Испанский жених

– Это заговор против меня! – закричала она. – Мне сказали, что у меня не будет ребенка, но я же чувствую его! Я знаю, что он здесь, вот в этом животе! А вы? Как вы можете любить меня? Мне ли не известно, что я уже в годах, что силы мои на исходе? Скорее уж вы ждете моей смерти, чтобы жениться на Елизавете – потому что она и моложе, и здоровей, и привлекательней меня!

Филипп поморщился. Он не выносил этих сцен – ее ревность коробила его еще больше, чем ненасытные ласки и нежности.

– Что с вами, дорогая? – мягко спросил он. – Прошу вас, ради ребенка, ради нашего супружества – успокойтесь. Прилягте. Отдохните, я вам приказываю. Вам необходим отдых.

– А вы? Он вздохнул.

– А я посижу рядом с вашей постелью.

– Вы побудете со мной? – жалобно спросила она.

– Столько, сколько вы пожелаете.

– Ох, Филипп… Филипп!

Она бросилась к нему, прильнула, прижалась щекой к груди. Он с трудом заставил себя обнять ее. Затем решительно произнес:

– Ну, давайте. Вам необходим отдых. Все это может плохо кончиться для вас и для ребенка.

Уложив ее в постель и заботливо прикрыв одеялом, он сел у изголовья. Мария взяла его руку.

– Ах, как хорошо, – сказала она. – Мой ребенок во мне, а вы рядом – все, кого я люблю. Простите мне мою неуемность – я слишком долго жила без любви.

Он промолчал – пробовал представить, что с ней случится, когда она убедится в правоте лекарей.

Прошел еще один месяц. Полная решимости, Мария не желала видеть ни советников, ни министров. Она сказала, что ребенок может родиться в любую минуту.

Однажды во дворец пришла женщина. Стражникам она сообщила, что у нее есть дело, касающееся состояния королевы. Поэтому ее не прогнали, а немедленно провели в покои Марии.

– Ваше Величество, – сказала она. – Мне было сорок лет, когда родился мой первенец.

Королева тотчас усадила ее на почетное место и попросила подробно рассказать о себе.

– Лекари не всегда правы в своих суждениях, Ваше Величество. Моего второго мальчика я носила лишних три месяца, и все говорили, что у меня никто не родится. И что же в результате? Оба моих ребенка живут со мной – красивые и здоровые!

Мария обрадовалась. Она подарила этой женщине кольцо с драгоценным камнем и поблагодарила ее за визит.

На улицах острили: «Теперь мы знаем этих испанцев. Они делают таких застенчивых детей, что те даже стесняются появляться на свет». Со временем шутки становились все более непристойными. И с каждым днем все больше женщин приходило к королеве. Одна беззубая старуха привела с собой трехлетнюю внучку, которую выдала за дочь. «Смотрите, Ваше Величество, – прошепелявила она. – У пожилых женщин тоже могут быть дети». В силу своей прибыльности такие визиты во дворец были очень популярны.

Лекари вновь и вновь осматривали Марию, повивальные бабки почти не отходили от ее постели. И каждый раз она объявляла, что у нее начались схватки.

Но силы Марии были уже на исходе, а роды оставались такой же иллюзорной перспективой, как и прежде.

Император регулярно писал Филиппу и настоятельно желал узнать от него правду обо всей этой странной истории. Он опасался, что Мария оказалась слишком стара для рождения детей. «Попробуй заняться госпожой Елизаветой, – писал он. – Я знаю, она еретичка и, завладев троном, скорее всего порвет отношения с Римом. Однако помни! Лучше еретичка на троне, связанном твоими брачными узами с Испанией, чем католическая Англия, управляемая из Франции. Мы должны любой ценой сохранить союз с Англией, но я сомневаюсь, что ты многого добьешься, оставаясь на острове. Убеди Елизавету в своих дружественных намерениях и приезжай ко мне в Брюссель. Мне осталось недолго жить, и я хочу передать тебе свою корону. Учти, церемония должна состояться как можно быстрее, чтобы все мои вассалы присягнули на верность тебе».

Покинуть Англию! Филипп только и мечтал об этом. Но как передать отцовскую просьбу изнывающей от любви женщине, которая вообразила, что носит в себе их ребенка?

Королева закрылась в своей спальне и не желала никого видеть. Слез у нее уже не было. Она просто лежала и смотрела в потолок – жалкая, как никогда раньше.

Она думала о своей матери и все еще мечтала о сыне, который так изменил бы ее жизнь. Ей вспоминалось, что Анна Болейн никак не могла родить мальчика, за что в конце концов и поплатилась. И порой казалось, что все стены огромного дворца взывают к ней отзвуками, плача о неудавшемся материнстве. «Сына!.. Сына!..» – кричали эти холодные стены, и им вторил ветер, завывавший в деревьях дворцового сада.

Мария оказалась бесплодна. Ее вздувшийся живот был результатом нервного расстройства. Так ей сказали. Один новый медик дал ей какие-то настойки, которые в значительной мере сняли опухлость.

Она сказала Филиппу: «Может быть, у нас еще есть время на сына».

Она была не настолько слепа, чтобы не видеть ужаса, отразившегося на его лице. При всем своем самообладании он не смог скрыть чувств, охвативших его в ту минуту. Что значило выражение глаз Филиппа? Что он считал ее слишком старой и не способной иметь детей? Что она вызывала в нем отвращение? Он быстро взял себя в руки и стал обходителен, как всегда. Он сказал спокойно, хотя и участливо: «Учитывая испытания, которые вы перенесли, вам желателен хороший, длительный отдых…»

Отдых! Вот и все, что он мог сказать!

Ей приходилось по-прежнему тешить себя иллюзиями – никакая женщина не в силах справиться со столькими трагическими несчастьями, разом выпавшими на нее.

Госпожа Кларенсия, единственная из всех привилегированная правом навещать королеву, вошла в спальню и грустно покачала головой. Оставаясь наедине, они обе могли не придерживаться обычных дворцовых церемоний.

– Ваше Величество, вы слишком быстро сдаетесь. Ваши надежды не сбылись, но вы по-прежнему замужем.

Мария обняла свою старую кормилицу и тихо заплакала.

– Вас постигло горькое разочарование, – попыталась утешить ее Кларенсия. – Но, милая моя, впереди еще есть время, наверняка вам представится другая возможность.

– Ах, дорогая Кларенсия, вы так думаете? Я еще смогу стать матерью?

– Ну, разумеется. А сейчас к вам направляется король. Вы должны выглядеть красавицей – ведь именно такой он желает видеть вас, не правда ли?

Эти увещевания хорошо действовали на нее – было приятно думать, что она еще может кому-то показаться красавицей, надеяться на лучшее, просто сидеть на кушетке, пока ей укладывали волосы и надевали парик, а в спальню по очереди приносили платье, украшения и другие предметы туалета.

Он вошел без предупреждения и сразу отпустил госпожу Кларенсию. Затем поцеловал руку Марии.

– Рад видеть вас в хорошем настроении, дорогая. – И тотчас перешел к делу. – Но вам все еще необходим отдых. Нужно как следует поправить ваше здоровье – больше лежать и поменьше волноваться.

– Хорошо, что вы пришли навестить меня, – робко сказала она.

– Я получил важное письмо от моего отца.

Она уже знала, что он скажет дальше, и поэтому мысленно взмолилась ко всем святым, прося их помочь ей вынести предстоявшее испытание.