Искусство убивать. Расследует миссис Кристи

– И как долго вы служите в этом министерстве? – спросила я.

– Прожигаю там жизнь с тех пор, как окончил Кембридж. – Ему явно не хотелось вдаваться в подробности.

– Мне всегда казалось, что писать книги – самое увлекательное занятие на свете, – нарушила паузу Уна. – Это так здорово – сидеть и придумывать сюжеты. Мне очень хочется попробовать написать что-нибудь. Но сначала, конечно, надо приобрести жизненный опыт.

Затем Уна рассказала о своей семье – о братьях и сестрах, о матери по имени Клема и об отце… Он умер полтора года назад, и девушке очень не хватало его.

Голос Уны постепенно затихал, и я слышала его словно из-под толщи воды. Это напомнило мне, как мы с Арчи занимались серфингом в Южной Африке. Кататься на доске – страшно увлекательно, и вообще, нам очень нравилось там. Однажды я слишком поспешила вспрыгнуть на доску и не успела справиться с накатившей огромной волной, которая накрыла меня с головой. Я наглоталась воды и с глубины едва слышала голос Арчи. Не помню точно, что он говорил, но тон был обеспокоенный и заботливый. В то время я была уверена, что Арчи любит меня. А происходило это всего четыре года назад.

– Миссис Кристи! Миссис Кристи!

Меня вернуло к действительности прикосновение Уны к моей руке. На привлекательном лице девушки были заметны темные круги под глазами. Несмотря на молодость, она уже успела узнать горе. Этим она походила на меня. Разумеется, она была намного красивее и моложе, но ее тоже мучила незаживающая сердечная рана. Уна, вероятно, испытывала те же чувства, что и я после смерти матери. Я ощущала какую-то странную, необъяснимую близость с девушкой и подумала, что мы могли бы подружиться.

– Простите меня, пожалуйста, – улыбнулась я. – Накатили вдруг всякие фантазии среди бела дня. Со мной это бывает. Кошмарная привычка.

– Наверняка вы разрабатывали какой-нибудь новый хитроумный сюжет с обманными трюками и ложными уликами, – заметил Дэвисон, улыбаясь.

– Ох да, вы угадали, – солгала я.

– Я понимаю, что вы страшно заняты, – сказала Уна по пути к «Форуму», – но, может быть, вы как-нибудь найдете время, чтобы дать мне парочку советов? Я сочинила несколько рассказов и стихотворений, в основном посвященных отцу… – В ее глазах вспыхнуло отчаяние, и Дэвисон положил руку ей на плечо.

– Конечно, дорогая, – отозвалась я. – Постараюсь помочь, чем могу. Но боюсь, что я не лучший советчик в этих делах. Я сама во многих отношениях еще новичок в литературе.

– Вот уж это вряд ли, – живо возразила Уна, когда мы остановились возле «Форума». – Мне не терпится прочитать «Убийство Роджера Экройда»!

Я дала ей адрес Стайлза, принадлежавшего мне дома в Саннингдейле, и поблагодарила мисс Кроу и Дэвисона за доброту – проявленную по незначительному поводу и тем не менее очень ценную. Мы попрощались, и я стала подниматься по ступенькам клуба, но услышала за спиной шаги. Это был Дэвисон. Он сунул мне в руку визитную карточку на плотном картоне кремового цвета.

– Не придавайте этому слишком большого значения, – сказал он, – но если вы захотите связаться со мной, то сделайте это не колеблясь. – Он помолчал и оглянулся. – Хартфорд, который советовал мне прочитать ваш роман, тоже очень хотел бы познакомиться с вами.

– Зачем?

– Он считает, что у вас голова, каких мало, и я с ним согласен.

– Да ведь я почти не ходила в школу, и мои знания очень отрывочны.

– Тем не менее, – ответил он, понизив голос, – я думаю, вы можете быть очень полезны для нашего министерства. Если бы вы зашли к нам как-нибудь и встретились с Хартфордом, мы могли бы обсудить кое-какие деликатные вопросы.

– Какого рода вопросы?

– Я не могу говорить об этом здесь, но вы, полагаю, оказали бы нам ценную услугу. – Он обернулся и посмотрел на Уну, которая ждала его. Было ясно, что у Дэвисона секретная служба. – Если бы вы написали мне или позвонили по телефону, я объяснил бы вам больше.

Я готова была согласиться, но момент для этого был крайне неподходящий.

– Боюсь, от меня будет мало толку, особенно теперь.

– Временный творческий застой?

– Ну да, что-то вроде того, – согласилась я.

Встретив проницательный взгляд Дэвисона, я подумала, не рассказать ли ему об этом кошмаре с Кёрсом, но колебалась. А вдруг все это плод моего разыгравшегося воображения? В конце концов я решилась открыть рот, но тут Уна крикнула Дэвисону, что превратится в сосульку, если он не поторопится.

– Ну ладно, но, пожалуйста, не забывайте о нас и дайте нам знать, когда у вас будет больше времени. Всего хорошего.

В холле «Форума» мне на глаза попалась направлявшаяся в библиотеку миссис де Сильва, которая тоже жила в Саннингдейле. Она нравилась мне; этим утром мы вместе ехали в Лондон. Но сейчас у меня не было сил болтать с ней, и я поднялась прямо в свою комнату на верхнем этаже. Я быстро скинула одежду, надела кимоно, доставшееся мне от матери, и прошла по коридору в ванную. Пока ванна наполнялась водой, я поднесла рукав шелкового халата к лицу и почувствовала успокаивающий запах лаванды. Если бы мама была со мной, она подсказала бы мне, что делать.

После смерти мамы в апреле я часто чувствовала ее незримое присутствие рядом.

Она считала, что обладает даром ясновидения. Как там выразилась по этому поводу моя сестра Мэдж? Ах да, если бы она хотела скрыть что-нибудь от мамы, то ни под каким предлогом не осталась бы с ней наедине. Я призывала маму явиться и посоветовать, как мне поступить, но между нами была непреодолимая преграда: ее смерть.

Сняв кимоно, я погрузилась в горячую воду. Может быть, расслабившись, я смогу найти какой-то выход из этой кошмарной ситуации? Я постаралась вспомнить счастливые моменты своей жизни: жар солнца и силу бьющей в спину океанской волны во время пребывания в Южной Африке и Гонолулу; ошеломляющий восторг, охвативший меня при первой встрече с Арчи на танцах в Чадли; известие о том, что мой первый роман принят к публикации. Все эти воспоминания проплывали в моем сознании, как зыбь на поверхности воды, но я не могла избавиться от чувства, что я пропитана отравой. Это был не тот яд, что вызывает удушье или сердечный приступ и разрушает внутренние органы, тем не менее он проникал мне в душу, пачкая все хорошее в моей жизни, все, что было мне дорого. Если бы я позволила этому яду распространиться дальше, то стала бы таким же трупом, как те, что я видела в покойницкой во время войны. Яд надо было уничтожить прежде, чем он погубит все. При этом был риск, что придется принести в жертву часть собственной личности, отрезав ее, как ногу раненого, которую я однажды сжигала в госпитальной печи, но другого выхода не было.

Я вылезла из ванны, вытерлась, вновь облачилась в кимоно и вернулась в свою комнату. Взяв рабочую тетрадь, в которой я делала черновые заметки к «Роджеру Экройду», я села на кровать и записала события этого дня и имена их участников – Патрика Кёрса, Арчи Кристи, Нэнси Нил, Джона Дэвисона, Уны Кроу. Внизу я поставила свои инициалы: «А. К.». Никакого удовольствия я при этом не испытывала. Этот сюжет меня нисколько не увлекал.

Глава 3

Ночью я спала плохо, часто просыпалась и встала наутро с тяжелой головой. Я все еще чувствовала металлический привкус чужого дыхания, от которого меня тошнило почти постоянно. В буфете при виде яичницы-болтуньи мне едва не сделалось дурно. Я решила, что пока займусь делами на голодный желудок. Если накануне я сомневалась, в здравом ли я уме, то теперь была уверена, что встреча с Кёрсом происходила в действительности.

Я опасалась, что он будет ждать меня на выходе из «Форума» и стоять около памятника Королевской артиллерии, как гонец с дурными вестями или посланец смерти, как оживший зловещий образ Вооруженного бандита, который преследовал меня в детстве. Может быть, я уже тогда предчувствовала его появление? Или каким-то образом вызвала его к жизни? И как мне теперь освободиться от него? Я вспомнила все, что он говорил мне накануне. Исчезнуть на несколько дней было возможно, но пойти на преступление, тем более такое ужасное, как убийство, я не могла. Писать о преступлениях и совершать их – все-таки разные вещи.