Исполин над бездной

По спинам священнослужителей пробежало нервное волнение. И вот один из них — престарелый митрарх из далекой восточной провинции — возгласил срывающимся голосом:

— Боже наш великий и справедливый! Ты един направляешь движение светил и держишь всякое дыхание в могучей деснице своей! Ты — упование и надежда всех человеков! Ашем табар!..

— Ашем табар!.. — глухо пронеслось по рядам уткнувшихся в ковер священнослужителей.

— Ашем табар!!!

оглушительно рявкнул бог и несколько спокойнее и тише добавил: — То-то же! Един!..

Но тут у него под ногами раздался тихий, смиренный голос Брискаля Неповторимого:

— Припадая к стопам твоим, о владыка, молю тебя! Сними последнюю пелену тумана с глаз наших. Яви нам свое величие. Ашем табар!..

— Наглец! Ты не насытился марабранским чудом?! Тебе новых чудес захотелось?!

— Не чудес, о повелитель вселенной! — продолжал стонать гросс. — Не чудес, а свидетельства непреоборимого… Прости меня, ничтожного, за эту дерзость, но я не для себя, не для себя… Я верую, что ты есть истинный отец мой небесный. Но что вера убогого старика? Я молю тебя ради маловерного и в безбожии погрязшего человечества… Яви…

— Молчать!!! — загрохотал бог, охваченный неистовым гневом. — Свидетельства тебе нужно?! Может, мне взорвать солнце, чтобы убедить тебя?! Нет, червяк! И тебе, мерзкому, и всему человечеству маловерному хватит и такого свидетельства, как вот эта моя божеская мантия!

— Молчу, о владыка! Молчу и рыдаю от счастья, что на закате дней свой удостоился видеть тебя! — захлебывался гросс в приторнейшем подобострастии, но вместе с тем неуклонно продолжал гнуть свою линию: — Я верую в тебя, верую всем сердцем своим. Но сжалься над малыми, сжалься над убогими, сжалься над лишенными святого озарения! Сжалься, отче мой небесный, и позволь мерзким рукам человеческим коснуться звездных каменьев твоей божественной мантии и засвидетельствовать истину для славы твоей!

Чело бога затуманилось. Он вот-вот разразится громом и испепелит небесным огнем дерзкого пигмея.

Но огня нет, и бог произносит с гордым смирением:

— Быть посему! Зови ювелира, неверный!

25

Гросс встрепенулся и воспрянул духом. Эта первая маленькая победа над богом единым вернула ему самоуверенность, удесятерила его силы.

Еще бы! Разве всемогущий и всеведущий, пришедший; на Землю судить и карать грешников, стал бы унижаться до подобного освидетельствования? Нет, и тысячу раз нет! Значит, не точно по информации сработал марабранский аппарат, я бог этот лишь с виду грозен и опасен, а на деле, вероятно, слаб и беспомощен, как любой из смертных!..

Ощутив в себе могучий прилив бодрости, его святость вскочил на ноги и трижды хлопнул сухими ладошками:

— Эй! Кто там есть? Монахи! Служки! Позвать сюда грема Лаандра, моего личного ювелира!

— Лаандра!.. Грема Лаандра!.. Грема-ювелира к его святости!.. — зашумело и поползло, перекликаясь, как эхо, по залам и галереям святейшего собрания.

Не прошло и пяти минут, как личный ювелир сына божьего грем Лаандр был уже где-то выкопан и молниеносно доставлен в конференц-зал. Манерный, вертлявый, в синей с серебром сутане, он бочком-бочком, неустанно отвешивая поклоны, подбежал к святейшему престолу и простерся перед ним так удачно, что трудно было сразу решить, к кому это больше относится — к богу единому на троне или к гроссу сардунскому у его подножья.

— Встань, грем Лаандр, и слушай! — приказал Брискаль Неповторимый.

Ювелир шустро поднялся с полу.

— Сей могучий, лучезарный и величественный, которого ты видишь на моем престоле, есть тот, кого мы призываем в наших молитвах! — заговорил сын божий торжественно и громко. — Он простер на тебя свою бесконечную милость и разрешает тебе коснуться звездных каменьев его небесной мантии! Потрудись же, боголюбивый грем, во славу повелителя вселенной и засвидетельствуй подлинность этих дивных алмазов!

У ювелира подкосились ноги. Он грохнулся на колени, задрожал, как перед казнью, и мгновенно покрылся обильным потом.

— Не бойся, червяк! Подойди! — добродушно подбодрил его марабранский бог, видя, что несчастный грем готов от страха потерять сознание.

Лаандр вздрогнул от громового голоса бога и принялся торопливо шарить в потайных карманах своего синего облачения. Он извлек из них лупу, кое-какие мелкие инструменты и флакончики с кислотой. Робко косясь на невиданного старца, он взошел на ступеньки престола и, припав к божеской мантии, начал тщательно исследовать необычайные каменья. Весь конференц-зал, весь огромный дворец святейшего собрания, вся Гроссерия ждала, затаив дыхание, результатов этого исследования. Лишь Брискаль Неповторимый относился к освидетельствованию алмазов совершенно безучастно. Он весь сжался, ушел в себя и, зная заранее, что алмазы окажутся настоящими, усиленно обдумывал очередной ход против бога из Марабраны.

Наконец грем Лаандр закончил свою работу и, поцеловав краешек мантии, пятясь спустился со ступенек престола.

— Говори, боголюбивый грем! — приказал сын божий. — Пусть все услышат истину! Пусть изгонят из сердец своих остатки сомнений и уверуют вместе со мной, что се есть истинный повелитель вселенной, бог единый, бог бессмертный, бог всемилостивый!

— Свидетельствую!!! — пронзительным голосом завопил ювелир, вскинув руку с лупой. — Алмазы настоящие, размеров небывалых! Каждый алмаз не менее пятисот каратов! Шлифовка тонкая, изысканная, явно небесной работы! Земные мастера не умеют шлифовать такие микроскопические грани! Это — бог единый, наш небесный владыка, повелитель миров, в которого я верую, верую, верую! Ашем табар!..

Грем-ювелир снова простерся на полу, а гросс, в свою очередь, до самой земли поклонился богу. Затем боголюбивый Лаандр по знаку его святости бочком-бочком удалился из конференц-зала. А Брискаль Неповторимый опустился перед престолом на колени и, молитвенно воздев руки ладонями вверх, начал гнусавым голосом петь протяжные священные гимны, в которых восхвалялся и прославлялся на все лады повелитель вселенной. Лежавшие носом в пол делегаты собора сопровождали пение гросса ритмичным «ашем табар», звучавшим глухо, но достаточно торжественно. Служки в зеленых одеяниях метнулись из темных ниш, и вскоре по всему залу вновь заполыхали золотые жертвенные светильники перед развернутыми синими знаменами. Но тут бог поднял руку и громовым голосом прервал своего самозванного сына:

— Кончай, червяк, комедию!!!

Оборвав священный гимн на полуслове, гросс озадаченно умолк.

— Вижу и знаю, что ты задумал, лукавый старик! — продолжал грохотать бог, сотрясая своды. — Ты хочешь превратить меня в живого идола, поместить в Сарде на главном алтаре бога единого и показывать за деньги доверчивым туристам как самую удивительную достопримечательность Гроссерии! Но ты просчитался, плут! Этому не бывать!!!

— Слово твое — закон для вселенной, о владыка! А мы, рабы твои недостойные, готовы, не щадя живота, выполнить любое твое пожелание, — мямлит растерянно гросс, смиренно потупив глазки.

— Еще бы вы посмели противиться мне!..

Погладив свою пышную бороду, бог простирает вперед руку и гремит с неослабевающей силой:

— Слушайте, лицемеры, стяжатели и развратники! Слушайте, честолюбцы, тунеядцы и лжецы! Именем обездоленных и угнетенных, именем стремящихся к свету, правде и счастью я приказываю вам и повелеваю! Все храмы, часовни, монастыри, духовные училища, теософские факультеты, религиозные издательства, мастерские и магазины предметов культа — закрыть! Все гимны, молитвы, обряды, богословские лжеучения и нелепые вымыслы мадаранской мифологии — забыть! Все книги, полные мистического словоблудия, все картины, знамена, полотнища с символами и прочие предметы культа, не имеющие ни художественной, ни исторической ценности, — сжечь! Всех протеров, митрархов, гремов, синапов, абов, монахов, богословов, членов Барбитского Круга, студентов духовных училищ и прочих дармоедов, присосавшихся к культу, — распустить, причислить к лику нормальных людей и научить полезному труду! Преступную организацию, именуемую гирляндской религиозной общиной, вкупе со всеми митрархатами, приходами, сектами, орденами, партиями и прочими группировками — ликвидировать и впредь под страхом смерти не создавать! Имя мое во всех его бессмысленных вариантах — изъять из употребления и предать забвению!.. Да будет так!.. Кончилось время темноты, страха, лжи и угнетения человека человеком! Настало светлое время разума, знаний, справедливости и всеобщего счастья! Истинно говорю вам: нет во вселенной иного владыки, нежели свободное, счастливое и стремящееся к знаниям трудовое человечество! Ступайте же и тоже трудитесь, всеми силами стараясь хоть немного искупить вину свою перед человечеством и заслужить высокое звание человека! Такова моя воля! Ашем табар!