Искусство умирать

– Именно это «И» я имела в виду, – сказала Первая. – Это будет вирус и этим вирусом можно будет заражать людей. Только дайте вашей клетке какой-нибудь способ питания и размножения. И придумайте, как заболевание гениальностью будет передаваться. Передаваться от человека к человеку. Я хочу, чтобы гениальностью заразилось все человечество и чем скорее, тем лучше. Вы гарантируете?

– Я не гарантирую, – сказал Дрейк, – но если это получится, это будет даже лучше, чем программа Новое Поколение. Люди, которые заразятся, мгновенно…

– Немгновенно, – перебила его Первая.

– Да, конечно, пройдет несколько дней и организм начнет перестраиваться.

Все организмы перестроятся в сторону высшей расы. Человечество исчезнет и на его месте появится новое человечество.

– Так что же? – спросила Первая. – У вас есть другие предложения?

– Нет. Но…

– Все «Но» обсудим потом. Пробуйте, давайте. Вы сами сказали, что остается только несколько часов. А Мясорубка плачет. Горькими слезами. Я позвоню через час и буду после этого звонить каждые двадцать минут.

– Но… Но что, если человеческий организм не сможет вынести бремени таких генов? Если люди будет умирать так же, как умер этот эмбрион?

– Я согласна сама подвергнуться эксперименту, – сказала Первая. – Вы заразите меня первой. Начинайте.

И генетик Дрейк начал работать.

Эмбрион разушили, извлекли генетическую цепочку, размножили ее и синтезировали кристалл. Как и предполагалось, кристалл легко растворялся в воде. Для заражения человека гениальностью было достаточно всего лишь паров такого раствора или его микроскопической капельки. К утру все было закончено, кроме главного – механизма заражения.

Дрейк снова позвонил Первой.

– Я хочу посоветоваться, – сказал он, – мы можем сделать любой способ передачи инфекции: воздушно-капельный, половой или через прикосновение. Что вам больше нравится?

– Ничего не нравится. Это все слишком медленно, – сказала Первая. – Сделайте что-нибудь еще.

– Но что же?

– Информационный путь. Ведь возможны же информационные вирусы?

– Только в теории. И еще есть одна легенда – о вирусе Швассмана.

– Вы сказали: «Швассмана»? Прекрасно. Назовем его вирусом Швассмана и пусть он передается информационно – так быстрее всего.

– Но это название… Оно может быть неправильно понято. Об этом вирусе ходят страшные легенды. Я могу вам кое-что рассказать. Такое название… – начал Дрейк.

– Это самое правильное название. Я замужем за ребенком по фамилии Швассман. Значит, по вашим законам, моя фамилия Швассман. И фамилия эмбриона тоже Швассман. Это наши гены, это наш вирус, это вирус Швассмана. Я хочу прославить свою фамилию.

– Но как вы представляете себе передачу вируса?

– Лучше всего, если люди будут заражаться, произнося определенное кодовое слово. И слово должно быть таким, чтобы каждый произносил его часто и охотно.

Как можно чаще и как можно охотнее. Я хочу, чтобы это слово произносили и старики, и дети; и мужчины, и женщины; при удаче и при несчастьте; во сне и в бреду; жители пустынь и жители снегов, на любых языках и наречиях, в любых культурах и при отсутствии любой культуры, люди с любым образованием и статусом и без всякого образования и статуса. Вы знаете такое слово?

– В таком случае это может быть только мат, – сказал Дрейк, – я могу предложить вам несколько слов, на выбор. Мат – это такие особенные ругательства.

И он предложил. Первая согласилась и выбрала.

– И не забудьте, я стану первой. Когда вирус будет готов?

– Через пару часов.

97

И этим же утром Первая появилась в отделении перспективных исследований.

Новый вирус уже плавал в пробирках.

– Вот эту, вы сказали? – спросила она.

И она взяла пробирку. Для заражения достаточно было глотнуть прозрачной жидкости.

– Вы не боитесь?

– Ни капли.

Кто-то из группы наблюдения усмотрел в ее ответе каламбур и громко рассмеялся. Первая взглянула холодно и оборвала смех.

Она без малейших колебаний опрокинула содержимое пробирки себе в рот – быстро и ловко, как потомственная алкоголичка.

Группа наблюдения застучала клавишами.

– Сколько вы сказали должно пройти времени?

– При таком способе заражения всего лишь часа два или три. Воздержитесь пока он ругательств, особенно от мата, последствия могут быть непредсказуемы.

– Вы воздержитесь тоже, – сказала Первая. – Вы ведь боитесь больше чем я.

Через два с половиной часа Первая прошла тестирование. Для прохождения тестов ее перебросили в отдел психологического тестирования. Предварительные анализы показали увеличение сахара в крови и усиление аппетита, ничего больше.

Еще вчера ее интеллект был равен двухсот двум единицам (это при том, что средний интеллект человека по данным двадцать второго года равнялся ста шести).

Сейчас же ее интеллект достих трехсот одиннадцати единиц и медленно продолжал расти.

Дежурный тестолог (глава группы из восемнадцати человек) назвал ей два восьмизначных числа.

– Прошу перемножить.

Первая перемножила без ошибки.

– Может быть, вы хотите посоревноваться с компьютером?

– Хочу.

Компьютеру дали задачу на линейное программирование, задачу с огромным количеством параметров и точно такую же задачу продиктовали Первой. Первая справилась с задачей на две секунды быстрее.

– Ваши математические способности выше всяких похвал. Попробуем еще что-нибудь. Я даже не знаю, что еще проверить.

– Проверьте меня на многозадачность, – сказала Первая. – Давайте сделаем так: вы даете мне две книги на разные темы, включайте одновременно две звуковые передачи и дайте мне клавиатуру, я буду что-нибудь на ней набирать.

Скажем, статью об истории сельского хозяйства.

В течение десяти минут Первая слушала одновременно два текста на разных языках, читала одновременно две книги (читала очень быстро, вдоль страницы каждую), одна книга была по математике, другая – по кибернетике, и вслепую набивала статью об истории сельского хозяйства. Тема показалась ей увлекательной. Она совершила всего несколько небольших ошибок. Все наблюдавшие за этим были потрясены.