Искусство побеждать нокаутом

Альсидес Сагарра, конечно, выдающийся тренер, с чьим именем связаны главные успехи кубинского бокса в ХХ веке. Тридцать шесть лет он возглавлял сборную Кубы, и задел, созданный им, таков, что и сейчас, уже двадцать лет спустя после того, как он оставил пост тренера сборной, кубинцы по-прежнему сильнейшие в мире. Во всяком случае, одни из сильнейших. И это несмотря на то, что в последние годы к ним подтянулись очень многие команды, а кубинское государство, которое всегда стояло за Сагаррой, чьим личным другом был Фидель Кастро, не так давно ушедший из жизни, уже не поддерживает бокс так, как раньше.

Великий кубинский тренер Альсидес Сагарра

Сагарра – почетный заслуженный тренер СССР, у него есть советские государственные награды. А у самого Сагарры на столе всегда лежал учебник «Бокс» профессора Константина Градополова, выдающегося советского боксёра и тренера, победителя первого чемпионата СССР в среднем весе. Сагарра в шестидесятые годы учился в Москве и в Киеве и часто повторял, что досконально изучал учебники и конспекты наших тренеров. На этой базе он развил свою методику – от природы гибким и подвижным кубинцам он добавил чувство ритма. И несколько раз в неделю кубинцы занимались хореографией со специально приглашённым балетмейстером.

В танце человек ощущает своё тело полностью.

Кубинские боксёры владеют классической техникой, но ритм их движений в ринге застаёт соперников врасплох.

Удары неожиданные, быстрые, комбинации виртуозные, плюс хорошая защита и физическая подготовка. У кубинцев всё всегда было отработано очень чётко.

Конечно, их успехам способствовало и то, что по своей природе кубинцы очень приспособлены к любым условиям ведения боя. Безусловно, тут сказалась и селекционная работа, ведь, по сути, вся страна работала на то, чтобы найти лучших ребят и довести их до уровня сборной. Способствует росту спортсменов и внутренняя конкуренция. Но без искусства обучения таких впечатляющих результатов им было бы непросто добиться. Бриллиант становится шедевром только после качественной огранки – Сагарре удалось стать первоклассным мастером именно в отточке таланта боксёров.

То, что мы видели в исполнении кубинских боксёров до того, как за них по-настоящему брался Сагарра, не очень-то впечатляло: это был обычный уровень.

Сагарра будто находил в бойцах тот невидимый инструмент, который разглядит только мастер, – находил, а потом настраивал его до идеального звучания.

И музыка, которую исполняли затем его боксёры на ринге, вызывала восторг у всех, кто находился рядом, и приносила высшие награды Олимпийских игр и чемпионатов мира. Золотых медалей они выиграли действительно очень много, а талантливых и по-настоящему интересных ребят под его руководством выросло ещё больше. Практически любой из кубинских боксёров-сборников того времени представлял собой живую легенду…

В итоге их сборная выиграла четыре Олимпиады!

По пять-шесть золотых медалей брали. На Олимпиаде 1992 года, когда мы сильно сдали, – семь, а на чемпионате мира 1993 года – вообще восемь золотых медалей, одиннадцать финалистов!

Когда в Японии, где я работал уже как тренер профессиональных боксёров, у меня спросили, кого я считаю лучшим тренером мира, я, не задумываясь, назвал главного тренера сборной Кубы Альсидеса Сагарру.

Несостоявшийся врач

Возвращаюсь домой после утренней прогулки и завтракаю. Это тоже привычка, хотя люди, не связанные со спортом, называют её строгим словом «режим». Многим кажется, что это какой-то специальный образ жизни, когда нужно совершать усилие над собой. Вовсе нет. Если ты занимаешься любимым делом, подобные вещи не воспринимаются как какое-то насилие, наоборот, вся жизнь спортсмена строится так, чтобы ему было легче идти к своей цели.

Вот мы с Колей Валуевым в процессе работы пришли к выводу, что ему удобнее начинать утреннюю разминку в 8:00, завтракать в 9:00, потом немного отдохнуть и в 11:00 уже приступать к серьёзным дневным нагрузкам. Так и делали, и ему это было совсем не в тягость, как и мне.

А жизнь тренера – так уж получается – подстраивается под образ жизни его учеников. И если боксёр может завершить карьеру, заняться чем-то другим, изменить свой распорядок дня, то тренер так и будет жить по однажды заведённым правилам. Потому что у него будет новый ученик, с которым также придётся утром идти на разминку.

Конечно, я мог уйти из бокса и чем-то другим заниматься. После школы выбор у меня был. Учился я, надо сказать, неплохо, но так было не всегда. Где-то класса до восьмого оценки у меня были не очень. И тут опять бокс помог.

На утренней разминке

Помню, директор нашей школы без всякого повода с моей стороны как-то шутливо мне погрозил, мол, смотри, боксёр!

И я намёк его понял. Он ведь мог меня в следующий раз на соревнования не отпустить. Я стал заниматься усерднее, пошли пятёрки. Но если я часто в школе из-за соревнований отсутствовал, директор мог сказать:

– Ты заездился, боксёр!

Но директора я тоже однажды удивил. Он у нас обществоведение преподавал, а меня эта наука в выпускном классе очень увлекла. Мне даже формулировки в ней нравились, идеологические высказывания какие-то – тем, как они ловко в научные определения складывались. Помню, как-то со сборов приехал. Директор стоит с указкой у доски, такой пузатенький, толстенький. Спрашивает у класса:

– Что этот термин значит?

Все молчат, шеи в плечи втянули, спрятались. Тут я поднялся и как солдат отчеканил. Учитель удивился:

– Тебя же не было, когда мы это проходили! Ты же на соревнованиях был.

– Так я там и учил, – отвечаю.

Меня всегда увлекало что-то новое. Наш тренер Яков Сулимов учился в Ленинграде. Он много нам рассказывал и про город, и про сильную ленинградскую боксёрскую школу, называл имена выдающихся тренеров. И настоятельно советовал нам поступать в Институт имени Лесгафта.

Но тут он в самый ответственный момент уехал в командировку, а мне как раз подошло время документы в вуз подавать. И родители уговорили меня поступать в медицинский институт. Подал документы, встречаюсь потом с тренером, он меня первым делом спрашивает, готовлюсь ли я к отъезду в Ленинград. Пришлось признаться, что я, вообще-то, в медицинский собираюсь.

– Да зачем тебе это нужно? Ты и в Лесгафта медицину выучишь!

Я пытаюсь возражать, что-то такое лепечу. Но он настоял:

– Забирай документы. Поезжай в Ленинград!

И после того, как я выиграл очередной ЦС ДСО «Локомотив», написал для меня рекомендательное письмо на имя тренера, который принимал экзамены. Позже я узнал, что это был Александр Николаевич Кудрин, который Сулимова ценил и как боксёра, и как тренера и к его мнению прислушивался.

Итак, возвращаюсь домой, объявляю родителям, что еду в Ленинград учиться в институте физкультуры. Мама, конечно, была недовольна:

– Какая физкультура? В медицинский иди!

Родители вообще не очень приветствовали мои занятия спортом. Вернее, так: отец был в общем не против, а мама боялась. К тому же: какой спорт, когда у меня в танцах успехи пошли, в Москву ездили на гастроли, был на хорошем счету, исполнял сольные номера, а тут какой-то бокс… Но я с самого детства был упрямым и при выборе института тоже сумел настоять на своём. Тем более что и тренеру я уже пообещал…