Испить чашу до дна

— Я знаю, — засмеялся Николай Иванович. — Но не в таком же количестве. Хотя… — он подошел к Ольге. — Я вижу, что наша воительница улыбнулась. Галиматья подействовала? Хорошо. Прощаемся. Сейчас уколы и спать.

…Когда Виктор остановил машину во дворе дома Назаровой, она внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:

— Она улыбнулась не из-за моей байки, а из-за того, что вы пообещали на ней жениться.

— Я? Разве я что-то… Да! Пообещал. Но вы ужасно прямолинейная и бестактная женщина. Так хватать за горло!

— О чем вы, Виктор? Вы меня неправильно поняли. Я никогда не хватала мужчин за горло. В противном случае у меня было бы сто пятьдесят мужей. А их не было вовсе. Я просто так вас поняла. Нет — так нет. Найдем другого. Оля скоро опять станет красавицей. Спасибо, что подвезли. До встречи. Мне будет удобно, если б вы за мной заезжали хотя бы через день. Нам нужно поставить ее на ноги.

Назарова выплыла из машины и помела своей шубой дорожку к подъезду. Виктор перевел дыхание. Ей может взбрести в голову что угодно. В том числе — найти Ольге другого. Прямо сейчас.

Глава 6

«Мы ехали шагом, мы мчались в боях, и «Яблочко-песню» держали в зубах», — мурлыкал Сергей, не разжимая губ. Он поднимался по широким ступеням розового мрамора, в перилах, как водится, блестели финтифлюшки, скорее всего, на самом деле золотые, в живописном беспорядке вились живые цветы, новые туфли засверкали, утопая в светло-кремовых пушистых коврах. «Каждый день их, наверное, чистят, — скептически подумал Сергей. — Вот что значит — лишние деньги. Было бы в обрез, пили бы водку. Заполняли бы досуг и прочищали сосуды. Некогда было бы убивать и грабить. А так — ребята со вкусом, конечно».

Он поднялся на нужное количество ступенек, показал приглашение безупречного вида охранникам, похожим на манекенов из магазина мужской одежды, и прошел в большой и светлый зал для приемов. Столы накрыты для фуршета, Сергей мельком отметил приличный выбор яств. По залу замедленно передвигаются и вальяжно переговариваются в основном мужчины. Встреча сугубо деловая, важная. Женщины есть, но смотрятся неуместно. Одеты и причесаны, конечно, прекрасно. Но лица воспаленные, глаза какие-то несытые. Хотя все в теле. «Боятся, что мужики их разведут, — сочувственно подумал Сергей. — Что не исключено. Дискриминация, блин».

А навстречу ему, улыбаясь во все тридцать два искусственных зуба, уже шел Марат Сейфулин. Прям друг любезный. Хотя пропуск на эту высокую встречу Сергею прислал совсем другой человек, его постоянный клиент.

— А чего тебе там делать? — спросил он.

— Ничего, — ответил Сергей. — Потереться, перекусить, глаз кому-то помозолить. Случайно увидел список приглашенных. Посмотрю, думаю, в натуре. А то в СМИ и в инете все плохо выглядят, как правило. Наверное, это происки. А ты?

— Однозначно, — засмеялся клиент. — Шпионь на здоровье, знаю я твое — «потереться». Меня там не будет. Я знаю, как они выглядят.

Сергей подошел к Марату и какое-то время стоял, невозмутимо глядя тому в глаза, не улыбался и не замечал его протянутой руки. Дождался, пока появится нужное выражение в его темных глазах. Подвоха ждет. Не знает, с кем Кольцов на самом деле пришел, но чувствует, что по его душу.

— Привет! — просиял вдруг Сергей. — Рад видеть тебя в добром здравии.

— Я вообще-то на здоровье не жалуюсь, — Марат улыбался уже не так широко. — Когда ты позвонил, что тебя сюда пригласили, я не понял: зачем?

— Я сам не понял. Меня куда только не приглашают! То на корпоратив со стриптизом, а потом оказывается, что он мужской, представляешь? То на горнолыжный курорт — я за лыжи, а мне говорят: нет, ты мне жену там с кем-то застукай. Ну или вот так: на встречу, где я никого, кроме тебя, не знаю, ничего толком не понимаю и не хочу понимать, что еще существеннее. Но мне здесь нравится. Давай поедим, если можно. Тут все в порядке, не знаешь? Никаких закусок с полонием или типа того?

— Слушай, шутки у тебя дурацкие, — Марат уже не улыбался. — Пойдем, поешь, я могу первый с твоей тарелки пробовать. Так вроде тираны-маньяки рабов заставляли?

— Если не трудно, — признательно произнес Сергей. — Ты очень ко мне хорошо относишься. Я даже вырос в своих глазах. Тиран-маньяк! Это звучит гордо.

Они подошли к столику, Сергей положил себе в тарелку немного салата и крабов и демонстративно подождал, пока Марат, пытаясь изображать шутника, не проглотил маленького крабика, поперхнувшись при этом, как будто тот был живым и его цапнул за язык.

— Ты пришел издеваться? — наконец спросил Сейфулин.

— У тебя такие наивные представления об издевательствах? — серьезно ответил вопросом на вопрос Сергей. — Нет. Я пришел спросить, как ребята? Пуля в плече — это серьезно. Я знаю, потому что у меня это хорошо получается. А ты им даже врача не вызвал. Это точно. В ту ночь ты им никого не вызвал!

— Ты вообще о чем? — ровным голосом спросил Сейфулин.

— А! Этот вариант я выпустил из виду. Никаких ребят не было, да? Я просто опьянел от двух глотков виски? Или ты что-то галлюциногенное добавляешь в напитки? Для особо желанных гостей.

— Добавляю. Ты придумал, как проверишь свой бред?

— Даже не пытался. Говорю же, только сейчас понял, что это бред.

— Ты кому-то сообщил?

— Знаешь, Марат, я — человек общительный, с широким кругом друзей, как говорится. Но я не люблю, когда кто-то пытается нарушить мое личное пространство. Я не слишком умно выразился?

— Значит, сказал. Твои проблемы.

— Конечно, не твои. Кстати, а ты ведь жену Андрея Семенова видел не мельком. Хорошо рассмотрел. В своем особняке, в картинной галерее. Почему соврал?

— Интересно. У меня что, нет личного пространства?

— Есть. А надежды на эту женщину остались? Ну так, между нами. Как мужчина мужчине. Я бы понял. Такую вторую не найдешь.

— Ты больной! Какое твое дело, собака! — Марат побледнел от бешенства.

— Что с тобой? Тебе придется отвечать на этот вопрос не мне, а следствию. Поскольку дело о без вести пропавшем Андрее Семенове заведено по заявлению родственников и по вновь открывшимся обстоятельствам. Если ваши деловые непонятки могут гасить те, с кем ты в связке, то конфликт из-за женщины кому-то как раз может быть на руку. И следствию захотят помочь. Ничего не желаешь мне рассказать? Я гуманнее твоих друзей, сам знаешь.

— Слушай. Ты зря так ко мне прилип. Дело, говоришь, завели? Спасибо за информацию. Какие еще обстоятельства, вновь открывшиеся? На пушку берешь? Я скажу. Эта Лиля меня оскорбила. Я такое не простил бы, даже если бы на земле больше женщин не осталось.

— О как! Прям джигит. Я почти поверил.

— Проверяйте. Его нет с мая, а я даже не звонил ей ни разу. Спроси у нее.

— Как ты хорошо все помнишь и про него, и про нее. А почему ты не звонил? Был хороший повод помощь предложить или отомстить за оскорбление, сказать, вот, мол, даже помочь не хочется. То, что она тебя зацепила, ежу понятно. А ты выжидал. Просто так или чего-то опасался? Кстати, твоя подруга, а на нашем языке сожительница Марыся Липская в курсе того, что ты Семенову вроде за что-то возненавидел. И ее мужа тоже. Ты ей рассказал по пьяни.