Искусство алхимии. От философского камня и эликсира бессмертия до пятого элемента и магии книгоиздания
Шрифт:
В эпоху, изобилующую политическими и религиозными потрясениями, умение алхимии манипулировать природой было своеобразным намеком на возможность построить более совершенный мир. Ведь если простые металлы можно превратить в благородные, нельзя ли облагородить душу, химически преобразовав низменные человеческие инстинкты? Лабораторные чудеса алхимической медицины казались людям орудием улучшения как мате-
культурА АлхИМИИ, ПрИдВорные круГИ И культы
рии, так и самого человека, а на полках кунсткамер как раз располагались не просто диковины, а все необходимое для достижения этой химической утопии.
Баночка
На следующем развороте «Аптека де Паули под надзором Меркурия» Акварель Соломона Клейнера к книге «Фармацевтическая комната Христофора де Паули», Вена, 1751 год
«Лаборатория и таблица „раппортов“ [химического сродства]» Дени Дидро, Жан Лерон д'Аламбер, «Энциклопедия», том 3, Париж, 1762–1772 годы
ГлАВА VI
Эпоха Просвещения: отказ от иллюзий
«Простым языком, химик — это техник, знакомый с тайными процессами». Статья «Химия», «Энциклопедия, или толковый словарь наук, искусств и ремесел» под редакцией Дени Дидро и Жана Лерона Д'Аламбера
Ты не станешь никем кроме философа.
А кто такой философ, если не осел, который всю жизнь трудится лишь ради того, чтобы о нем говорили после смерти? мать Д'Аламбера
Началом конца для алхимии, пожалуй, стало распространение официальных академий и университетов в эпоху Просвещения. Физика и химия, когда-то объединенные под вывеской натурфилософии, превратились в отдельные дисциплины; то же произошло и с теологией. Алхимия тем временем постепенно скатывалась в положение лженауки. К примеру, Дени Дидро и Жан Лерон Д'Аламбера в «Энциклопедии, или Толковом словаре наук, искусств и ремесел» упоминают о ней в статье о Гермесовой философии, но намеренно умалчивают в статье о химии. При этом для историка алхимии содержание последней звучит крайне знакомо — в ней присутствуют рассуждения и о секретных рецептах, и о дистилляции, и о синтезе веществ.
Шарлатаны или ученые?
Склонность врачей-алхимиков предлагать новомодные чудодейственные снадобья и приспособления для лечения различных недугов издавна являлась предметом насмешек
культурА АлхИМИИ, ПрИдВорные круГИ И культы
и социальной сатиры. Например, в «Собрании знаменитых пословиц» (Париж, 1657–1663 годы) Жака Ланье одному пациенту надевают на голову аламбик, чтобы пары ртути изгнали из его организма злых духов, а ко вздувшемуся
«Дурака видно издалека»Жак Ланье, «Собрание знаменитых пословиц», Париж, 1657–1663 годы
ГлАВА VI
животу другого приделывают кран, через который изливается поток крыс.
Подобным занимались и художники. К примеру, живописец XIX века высмеивает «обширные» химические знания, которыми с гордостью делились аптекари XVIII века, пофантазировав на тему карнавальных процессий. На его иллюстрации изображен фармацевт, подобно бродячему торговцу управляющий повозкой с товарами. Его мобильная кунсткамера оснащена многочисленными ящичками и шкафчиками с чудесными эликсирами, а также «тяжелой артиллерией» в виде гиперболически огромного шприца — такая «клистирная пушка» призвана стать мощным орудием в битве с проктологическими недугами.
Когда алхимия окончательно впала в немилость научного сообщества, воцарилась новая корпускулярная теория, продвигаемая Рене Декартом, Исааком Ньютоном и другими
учеными и философами. Она гласила, что материя состоит из крохотных невидимых частиц «корпускул», соединяющихся и образующих разные вещества в зависимости от пропорций — нечто подобное предполагал еще Ар-Рази.культурА АлхИМИИ, ПрИдВорные круГИ И культы
«Декартовы корпускулы»Четырехцветная гравюра Жака-Фабьена Готье д'Аготи к «Наблюдениям о естественной истории, физике и живописи», Париж, 1752 год
Статью о химии в «Энциклопедии, или толковом словаре наук, искусств и ремесел» дополняет простая периодическая таблица тысячелетних алхимических символов со множеством пустых ячеек для пока еще не открытых элементов. Название гравюры, «Лаборатория и таблица сродства», даже становится основой для романа «Избирательные сродства», написанного в 1809 году великим представителем немецкого романтизма Иоганном Вольфгангом фон Гете (1749–1832 годы). В нем писатель проводит аналогию любви и брака с тягой веществ к соединению: в то время он посещал лекции своего близкого друга и университетского коллеги Иоганна Вольфганга Деберейнера (1780–1849 годы), который изучал эту тему. Впоследствии труды этого химика способствовали созданию хорошо нам известной периодической системы химических элементов.
Глава VII
Стойкое наследие
Дух алхимии
Тяга материи к закономерностям Многовековые поиски единой теории материи и стремление алхимиков постичь ее свойства не были обречены на историческое забвение. Природа материи и оживляющего ее духа — извечные вопросы, которые под разными названиями и в разных формах возникают на протяжении всей человеческой истории. Однажды Иоганн Вольфганг Деберейнер, «праотец» современной периодической таблицы химических элементов, познакомил Гете со своим учеником Фридлибом Фердинандом Рунге (1794–1867 годы), писавшим научный труд о взаимодействии индиго с солями металлов и пытавшимся доказать тесную связь между минералами и растениями. На протяжении двух десятков лет Рунге являлся техническим директором химического завода в Ораниенбурге, где изучал возможности применения отходов производства, в частности нефтепродуктов из угля. Ему удалось изобрести один из первых анилиновых красителей — кианол, или «синее масло», — а также превратить липкие черные отходы нефти в целую гамму разноцветных пигментов, напоминающих «химическую радугу» (см. с. 145–147).
Слева. «Тяга материи к закономерностям»
Хроматограммы, выполненные учениками Фридлиба Фердинанда Рунге для его книги «Вещество в стремлении к формированию», Ораниенбург, 1855 год
ГлАВА VII
«Живописный шедевр химического искусства» Среди формирующих веществ этого «живописного шедевра» были серная кислота, окись марганца и цианистый калий — не самые подходящие игрушки для детей. В заключении к своему рукотворному шедевру (сегодня известно о существовании не более двадцати экземпляров) Рунге отмечает, что маленький мальчик за десять часов «может изготовить тысячу таких картин, а художнику потребовалось бы десять дней даже на создание одной, если бы ему это вообще удалось».
В своей книге «Стремление вещества к формированию», изданной в Ораниенбурге в 1855 году, Рунге называет основной задачей химии цвета доказать естественную тягу физической материи к сотворению искусства, упорядоченности и красоте. Эта книга — шедевр ручной работы — внесла огромный вклад в развитие науки. К каждому листу была прикреплена пара «промокашек», предназначенных для нанесения капелек хроматических кислот: просачиваясь сквозь бумагу, они образовывали цветные узоры. Идея Рунге о том, что цвет может быть использован в качестве доказательства феноменологической истины, привела к появлению такой дисциплины, как хроматография. Та же, в свою очередь, стала опорой сегодняшней медицинской диагностики.