Искушенная дьяволом

Звуки в особняке и вокруг него незнакомы, и я чувствую себя совершенно не в своей тарелке, лежа на дорогих простынях.

Даже подушка странно ощущается под моей головой.

Анджело вздыхает, а затем его голос раздается позади меня. — О чем ты думаешь?

— О том, что мне нужно ко многому привыкнуть, — признаюсь я.

— Например?

Я пытаюсь переместиться в более удобное положение, но тут моя попа трется о мужское достоинство Анджело, и, почувствовав, насколько он тверд, я быстро замираю.

Черт, он задал мне вопрос. Что он там спрашивал?

Я на мгновение задумываюсь, но, не в силах вспомнить, спрашиваю: — О чем мы говорили?

Он усмехается. — Одно прикосновение моего члена к твоей заднице, и ты теряешь нить разговора.

Мое лицо вспыхивает, и я вжимаюсь в подушку.

Анджело вытаскивает меня из укрытия и перекладывает на спину. Он надвигается на меня, и мне ничего не остается, как раздвинуть ноги, чтобы прижаться к нему, когда его вес вдавливает мое тело в матрас.

В темноте я могу различить его силуэт, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Тебе больно?

Мои брови взлетают вверх, и, чувствуя себя неловко, я шепчу: — Там, внизу?

Он подносит руку к моему лицу, его пальцы ласкают мою щеку, когда он кивает.

— Неплохо. Просто неприятно.

У меня были периоды, которые были намного хуже.

Я не собираюсь врать. Мне неловко вести с ним такие личные разговоры.

Внезапно он отталкивает свое тело от моего и, встав с кровати, хватает с пола свои треники и надевает их.

Не говоря ни слова, он выходит из комнаты.

Я сажусь в кровати и смотрю на дверной проем.

Если он собирается надеть треники, то я надену футболку.

Я быстро слезаю с кровати и забираю футболку, после чего иду в ванную. Я включаю свет и закрываю за собой дверь.

Натянув футболку, я быстро опорожняю мочевой пузырь и иду к раковине, чтобы вымыть руки. Пока вода стекает по моим пальцам, я смотрю на свое отражение в зеркале.

Заметив красные пятна на шее, я вспоминаю, как Анджело сосал и покусывал мою кожу.

Я выключаю кран и вытираю руки, прежде чем поднять рубашку и посмотреть на свой живот, бедра и ляжки.

Вот это да!

Я отчетливо вижу отпечатки его рук на моих бедрах от того, как крепко он меня держал. Но эти следы отличаются от тех, что оставил на мне Джорджио, потому что Анджело не причинил мне боли.

Ну, за исключением того момента, когда он лишил меня девственности. Это было чертовски больно, но я не могу винить его за это.

— Виттория, — слышу я его зов.

— Иду.

Я быстро опускаю рубашку, а когда открываю дверь, то вижу перед ней Анджело.

Его глаза окидывают меня, останавливаясь на следах, которые он оставил на моей шее, а затем уголок его рта приподнимается в гордой ухмылке.

Его черты лица полностью меняются, превращаясь из смертельно опасных в чертовски сексуальные, и я таращусь на него.

Конечно, мужчина ничего не упускает из виду, и так же быстро, как появилась ухмылка, она исчезает. Мрачно нахмурившись, он спрашивает: — Почему ты смотришь на меня так, будто у меня выросли две головы?

Я качаю головой. — Это не так. Просто ты выглядишь по-другому, когда улыбаешься.

Его брови сходятся вместе. — По-другому?

Я же не могу сказать этому человеку, что он выглядит чертовски сексуально, когда улыбается.

Я прочищаю горло, а потом объясняю: — Более открытым.

Он смотрит на меня мгновение, затем берет мою руку и кладет мне на ладонь две таблетки. — Это от боли. Прими их. — Он жестом показывает на бутылку с водой, стоящую рядом с кроватью.

В моем сердце разливается тепло, потому что он заботится о том, чтобы мне не было больно.

Подойдя к прикроватной тумбочке, я откручиваю крышку и глотаю лекарство. Поставив бутылочку на место, я смотрю на Анджело и вижу, что он наблюдает за мной как ястреб.

Хотя я знаю, что не смогу долго спать, я забираюсь обратно в постель.

Придется потратить некоторое время, чтобы привыкнуть к делению постели с Анджело Риццо.

Он выключает свет, прежде чем забраться рядом со мной, и, как и раньше, перекладывает меня на бок и прижимает спиной к своей груди.

Он просовывает руку под ткань рубашки и снова упирается рукой в мою грудь.

— Спи, Виттория, — бормочет он, пока его рука сжимается, и я обнимаю его.

Я чувствую себя как никогда растерянной по отношению к Анджело, потому что никогда не думала, что он может быть заботливым и нежным.

Я делаю глубокий вдох и, закрыв глаза, стараюсь не обращать внимания на росток надежды, зарождающийся в моей груди.

Может быть... просто может быть, он будет хорошим мужем.

***

Пролежав без сна почти всю ночь и задремав только ранним утром, я резко просыпаюсь.

Открыв глаза, я обвожу взглядом чужую комнату и только через мгновение вспоминаю, что нахожусь в спальне Анджело.

— Боже, — простонала я, переворачиваясь на спину. Мое тело болит в местах, которые не стоит называть.

— Не давай мне это гребаное оправдание! — раздается голос Анджело из-за двери спальни. — Найди ублюдка и приведи его ко мне. Мне нужен каждый цент, который он у меня украл.

Я поднимаюсь в сидячее положение, и страх пробирает меня до дрожи.

Дверь открывается, и внутрь заходит чертовски злой Анджело. Его выражение лица мрачное и безжалостное, а глаза наполнены опасностью.

Черт.

Я слишком напугана, чтобы спросить, в чем дело, пока мой осторожный взгляд изучает дорогой костюм, в который он уже одет. Похоже, он не спит уже несколько часов. Я даже не заметила, как он встал с кровати.

Он подходит ко мне и роняет черную кредитную карту на белое покрывало. С яростью в голосе он прорычал: — Не надо спрашивать у меня разрешения каждый раз, когда хочешь что-то купить. На карте нет лимита.