Искуситель

– Я тебе напомню об этом сегодня вечером.
– дразнил я, надеясь, что этого было достаточно, чтобы сменить тему.

Трейс схватила мою руку и сжала.

– Об этой поездке в Лас-Вегас. О том, что происходит с Мил. Мы снова в опасности?

Я погладил ее нижнюю губу большим пальцем.

– Милая, наша жизнь всегда будет наполнена опасностью. Ходить за яйцами в магазин? Опасно. Идти по улице? Опасно. Жизнь опасна, но это не означает, что мы должны жить в страхе. Поэтому когда ты начинаешь чувствовать в сердце адреналин, стоит направить его на приключения. Жизнь слишком коротка, а наша – еще короче.

Прошло несколько секунд, прежде чем я заметил на лице Трейс изменения. Ее брови сошлись на переносице, а потом она прильнула ко мне.

– Говоришь, приключения?

– Да.
– я поцеловал ее руку. – Это интересно.

– Убийство – это, по-твоему, интересно?

– Абсолютно точно нет. Убийство – это самая хреновое. А семья? Семья – это жизнь. Твоя и моя. Те люди, что сидят сейчас в салоне, они все полагаются на меня, и я ни на что в мире не променяю это, даже на тебя.

– Ха.
– она отшатнулась. – Так если я попрошу тебя отказаться от этой жизни, от семьи, и стать призраком, то что ты сделаешь?

Мое сердце гремело в груди, а металлический привкус крови заполнил рот. Возможно, в шоке, я прикусил язык. Честность. Боже, я ненавижу эту часть своей личности.

– Я бы ничего не сказал, Трейс. Я бы отпустил тебя, заботился бы издалека, но мы бы расстались. Я бы стал очень раздражительным и злым боссом мафии, как Лука. Мечтал бы о тебе каждую ночь, желал бы тебя каждый день. Но я бы остался. Наша любовь сильна. Но семья? Которая воспитала меня? Она всегда будет побеждать, вне зависимости от моих чувств к тебе.

Занавес снова раскрылся.

– Что вы здесь делаете? – Стюардесса раздражительно посмотрела на нас. С ее туго заколотым пучком и строгой улыбкой, она походила на мою тетю, до того, как та пошла на убийство.

– Говорим.

– Ну, вы можете поговорить на своих местах. Выйдите.
– она прогнала нас из маленького логова.

Я схватил Трейс за руку и направился к нашим местам, но он выдернула ее и ринулась прочь. Было ли это потому, что она была в бешенстве, или из-за ее деда, я не знал.

Его глаза сузились, когда мы занялись свои места, он посмотрел на свою внучку. Я проследил за этим и выругался.

Несколько слезинок скатилось по ее лицу. Фрэнк был в ярости. Выражение его лица напомнило мне о времени, когда он стрелял в меня и угрожал моей жизни.

Вновь схватив ее за руку, я не позволил ей вновь отстраниться.

– Я люблю тебя. Никогда не сомневайся в моей любви, дорогая.
– ее руки расслабились. – Да, и, если ты еще раз попытаешься оттолкнуть меня, будут последствия.

При этом ее голова была поднята, а глаза пропитаны враждебностью.

Она показала мне средний палец свободной рукой, заняв при этом очень неудобное положение, и я вдруг почувствовал, что мне очень захотелось повалить ее на пол.

Ее ноздри раздулись, когда она посмотрела вниз. В район моих коленей.

Когда она снова посмотрела мне в глаза, я подмигнул ей.

– Тебя серьезно возбуждает насилие, придурок?

Черт, этим она мне вовсе не помогала. Я чувствовал, как все мое тело реагировало на каждое ее слово.

– Нет.
– прошептал я, пройдясь языком по внешней стороне ее уха. – Мне просто нравиться бесить тебя, кажется, весь мой организм реагирует на твой гнев необычно – я не жалуюсь, так же, как и ты, несколько ночей назад.

– Я жаловалась.
– отрезала она.

– Потому что я заставил тебя уснуть. Было четыре утра, Трейс, люди в это время должны спать.

Вздернув голову, она посмотрела на меня и скрестила руки на груди, но я не упустил на ее лице тень улыбки, когда она пыталась притвориться, что все еще злиться.

– Ударишь меня позже? – подразнил я.

– Задница.

– Попалась.
– я нажал ладонью на ее грудь и рассмеялся, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею. – Признай это. Ты любишь драться со мной почти так же сильно, как и то, что происходит после.

– И что будет после? – ее голос умолял.

– Наказание?

– Или награда? – она усмехнулась.

– И то, и другое.
– признался я.

– Бортпроводникам занять свои места. Мы взлетаем.

– Хорошо.
– я убедился, что мой ремень безопасности был пристегнут. – Это будет самый долгий и мучительный полет в моей жизни.

Трейс усмехнулась.

– Я думаю, для него тоже.

Я посмотрел в сторону Луки, по обе стороны от него воевали Мо и Текс.

– Вот это наказание.
– я кивнул головой в согласие.

– Как это.
– Трейс коснулась рукой моей рубашки и начала опускать ее все ниже, пока, наконец, не дошла до джинсов. Мои бедра непроизвольно дернулись.

– Не смешно.

– Я смеюсь?

– Черт, я бы хотел этого.

– Никсон… - ее рука дразнила меня прямо над молнией.
– Если ты вновь решишься мне угрожать, я перенесу этот разговор на воскресную мессу.

– Ты не станешь! – моя голова откинулась назад, пока мое тело кричало от разочарования.

– О, я стану.

– Тьфу, ты.

– Никсон! – Трейс убрала руку. – Я не устанавливаю правила. Я просто следую им.

– Правила? Что? – я осмотрелся. – Какие правила? Черт, женщина, я так взвинчен, что готов взять тебя прямо здесь и сейчас, и это грозит мне арестом.

– Нет КПК⁶. Приятного полета! – она вытащила журнал из спинки сиденья перед ней и начала читать его.

В то время как я читал Розарий.⁷

Глава 21. Чейз

– Никсон выглядит злобно, - пробормотал я в пустоту на середине полета.

– Почему его глаза закрыты? – спросил Мил.
– А губы все еще шевелятся?

– Хм, - я лишь пожал плечами, - не уверен, но, по-моему, Трейс пытается развлечь сама себя.

Мил замолчала.

Наверное, еще не время для этого разговора. Рядом с нами спал Фрэнк, Лука сидел с затычками в ушах, а Текс и Мо все еще ругались. Трейс все еще сидела с журналом в руках, а Никсон выглядел так, будто молился.