Исполнение желаний

Губы шевельнулись, и в пространство излился звук — слово, которое много лет не произносил сын Гебриана. Звук нечеловеческого языка, слово-символ, мысль-пожелание, просьба и приказ. Оно вылетело, словно птица, и вспорхнуло под потолок темницы. Шёпот наполнил высокий зал.

Да, я помню. Да, я знаю. Я слышу, понимаю, повинуюсь. Не как слуга, а как твой друг. Как тот, кто помнит ту, которой имя изглажено из памяти твоей. Что ты хочешь, Говорящий — С- Камнем?

Он ответил не словами, а мыслями. Наш путь к Эйчвариане, владычице Рагноу. Мой и друга моего.

Ты просишь, Говорящий, пропустить простого человека через камень? Человек сойдёт с ума. Тебе нравится безумный друг?

Гедрикс опечалился. Что делать?

Скала сочувственно вздохнула и медленно раскрыла в монолитной толще небольшой проход высотой чуть выше роста человека. И улыбнулась в ответ на мысль-благодарность глубинным пением крошечных частиц, составляющих громаду. Пусть будет по твоей воле, Говорящий-С — Камнем.

* * *

— Как мы вчера это не заметили? — удивлялся Аларих, разглядывая вход в скалу.

— Наверно, это оттого, что мы проникли в Рагноу, страну волшебницы. — предположил Гедрикс.

Аларих помрачнел: ему не нравилось всё, что связано с волшебством. Поэтому друг не поделился с ним своими открытиями. С начала путешествия уже немало тайн открыл в себе сын эрла Гебриана, и каждая из них могла порушить дружбу.

Они отважно ступили во тьму скалы. Звук улетал высоко и там терялся. Внутри гигантской скалы располагалась громадная пещера.

"Кто знает, может, все эти островерхие вершины — лишь крыши таинственных подземных чертогов владений волшебницы Эйчварианы!"

Снизу ровно дул чуть тёплый ветер. К удивлению идущих, темно в подземелье не было. Даже, более того, постепенно разгорался странный свет, льющийся из стен и пола. Те были сделаны из полупрозрачного камня, нисколько не похожего на наружный. Этот скорее походил на кварц, или каменную соль. Лестница всё спускалась вниз, извивалась, кружила, разбегалась на две, а то и три. И снова собиралась воедино, обойдя гигантские столбы. Местами в полу зияли тёмные провалы. Товарищи бросали в них камни, вслушивались в звук и не улавливали.

Недовольство Алариха уступило место любопытству — он увлечённо оглядывался и потому первым заметил, что узенькая лестница вывела их в довольно общирные подземные пустоты. Теперь однообразный кварц сменился на разнообразные породы. Они пролегали то сплошными залежами, то чередовались полосами, то вырастали из полов неровными, дикими стволами. И везде был свет.

— Может, это и есть дворец Эйчварианы? — предположил Аларих.

— Может быть. — согласился Гедрикс. Он точно так же ничего не знал.

Скорее всего, их догадка не лишена некоторого смысла: стены подземелья становились всё более нарядными. В чередовании пород намечалась закономерность. Титанически-корявые столбы приобретали изящество и стройность. Стали попадаться огромные друзы горного хрусталя. И вот они увидели лестницу, ведущую наверх. Но, не такую узенькую, как та, по которой вошли в этот подземный дворец, а широкую, искрящуюся, словно подсвеченную снизу миллионом светильников.

Они бросились к ней с радостными возгласами. Это точно дворец Эйчварианы! И с разочарованным стоном остановились.

Путь перегораживала сплошная, гладкая и толстая прозрачная стена. За ней перемежались тени. Там что-то двигалось, но хрусталь всё искажал. Аларих в нетерпении начал колотить по стене мечом, но только искры да звук ударов выбивал из преграды.

— Это не хрусталь! — воскликнул он. — Хрусталь давно бы разбился от металла! А тут ни трещины, ни выбоинки!

— Хорошо, сядь, отдохни. — с небольшой досадой ответил Гедрикс. Надо же, товарищ думал, что волшебница не позаботилась оградить своё жилище от случайных посетителей чем-то лучшим, чем простой хрусталь! Он решил попробовать по-своему.

Приложил щёку к восхитительно-прохладной гладкой стене и закрыл глаза. Хрусталь беспечно не обратил внимания на те удары, которыми его осыпал герцог. Какая чепуха! Он был собой доволен. Раскрыться? И не подумает! Ещё не хватало — портить красоту!

Гедрикс удивлённо отшатнулся.

— Что слышно? — поинтересовался Аларих.

Но, друг не отвечал — он рассердился. Ах, ты, горная стекляшка! С языка сорвалось слово, даже не слово — гулкий звук. Он ударил в стену. Отразился и полетел, как молния, от многочисленных колонн. Гедрикс, испугавшись, кинулся ничком на пол. Аларих последовал примеру. Звук множился, крепчал и возвратился к стене из хрусталя и вдарил так, что звон пошёл!

Стена ужасно оскорбилась. Хрусталь нахмурился миллионом трещин. Мгновенно гладкая поверхность покрылась мельчайшей сеткой и потеряла безупречность. Минерал издал гневный вопль, подобный обрушению неисчислимого множества хрустальных бусин.

— Сейчас всё рухнет! — в восторге закричал Аларих и, схватив свой меч, кинулся к стене.

— Не делай этого! — запоздало встрепенулся Гедрикс. Но, тот уже ударил.

Громада тяжело вздохнула, вспучилась посередине, ещё больше побелела и стала оседать. В ужасе видел Гедрикс, как тело друга заваливает множество сверкающих осколков. Они впивались в его плоть, пронзали насквозь и сыпались рубиновым дождём. Преграды больше не было. И герцога Алариха — тоже. Громадная гора осколков, подсвечиваемая снизу, пропитывалась красным. В проёме стояла Гранитэль.

Они смотрели друг на друга. Она враждебно-холодно. Он — в ужасе и горе.

Никто не прерывал молчания. По сияющим ступеням медленно стекала кровь Алариха и устремлялась к ногам товарища. Гранитэль взглянула вниз и догадалась.

— Ну, и чего же ты добился? — едва сдерживая гнев, спросила у Гедрикса принцесса.

ГЛАВА 21. Принцесса Гранитэль

Эрл стоял перед троном. На него смотрели глаза двух женщин. Чёрные — принцессы Гранитэли. И ярко-синие, как у него — волшебницы Эйчварианы. Сходство Гедрикса с сестрой его матери было слишком явным, только волшебница фантастически красива, а Гедрикс — просто человек.

Принцесса с презрением смотрела на друга своего погибшего жениха. Безупречное лицо Эйчварианы выражало нечто иное, чем гнев или отвращение. Она уничтожала его своим сочувствием.

— Зачем ты сделал это? — она смотрела сквозь него. — Если бы не ты, Аларих вернулся бы обратно в Стовирадж. Но, тебе надо было подзадоривать его на подвиг. Чем ты руководствовался, что за идея тебя вела?

Гедрикс, онемев от горя, не мог ответить на вопрос. Бессильно вопрошая сам себя, он в ужасе осознавал, что не спасение принцессы, не вызволение её из плена тянуло его на север. А лишь желание — неясное, неосознанное желание дотронуться до тайны, проникнуть в неизвестное. При чём здесь Аларих? Да ни при чём! Он просто сыграл на чувствах друга, на его верности, любви, на чести, храбрости!