Испано-американская война
Шрифт:
Наступивший вскоре сезон дождей помешал генералу Вейлеру перенести военные действия в эту провинцию. Испанские войска подошли к trocha и производили лишь небольшие рекогносцировки в ее окрестностях.
Вследствие усиленной деятельности в течение зимнего и весеннего периода в армии развились болезни; санитарное состояние ее в течение всей кампании было плохо. Люди, только что прибывшие из Европы, не акклиматизированные, должны были немедленно переносить все тягости походной жизни, спать под открытым небом, часто под тропическим дождем, или жить в блокгаузах в крайне дурных гигиенических условиях. Конечно они тотчас же начинали страдать местными лихорадками. Некоторые части счастливо попадали в такие местности, где лихорадок нет, и санитарное состояние их было удовлетворительно. Но если их затем переводили в местности лихорадочные, то они быстро таяли; из батальонов в составе военного времени через два — три месяца оставалось в строю 200–400
7
Обработанных, официальных статистических данных о болезненности в армии достать было невозможно, ибо это тщательно скрывается.
Болели главным образом от употребления сырой воды и местных фруктов, к коим люди не привыкли. Если же строго наблюдать за гигиеной нижних чинов, то болезненность очень уменьшается. Так в 1896 году гарнизон Puerto Principe, благодаря строгому наблюдению, установленному генералом Castellano, сохранился почти без убыли.
В течение 1895 и 1896 годов в войсках было следующее количество раненых и умерших:
| офицеров | нижних чинов | |
|---|---|---|
| раненых | 441 | 7.631 |
| убитых | 120 | 1.707 |
| умерших от желтой лихорадки | 318 | 10.475 |
| умерших от других болезней (малярия, дизентерия и пр.) | 115 | 10.000 |
В течение трех лет борьбы с инсуррекцией ежемесячно возвращались в Испанию по болезни от 1.000 до 1.500 человек. В Гаване находилось одновременно до 15.000 больных, так что под госпитали пришлось отвести склады и частные дома. Размещать людей приходилось прямо на полу на соломенных матрацах. Докторов и госпитальной прислуги было недостаточно, так как общее количество больных в армии в 1896 году доходило до 35.000 человек.
Кроме климата недостаток и неудовлетворительность пищи также имели неблагоприятное влияние на санитарное состояние армии. Интендантство доставляло войскам муку, рис, кофе, водку, а мясо и овощи они должны были покупать сами. Скот, а также и фураж приходилось добывать реквизицией и часто посылать за ними особые отряды довольно далеко от мест стоянок. Мелкие шайки инсургентов пользовались этим и нападали на колонны, которые вели скот, так что за каждую партию быков приходилось платиться несколькими убитыми и ранеными.
Особенно затруднительна была доставка продовольствия отдельным небольшим гарнизонам, разбросанным в разных городах провинций Puerto Principe и Santiago, где инсургенты, особенно Calixto Garcia действовали очень смело. Прилив новых отрядов из Соединенных Штатов продолжался с большей силой чем прежде. Сильная партия была высажена в начале апреля пароходом Laurada у бухты Banos (севернее бухты Nipe). Инсургенты укрепили высоты, окружающие порт, и заградили вход в него минами, так что отправлена была целая экспедиция из шести судов и 2.500 человек, чтобы заставить инсургентов снять эту осаду.
Долгое бездействие войск в период дождей и наоборот усиливавшаяся смелость инсургентов не только в двух восточных провинциях, но и в Santa Clara и Habana, где небольшие шайки атаковали города Esperanza, Guines и даже Marianao в десяти км от Гаваны, в связи со слухами о бедственном санитарном состоянии армии и reconcentrados произвели крайне неблагоприятное для главнокомандующего впечатление в Испании. Вскоре после смерти Canovas del Castillo министерство Sagasta, заменившее консерваторов, отозвало генерала Вейлера и королевским декретом 9 октября 1897 г. генерал-губернатором Кубы назначен был маршал Blanco.
Маршал Don Ramon Blanco у Erenas отличился в войне с карлистами. Он был генерал-губернатором Филиппинских островов, но ему не удалось усмирить тагалов, восставших под предводительством Aguinaldo. Известный своей гуманностью, маршал был сторонником умиротворения
острова путем введения необходимых и назревших реформ, начиная с дарования острову полной автономии. Горячо преданный династии, он по настоянию королевы-регентши принял новое назначение в такую минуту, когда вооруженное столкновение с Соединенными Штатами становилось почти неизбежно. Новый американский посланник в Мадриде, Вудфорд, официальной нотой сообщил испанскому правительству, что непрекращающаяся инсуррекция на Кубе наносит ущерб торговым интересам Соединенных Штатов и просил принять меры для прекращения такого порядка вещей на острове. Испанское правительство с твердостью ответило, что дела на Кубе есть вопрос внутренней политики Испании, в которую оно не может допустить вмешательство иностранной державы, и вместе с тем указало на потворство правительства Штатов формированию на американской территории и отправке на Кубу шаек инсургентов, оружия и припасов.Обмен этих резких нот не повел однако к войне, а вскоре, затем, 25 ноября 1897 года испанское правительство обнародовало королевский декрет о даровании Антильским островам автономии, основные положения которой заключались в следующем: 1) на Кубе учреждался отдельный от метрополии парламент для обоих островов, состоящий из двух палат; 2) рассмотрению парламента подлежали все законодательные вопросы, бюджет и финансы, таможенные пошлины, налоги, общественные работы, внутреннее административное устройство островов; 3) исполнительная власть должна была принадлежать генерал-губернатору, назначаемому испанским правительством и ответственному только перед ним; он должен был быть главнокомандующим сухопутных и морских сил, главным начальником местной администрации и на него возлагались внешние сношения островов; 4) испанцам, живущим на Антильских островах, предоставлялись одинаковые права с туземцами.
Эта широкая реформа удовлетворила большинство населения на Кубе, но не удовлетворила ни инсургентов, ни американцев. Первые заявили, что не сложат оружия до тех пор, пока не добьются полной независимости и провозглашения Кубинской республики; для американцев же объявленная реформа была неприятна, потому что отнимала предлог для вмешательства, за которым таилось давнишнее желание захватить богатые Антильские острова. Поэтому президент Мак-Кинлей в послании 6-го февраля к конгрессу выразился, что хотя миру ничего не грозит, но если конгресс признает, что интересы цивилизации и человеколюбия требуют вооруженного вмешательства, то Соединенные Штаты перейдут к действиям.
Прибыв в Гавану 30 октября 1897 г., маршал Blanco обратил главное внимание на внутреннее положение страны и отменил многие суровые меры своего предшественника. Приказом 30 марта 1898 г. реконцентрация была отменена и поселянам разрешено возвратиться в свои деревни и фермы и обрабатывать поля.
Приняты были меры для уплаты жалования, которое не выдавалось уже несколько месяцев, что ставило особенно офицеров в крайне затруднительное положение.
После обнародования декрета об автономии маршал стал подготовлять переход к этой реформе. 1-го января 1898 года назначил министров и стал заниматься подготовкой выборов в кубинские кортесы.
Но все это не отдалило возможности войны с Соединенными Штатами, которые, не имея теперь основательной причины для вмешательства в кубинские дела, стали искать и создавать предлоги для разрыва с Испанией.
Американский консул в Гаване, вопреки всем международным обычаям открыто сносился с инсургентами. Его подстрекательствами главным образом объясняется и несговорчивость инсургентов, не пожелавших удовольствоваться дарованием острову полной автономии.
В конце января в Гавану прибыл американский крейсер Maine. Посещение Кубы военным судном всякой другой державы конечно не вызвало бы никаких возражений; посылка же американского крейсера была со стороны Соединенных Штатов актом вызывающим и демонстративным и возбудила недовольство испанского правительства и всего испанского населения Гаваны и Кубы.
15 февраля 1898 года крейсер Maine погиб от взрыва при обстоятельствах, которые остались не разъясненными. Взрыв случился вечером, когда команда была в сборе и люди уже спали, вследствие чего он сопровождался гибелью почти всей команды, кроме офицеров, которые по счастливой для них случайности все были в отсутствии.
Американцы, конечно, немедленно приписали этот взрыв испанской мине. Но моряки-специалисты доказывают, что такой взрыв, как на Maine, не мог произойти от мины, которая делает на судне только пробоину в подводной части и не может повернуть всей кормовой части килем кверху, как это случилось с Maine. Такой взрыв мог быть произведен только воспламенением сильных взрывчатых веществ внутри судна, а такое воспламенение могло произойти или от неосторожности или от небрежного хранения нынешних сильнодействующих взрывчатых составов, которые в таком случае легко воспламеняются сами собой. То и другое вполне допустимо в американском флоте, где дисциплина, порядок и служба далеко не так строги, как на судах европейских государств.