялся бережно водить ею по моей спине. Тщательно и в тоже время аккуратно тер спину, плечи, руки. От его движений вода ласково плескалась о кожу, окатывая ее легкими волнами.

Пламя лампад умиротворяюще потрескивало, через крышу лицо обдувал прохладный ветерок, и все вместе навивало такое благодушное настроение, какого я давно не испытывала. Пожалуй, впервые за долгие месяцы мысли о невзгодах отступили на второй план, дав возможность погрузиться в момент и наслаждаться каждым прикосновением мужчины.