Искуситель

– Да, без сомнения, здесь вам придется поработать над собой. Вы сильно изменитесь.

Линет вздрогнула – откровенность дворецкого пугала ее. Она надеялась, что он скажет ей что-то более утешительное.

– Но, тем не менее, виконт обязательно найдет для вас мужа. Она пристально посмотрела в грубое лицо мужчины. В течение тех лет, когда она помогала своему отцу во время посещений прихожан, ей довелось повстречать многих людей самых разных судеб. Она научилась оценивать человека не по его одежде и окружающей обстановке, а по выражению лица. Глядя на Данворта, Линет поняла, что лицо дворецкого казалось грубым из-за глубоких морщин, которые покрывали его. Брови мужчины были черными и густыми, и, хотя между ними залегла суровая складка, взгляд его казался спокойным. Он не поджимал в недовольстве губы и не выпячивал их в похотливой ухмылке. Поразмыслив, девушка решила, что он честный человек, хотя и немного замкнутый. Пока он не сделает ничего предосудительного, его можно считать своим другом. Линет решительно поднялась.

– Прекрасно, мистер Данворт. Итак, я заведую кухней. Возможно, я несколько скуповата, но и мне нужно есть. Поэтому, если вы не настаиваете на том, чтобы обед состоял из вашей буханки черного хлеба, мы должны найти, кое-что получше. У вас есть деньги или же я должна получить их у баронессы? Грубое лицо дворецкого расплылось в улыбке.

– Кошелек у меня, мисс. Хозяин вчера продал своих овец, чтобы выручить эти деньги. Вы хотите купить готовую еду, или же мы сами приготовим ее?

Линет еще раз обвела взглядом пустые полки и печь, холодную, как могильная плита. Если она отложит обед, это будет надолго. Ее желудок тоскливо сжимался от голода, напоминая о том, что больше не намерен ждать.

– У меня был очень трудный день, мистер Данворт. Хотя я обычно предпочитаю, чтобы еда готовилась дома, сегодня придется поступить иначе. Нет ли здесь поблизости какой-нибудь гостиницы, где сносно готовят жаркое или пироги с мясом?

Данворт кивнул и протянул руку за шляпой.

– Да, здесь неподалеку есть как раз такая гостиница.

– Тогда купите достаточно еды для себя, меня, виконта и баронессы...

– Виконт собирался обедать в клубе, – прервал ее Данворт. – А баронесса сегодня вечером будет пить, а не есть.

Линет промолчала. Она видела, как некоторые из прихожан ее отца спивались, и не испытывала желания кому-либо содействовать в этом.

– Тогда купите еды для нас троих. Я сама отнесу баронессе еду.

– Хорошо, мисс.

– В этом доме имеются еще слуги?

– Нет, мисс. Только я один.

Дворецкий застегнул пуговицы на плаще и повернулся, чтобы выйти. Линет остановила Данворта, положив руку ему на плечо.

– Я могла бы пойти с вами, – предложила она, зная, что во многих домах хозяйки сами делают покупки. – Должна ли я это делать?

– Нет, мисс, вам не следует идти со мной. Ведь вы станете настоящей леди, поэтому я – неподходящая для вас компания.

Линет кивнула, понимая, что он имеет в виду.

– Хорошо, – сказала она, с облегчением осознавая, что ей не придется бродить по вечернему городу.

Графство Кент находилось достаточно близко от Лондона, чтобы до нее доходили слухи о том, какие опасности подстерегали незадачливых прохожих поздним вечером.

– Тогда я, наверное, доем ваш черный хлеб, – уныло произнесла она.

Быстро кивнув, Данворт исчез за дверью. Линет мысленно подивилась, что грузный мужчина способен на такое проворство.

Она попыталась утолить голод черным хлебом, но ей не удалось заставить себя проглотить грубую корку. Поразмыслив, Линет решила поискать баронессу, вместо того, чтобы сидеть в кухне, изнывая от нетерпения.

Она нашла ее наверху, в одной из комнат, которая, вероятно, тоже когда-то выглядела весьма привлекательно благодаря нежно-голубым и палевым тонам. Сейчас она носила на себе отпечаток разрушительного воздействия времени. Обивка на мебели вытерлась, портьеры истрепались и выцвели на солнце. Даже камин шипел и кашлял как-то по-стариковски. Баронесса сидела у огня, кутаясь в плед. В руках она держала бокал шерри и неотрывно смотрела на языки пламени.

Линет остановилась у входа, чтобы как следует рассмотреть баронессу. Увидев эту женщину первый раз, Линет сразу почувствовала к ней неприязнь. В огромном помещении собора девушка казалась самой себе такой незначительной и слабой, что баронесса с ее надменностью и недовольством лишь усиливала это впечатление.

Но сейчас Линет усомнилась в своей правоте. Женщина, которая сидела перед ней, выглядела рано постаревшей и очень уставшей; ее сгорбленная фигура выдавала подавленное настроение. Хотя баронесса сжимала в руках бокал шерри, она не пила из него. Бутылка, стоявшая на маленьком столике, была почти полной.

У Линет мелькнула мысль, что баронесса, вероятно, всего лишь безвольная пешка в игре виконта, поскольку она настолько слаба, что не может противиться воле своего племянника.

– Если вы хотите есть, вам придется самой покупать еду, – сказала баронесса. Ее голос прозвучал не холодно и отстраненно, а всего лишь устало.

– Я уже послала Данворта за пирогами с мясом. Он скоро принесет нам еду.

Глаза баронессы сверкнули, на мгновение ее взгляд оторвался от угасающих углей.

– Вы сказали, чтобы он принес для меня еду?

– Конечно. Я не позволю, чтобы кто-то страдал от голода, когда есть деньги.

На этот раз женщина смотрела на Линет широко раскрытыми глазами.

– Вы отдаете себе отчет в том, что деньги, которые вы сейчас тратите, вычтут из вашего состояния?

Линет кивнула. Эта всеобщая уверенность, что какой-то джентльмен даст за нее большую сумму денег, была ей неприятна. Все они надеялись, что внезапно появится какой-то богач и, словно по мановению волшебной палочки, осчастливит их всех. Линет собиралась действовать по плану, а поскольку у нее не было никакого плана, ее охватывало беспокойство. Что будет с ней в том случае, если ей не найдут жениха? Сможет ли ее мать заплатить за то, что она потратит? Нет, у нее не было денег. Может быть, Линет отправят в дом ее дяди? Она будет опозорена, с ней никто не захочет иметь дела.

К счастью, она не могла долго предаваться подобным мыслям, поскольку баронесса продолжила:

– Я уверена, что Данворт сообщил вам о том, что сегодня вечером я намерена пить, а не есть.

Линет кивнула. Она подошла к горящим углям и попыталась согреться.

– Да, он говорил мне, но я уверена, что мясо полезнее, как для тела, так и для духа.

Линет произнесла эти слова машинально – ей частенько приходилось говорить нечто подобное прихожанам отца. Затем, взглянув на женщину, она с удивлением отметила, что та смотрит на нее слишком задумчиво.

– Баронесса?

– Вы не испытываете ненависти ко мне, – сказала вдруг женщина. Ее слова были скорее утверждением, а не вопросом, и это застало Линет врасплох.

– Почему вы считаете, что я должна ненавидеть вас?

В ответ раздался смех, весьма странно прозвучавший в гробовой тишине дома.

– Вы хотите сказать, что вам, как дочери священника, не пристало ненавидеть меня? Уверяю вас, каждая девушка, которую он приводил сюда, ненавидела меня до глубины души.

Линет медленно опустилась в кресло, стоявшее напротив баронессы.