Искусство управлять людьми

— А человек занимается не только «этим», — фраза прозвучала двусмысленно, вызвав смешки. Чего Вереин и добивался. — В смысле, человек по природе своей животное, но с возможностью выбора: хочет — следует инстинктам, хочет — разуму. В общем, делает, что хочет.

На самом деле, Андрей просто озвучил свои мысли. Инстинкты требовали от него получить эту женщину, а разум — держаться от нее подальше. Опять же, вдруг ее «заболевание» заразно? Не простой выбор поставила перед ним природа…

— И это — правильный ответ! — обратилась к нему преподавательница, всем своим видом демонстрируя, как глубоко она удивлена услышать его от Вереина. — У человека всегда есть выбор. Лошадь можно привести к водоему, но заставить ее пить невозможно. Это я сейчас не жеребцом вас обозвала, а попыталась иносказательно донести мысль, что научиться чему-то человек может только сам. Но я, в меру своих сил, учебной программы и двухсот восьмидесяти восьми вверенных мне часов, могу вам в этом помочь.

— Так, может, уже начнем? — недовольно проворчал лысоватый тип с первого от окна ряда.

— А я уже начала. Как вы думаете, зачем я трачу свое — и ваше, — драгоценное время на эти разговоры?

— Пытаетесь пробудить нашу совесть? — прилетело откуда-то спереди.

— Думаете, поможет? — Черная Герцогиня подняла одну бровь.

— Запугиваете? — предложил свою версию бугай с самурайскими корнями.

Горская хмыкнула:

— Посмотрите на себя и на меня. Как вы это представляете? — она помолчала в ожидании новых версий. — Что нужно сделать, чтобы задача, поставленная руководством, была выполнена? Нужно четко сказать, что именно необходимо сделать, объяснить, что будет в противоположном случае, и гарантировать своим авторитетом выполнение обещанного. Судя по обсуждению моей сексуальной жизни, доказывать, что я своё слово сдержу, не требуется. Теперь выбор за вами: хотите — работаете, хотите — нет. Еще вопросы есть? — уточнила Горская.

— А вы всегда в черном ходите? — не удержался Вереин.

— Да. Я в трауре, — ответила девушка без улыбки, и Андрей мысленно дал себе подзатыльник за бестактность. — По системе российского образования, — закончила она. — Итак, записываем первую тему…

В целом, лекция прошла довольно спокойно. Маша ожидала худшего — после такого-то сомнительного дебюта. Аудитория отзывалась на вопросы вяло, но ведь всё-таки отзывалась. Пара как пара…

Если бы не навязчивое внимание к ней со стороны этого звёздного — не сказать, звезданутого, — футболиста. И внимание к его особе.

Интуитивно Маша всегда могла определить лидера в толпе. По позе, положению головы, взгляду, интонациям, кучкованию «свиты» вокруг. Было заметно, что футболист только появился в этом коллективе. Однако с первых же минут группа, не крякнув, «легла» под него. Горская шесть раз мысленно дала себе по губам, когда сама (дура!) попросила его публично представиться. С той минуты в сторону красавчика-спортсмена нет-нет, да поворачивалась чья-нибудь голова. Ей даже несколько раз пришлось делать замечания, что уж совсем из рук вон. Новый повелитель второго курса направления «Менеджмент» поклонение принимал благосклонно, но сам, практически не отрываясь, смотрел на нее тем «я-слежу-за-тобой» взглядом, от которого волосы на затылке встают дыбом.

Ничего, она привыкла. Бывало и хуже.

Например, в первый год ее работы. Маша была гордостью матери. Пошла в школу с шести лет, потом один класс сдала экстерном. В итоге университет она заканчивала с ребятами, на два и более года старше ее. Маленькая, худенькая. «Вундеркиндер», как ее звали. Сразу поступила в аспирантуру. И в первый же год, из-за того, что посреди осени одна из преподавательниц ушла в декрет, ей дали часы. В том числе, на заочке. Лекции. Ведь Маша — гордость факультета, что ей стОит прочитать шесть часов?

Она готовилась. Перекопала все учебники. Вызубрила лекцию и дважды рассказала ее перед зеркалом. Но это всё равно не помогло справиться с паникой.

Тогда, вечером, в ожидании шестой пары, она сидела на кафедре и пыталась согреть трясущиеся руки кружкой чая. Со звонком вошел Валера — тогда для нее Валерий Владимирович. Как ни странно, он сразу увидел то, что не желали замечать остальные. Он опустился перед Машей на корточки и сжал теплыми ладонями ее кисти:

— Ты всё равно знаешь больше, — сказал Залесский, глядя ей в глаза. — И даже если в чем-то ошибешься, они этого не поймут. Просто помни, что это ты ставишь им оценки, а не они тебе. Выше нос, — закончил он и подмигнул: — Так меньше шансов захлебнуться. Всё у тебя получится.

И у нее получилось. И тогда, и потом, на семинарах у очников-пятикурсников, которые никак не хотели признавать авторитет девчонки, младше их по возрасту. Она пережила разнос своего первого открытого занятия. Прошла предзащиту, а потом защиту в своем совете, тысячу лет здоровья этому серпентарию. Что ей может сделать какой-то Вереин?

Со звонком Маша наметанным глазом пересчитала студентов, отпустила их отдыхать, очистила доску, заполнила журналы и недосчиталась пяти «энок». Предоставив старостам возможность восстановить вселенскую справедливость — зачем людям карму портить? — Горская покинула кабинет.

И поняла, что интуиция вопила не зря.

В коридоре ее поджидал тот самый футболист.

— Мария Петровна, а вы вечером заняты? — поинтересовался он с улыбкой. Улыбка удалась, что скрывать. Бред Питт удавился бы от зависти. А это изящество манер! «Хочешь любви, большой и чистой? Приходи, как стемнеет, на сеновал».

— Занята, — честно ответила Маша. — Я вообще очень занятая женщина.

— Даже самые занятые женщины должны иногда отдыхать. Как вам предложение сходить в ресторан?

Правильно, перед лечебными процедурами главное — вовремя подкрепиться.

— Молодой человек, вы зря тратите своё и моё время, — отбрила его Маша. — Я не встречаюсь со студентами.

— Боитесь за свою репутацию? — в глазах Вереина загорелся злой огонек.

— Нет, за вашу. Представляете, однокурсники узнают, что мы с вами ужинали, а я на следующий день всё такая же стерва. Что они подумают о ваших мужских способностях? Так что наш девиз — всё для студента. Позвольте, я пройду?

В душе Горской полыхал гнев. Она что, производит впечатление одной из тех дур, что готовы повиснуть на шее красавчика по первому свисту?! Козел! Надо же, снизошел он. Осчастливить решил!

Она влетела на кафедру и чуть было не столкнулась с Валерой.

— Ты чего такая взъерошенная? — спросил он.

— Да так, мелочи, — взяла себя в руки Маша. — Ты еще не уходишь?

— Нет, у меня впереди две пары. У того самого курса. А ты всё, отстрелялась?

— Если бы. Мне еще видео-лекцию писать.

— Маш, на тебе уже лица нет. Одни глаза остались. Иди-ка ты домой. А я потом к тебе с бутылочкой твоего любимого муската подъеду. Будем заниматься реанимацией.

— Мускат — это хорошо. Но видео я всё же запишу. Подумаешь, получится обезличенная лекция…

Валерка хмыкнул, оценив каламбурчик, отсалютовал и прикрыл за собой дверь.

Маша добрела до «чайного» кресла и рухнула в него.

Андрей был зол. Как он был зол!

И даже не мог сказать, на кого был зол больше.

Он терпеть не мог таких вот «фиф». Мисс Неприступность, куда бы деться! Этой вот женской любви к «поломаться» он так и не смог понять к своим тридцати двум годам. Говорят, мужчины любят покорять. Нет, когда тебе на шею вешаются — это тоже слишком. Поюзать можно, но не больше. Но в жизни есть вещи поважнее, чем женщины, чтобы изводить на них время и силы. Такие показательные «выдрыги» его раздражали. Андрей прекрасно знал, что немного терпения, денег, комплиментов, две-три недели — и «неприступная», причмокивая, приступит к более подходящему использованию своего ротового аппарата.