Испорченный рыцарь

Деймон погубил мою сестру.

Движение рядом со мной дает мне понять, что Тео тоже отвернулся от них.

— Ты что, никогда не слышал о стуке, урод?

— Не обращай на них внимания, Ангел, — рычит Деймон. — Пойдем закончим в спальне. Что-то подсказывает мне, что они не пойдут за нами.

В моем горле раздается глубокий, яростный рык, прежде чем Деймон начинает смеяться.

— Ты, блядь…

— Стой, — говорит Тео, хватая меня за руку, пока я не отшвырнул ублюдка, который только что лапал мою сестру. — Успокойся, блядь.

— Представь, если бы это была Рея, — выплевываю я.

— Рее четырнадцать. Любой ублюдок, сделавший это с ней, уже был бы мертв. Калли уже взрослая.

Шок сделал меня бесполезным. Он всегда был на моей стороне, когда дело касалось защиты Калли, но, похоже, все изменилось.

Дело в ее возрасте или в том, что Деймон смотрит на нее так, словно она — лучшее, что есть на свете?

Может, и то, и другое.

Мое сердце колотится, кровь приливает к ушам, пытаясь заглушить шум, в который мы только что попали.

— Иди и приведи себя в порядок. Нам нужно поговорить, — прорычал я.

— Дай нам десять минут, — говорит Деймон, заставляя Тео усмехнуться.

— У тебя есть две, или я приду и вытащу ее. И если в процессе я откручу тебе член, тем лучше.

Глубокий смех Деймона разносится по дому, когда их шаги удаляются, но это мало помогает ярости, бурлящей в моих венах.

— Клянусь, если он заберет ее туда и попытается кончить…

— Это то, что сделал бы ты, — услужливо подсказывает Тео.

Я поворачиваюсь к нему, на моем лице появляется смертоносное выражение, которое напугало бы любого другого ублюдка. Но не моего кузена или любого из парней и некоторых девушек, живущих под этой крышей.

Иногда мне чертовски не нравится, как хорошо они меня знают. Хотя в данном случае Тео может ошибаться. Он не думает, что я причиню ему боль за то, что он предположил, что мою сестру трахают шестью способами прямо сейчас в коридоре. Но я, блядь, это сделаю.

— Почему с Калли должно быть по-другому?

— Потому что она моя младшая сестра, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

— Которая влюблена в Деймона. Она переехала к нему, Нико. А что, по-твоему, они здесь делают, играют в гребаный «Скрабл» и читают друг другу сказки на ночь?

— Я предпочитаю не думать об этом, — признаюсь я.

— Я понимаю, понимаю. — Как только последние слова слетают с его губ, квартиру наполняет громкий женский крик, и он вздрагивает, вероятно, гадая, не окажется ли он тем, на кого обрушится мой гнев.

— Я ценю твои чувства, но ты не поймешь. Пока ты не увидишь Рею с каким-то пиздолизом, глубоко сидящим в ней, ты не сможешь этого сделать.

Не говоря больше ни слова, я прохожу через гостиную на кухню и открываю холодильник в надежде найти что-нибудь из алкоголя.

— Что это за хрень? — спрашиваю я, обшаривая глазами ряды бутилированной воды, кока-колы без кофеина и фруктовых соков, которых здесь больше, чем в большинстве супермаркетов.

— Попробуй в этом шкафу, — предлагает Тео, намекая на то, что в последнее время он проводит здесь больше времени, чем я. — О, — вздыхает он, обнаружив, что тот пуст. — Должно быть, у него что-то вроде детоксикации.

— Великолепно. Как раз то, что мне, блядь, нужно. Принеси мне что-нибудь, — требую я. — У Алекса в соседней квартире достаточно водки, чтобы разбудить мертвого.

— Пошел ты, я не твоя маленькая сучка.

— Ну, я не уйду. Мне нужно поговорить с Калли.

— Знаешь, есть такая вещь, как телефон.

— А еще есть стук, — бубнит глубокий голос. — Но он, похоже, и в этом не силен.

Когда мы поднимаем глаза, то обнаруживаем Деймона, идущего к нам с омерзительной ухмылкой на лице, теперь полностью одетый в свой фирменный цвет.

— Тебе не нужно выглядеть таким чертовски самодовольным, — ворчу я.

— Думаю, ты ошибаешься, — говорит он, на его губах появляется необычная улыбка, и, черт побери, от ее вида у меня внутри что-то смягчается. Что-то очень, очень чертовски маленькое.

Он проходит мимо меня, задевая плечом на ходу, и подражает моему жесту, когда я открываю холодильник. Только вот содержимое его не разочаровывает, он достает апельсиновый сок, откупоривает крышку и выпивает его одним глотком.

— Где, блядь, твой алкоголь?

— Исчез. Калли сосредоточилась на экзаменах, а еда и питье помогут ей сконцентрироваться.

— И ее сексуальное влечение, — бормочет Тео позади меня, зарабатывая себе кулак в живот.

— Да, не могу сказать, что у нас были проблемы с этим, если честно.

— Ты, мать твою…

— Чего ты хочешь, старший брат? — раздается в воздухе мягкий голос. — Если ты просто хотел показать свое лицо и доказать, какой ты охуенный лицемер, то в этом нет необходимости, и ты можешь уйти так же быстро, как и вошел.

Я скриплю зубами от ее слов. Она бросала мне подобные слова годами, и я никогда не мог отрицать, что они правдивы.

Все, что я всегда говорил ей не делать, я всегда делал.

Но она моя младшая сестра. Я никогда не хотел, чтобы она была частью опасной жизни, чтобы ей приходилось ставить на кон свою безопасность, когда она могла бы устроить себе хорошее, менее рискованное будущее.

Но, возможно, она всегда была права. Она родилась в этой жизни, как и я. Это ее право — быть частью этого.

Мне просто неприятно, что эта милая маленькая блондинка, которая бегала с плюшевой игрушкой под одной рукой и куклой под другой, вынуждена столкнуться с нашей реальностью.

Все трое стоят и смотрят на меня, ожидая услышать, что же такого охренительно важного я должен был сделать, чтобы ворваться к ним в самый разгар траха.

Яростная дрожь пробегает по позвоночнику, когда я вспоминаю эту сцену, произошедшую всего несколько минут назад.

Уф.

— Ты мне врешь, — выплюнул я, заставив всех расширить глаза.