Искусство Третьего рейха

Открытые ими универсальные магазины уничтожают мелкие лавочки, хозяевами которых являются настоящие граждане Германии. Кроме того, именно "еврейские вымогатели" обвинялись в том, что современная мода стала "безнравственной". По мнению националистически настроенных журналистов, "безвкусная и бесстыдная" одежда, которую евреи предлагают немецким женщинам, превращает их в "городских блудниц".

Читателей убеждали, что евреи захватили 90 % швейных предприятий Германии. На самом деле указанная цифра была далека от реальности. В Берлине представители еврейской нации владели несколькими универмагами, под их контролем находилось менее половины предприятий, занимавшихся выпуском одежды.

Вся эта критика, часто появлявшаяся в нацистской прессе, привела к тому, что к приходу Гитлера к власти общественное мнение было подготовлено к изгнанию из мира моды производителей, модельеров и владельцев магазинов готового платья, имевших еврейские корни. Немецких покупателей призывали сплотиться под знаком свастики, отказаться от вредоносного еврейско-французского влияния и бойкотировать еврейские магазины.

Бойкоты, экономические санкции и открытое преследование привели к тому, что к 1938 году евреи были изгнаны из текстильной, швейной, меховой и кожевенной отраслей. Многие покинули страну. Известные дома моды, в которых одевалась немецкая элита, закрылись или были куплены арийцами.

Насильственная ариизация текстильной и швейной промышленности оказала негативное воздействие не только на немецкую моду, но и на экономику Германии в целом. Сильно упал экспорт, внутренние продажи также значительно снизились. Проводимая нацистами политика автаркии (самодостаточности, самообеспечения) привела к тому, что о создании модных немецких моделей и изысканных вещей ручной работы, пользующихся большим спросом на международном рынке, пришлось надолго забыть. Производство одежды было поставлено на поток. Чтобы не ввозить материалы из-за границы, стали использовать больше синтетических тканей.

Знаменитая берлинская площадь Хаусфогтайплац утратила свой статус мирового центра модной, текстильной и меховой индустрии и торговли, которым обладала более ста лет. Национал-социалисты отняли у евреев все магазины и предприятия. О прошлом Хаусфогтайплац сейчас напоминает мемориал в виде зеркал, какие можно увидеть в примерочных. Надписи мемориала напоминают о живших здесь четырех тысячах евреев и кратко передают историю площади. А на ступенях лестницы, по которой пассажиры метро выходят на Хаусфогтайплац, установлены таблички с названиями мануфактур, когда-то процветавших этом районе Берлина.

Мода для народа и парижский шик для элиты

Женские журналы, выходившие во времена нацизма, свидетельствуют о том, что немки по-прежнему интересовались иностранной (французской, английской и американской) модой, хотя зарубежная пресса часто представляла их в облике пухлой фермерской жены, одетой в трахт, деревенской "Гретхен" или суровой дамы, облаченной в униформу сотрудницы вспомогательных войск. На самом деле вплоть до начала 1940-х годов жительницы Берлина и Гамбурга входили в круг европейских дам, известных своей способностью одеваться модно и стильно. Разумеется, эти немки не были работницами фабрик или скромными домохозяйками, они принадлежали к высшим слоям германского общества. Даже в тяжелые военные годы они имели возможность не изменять своему вкусу и выглядеть элегантно.

Всем остальным предназначалась унифицированная одежда. В 1933 году нацистская пропаганда со страниц газет и журналов призывала немецких женщин оградить себя от разрушительного влияния чуждой моды, отказаться не только от еврейско-французской одежды, но и от любой косметики.

Авторы пропагандистских статей убеждали представительниц слабого пола в том, что настоящая арийка не станет красить волосы, пользоваться помадой, румянами и тушью. В сознание людей внедрялся образ немецкой красавицы — здоровой, физически развитой, женственной, не курящей и не употребляющий алкоголя. Девушек призывали заниматься спортом и загорать, потому что солнце — отличный заменитель румян.

В 1933 году в Бреслау райком НСДАП выпустил указ, согласно которому на партийные собрания не допускались женщины со следами косметики на лицах. Во всех общественных, государственных и партийных заведениях появились плакаты с короткой надписью: "Немка не курит". Дамам, которые продолжали курить и употреблять спиртные напитки, партия выносила предупреждение.

Нацистские молодежные движения ввели для своих членов особую форму, лишенную признаков индивидуальности. Например, униформа Союза немецких девушек представляла собой белую блузку, синюю юбку, коричневые туфли, коричневую куртку и белые носки. Единственным украшением был черный галстук, но его вручали лишь после прохождения особого испытания. Волосы следовало заплетать в косы. При этом руководство Союза строго следило, чтобы даже в неформальной обстановке, когда форму можно было заменить любой другой одеждой, девушки не надевали на себя никаких украшений и не использовали косметики. Большую роль в деле внедрения "германской моды" в жизнь общества сыграли Йозеф Геббельс и его жена Магда. Министр пропаганды часто говорил о пагубном еврейско-французском влиянии на немецких женщин. Магда Геббельс, являвшаяся почетным председателем Дома моды, разъясняла немкам, как они должны одеваться, чтобы соответствовать линии, выработанной партией. Она утверждала, что ее советы помогают соотечественницам стать по-настоящему красивыми.

Берлинский дом моды поддерживал арийских модельеров, избегавших французского влияния и стремившихся внедрить "немецкий стиль" и старался укрепить связи между моделированием одежды, индивидуальным пошивом и промышленностью. С целью пропаганды новой "германской моды" среди немецких женщин Дом моды устраивал демонстрации моделей одежды. На эти показы могли попасть все желающие.

Казалось бы, цель достигнута — в Германии появилась самостоятельная, истинно немецкая мода. На самом деле это была иллюзия: когда в 1940 году Франция потерпела поражение в войне, немецкие модельеры испытали чувство глубокой растерянности. Оказалось, что создатели "германской моды" не способны творить, не имея перед глазами французских образцов. Лишенные возможности бывать на парижских модных показах, модельеры Германии перестали генерировать идеи и создавать новые коллекции. Пришлось расставлять новые акценты. Немецкие модельеры придумали лозунг "Alles ist HutI" ("Шляпки — это все!"), который сразу же был подхвачен представительницами прекрасного пола.

А из оккупированной Франции немецкие солдаты везли то, что было под запретом: чулки, косметику, парфюмерию. В одном из солидных немецких журналов целая страница была посвящена рекламе французских духов "Нотр Дам".

Пропагандировавшие немецкий дух в одежде с ликованием объявили о конце еврейско-французской моды. При этом партийные бонзы, приезжая в оккупированный Париж по делам, обязательно заглядывали в модные салоны, чтобы купить там подарки для своих женщин. Когда началась активное осуждение евреев — владельцев универсамов и модельеров, — жены партийной верхушки, в том числе Магда Геббельс и Эмма Геринг, по-прежнему приобретали у них одежду. Впрочем, это продолжалось недолго: вскоре евреев окончательно изгнали из мира моды, экспроприировав их предприятия. Это очень огорчало Магду Геббельс, привыкшую к элегантным нарядам.

Женщинам, занимавшим более низкое положение в партийной иерархии, такое поведение не прощалось. Когда одна из начальниц нацистского женского объединения случайно проговорилась, что одевается в еврейской фирме, ее лишила права в течение нескольких лет надевать форму, демонстрирующую принадлежность к партийному руководству.

Высокопоставленные руководители НСДАП, так же как и их модницы-жены, не ограничивали себя в выборе одежды. Йозеф Геббельс, приветствовавший избавление модной индустрии от "еврейского засилья" и призывавший к экономии материи, свой собственный гардероб пополнял лучшей дизайнерской одеждой. Под строгим военным мундиром он носил бежевые сорочки из натурального шелка, лишь отдаленно напоминавшие простые коричневые рубашки, положенные по уставу. Эти сорочки ему, как и Бальдуру фон Шираху, доставляли из Италии.

Геббельс встал на защиту хорошо одетых немецких фрау из высшего немецкого общества, когда люди на улице стали оскорблять их, упрекая в отсутствии патриотизма и нежелании разделить вместе со всеми трудности военного времени. Именно Геббельс вплоть до 1943 года не позволял закрыть салоны красоты в немецких городах, полагая, что недружественный шаг по отношению к этим заведениям лишит нацистскую власть поддержки женщин. Впрочем, с началом войны далеко не каждая представительница прекрасного пола имела достаточно средств, чтобы позволить себе сделать маникюр или новую прическу в салоне красоты.