Испорть меня

Подбегаю к окну и в который раз гипнотизирую дорогу взглядом. Жду. Я очень его жду. Жутко волнуюсь и переживаю. Это я сейчас понимаю, что поступила неразумно. Да, я люблю Ди и очень сильно за нее беспокоюсь. Но получается, что я поставила под удар свою безопасность и безопасность своего ребенка. Безответственная. Господи, меня передёргивает как только я думаю о том, что могло произойти. Тогда, в подвале я была в шоке. Я не осознавала последствий. Толком не понимала что мне грозило. Насколько неразумно я поступила.

Сердце екает и падает в пятки, когда я вижу свет фар. Замираю на месте, пальцы впиваются в подоконник настолько сильно, что я перестаю их чувствовать. Машина останавливается возле наших ворот. Это он. Айдаров. Приехал.

От переживаний даже вдохнуть не получается полной грудью. Кажется, что кислород вокруг стал таким горячим, что дышать им просто невозможно.

Я стою у окна до тех пор, пока дверца автомобиля не открывается и я не убеждаюсь, что это он.

Рустам как будто чувствует, что я смотрю. Поднимает голову вверх и наши взгляды встречаются. Сердце начинает колотиться в груди как сумасшедшее, я срываюсь с места и несусь к двери. Сбегаю по лестнице на нереальной скорости и налетаю на мужа в проеме двери. Айдаров как раз в тот момент заходит в дом. Я налетаю на него, муж успевает меня только подхватить на руки.

— Прости, я такая дура, идиотка, прости меня, пожалуйста, — я начинаю тараторить как заведенная. При всем этом эмоции душат меня изнутри, слезы градом катятся по щекам.

Я продолжаю говорить о том, как жалею. Как была неправа. Насколько безответственно поступила. Как сильно испугалась. Мое состояние плавно переходит в истерику. Все это время я держалась. Получалось удерживать все внутри себя, но как только он оказался рядом… Как только я почувствовала себя в полной безопасности, эмоции тут же нашли выход.

Айдаров заносит меня в дом, идет к дивану, опускается на него вместе со мной, а я рыдаю. Как маленький ребенок. Громко и навзрыд. Тело колотит, я всхлипываю, а муж вытирает слезы.

— Тише, — его пальцы смахивают мои слезинки, моя голова прижата к его груди. Я все еще вздрагиваю, но потихоньку успокаиваюсь. Перед глазами больше все не плывет. Я, кажется, выплакала все слезы. Только сейчас я замечаю, что что-то не так. Рукава Рустама закатаны до локтей. Костяшки сбиты в кровь. Рукава белой рубашки запачканы чем-то красным. Сердце делает сальто назад и замирает.

— Тебя не было так долго…

Произношу тихо, не рискую поднять голову и посмотреть в его глаза. Боюсь увидеть там осуждение и ненависть за мой поступок.

— Ты бы не хотела увидеть в каком состоянии я прилетел.

Как всегда отвечает честно. Не пытается юлить.

— Ты был там? — Я ведь хорошо слышала слова Юсупова, про оставить тех подонков для его друга.

— Никто не смеет трогать мою жену, причинять ей вред, за каждый поступок есть последствия.

— Тот, что был со мной в подвале, сказал, что у него есть босс. Это он его послал. — Стоит мне произнести эти слова, как рука мужа сжимается в кулак. Мне совершенно не жалко тех мразей, которые так поступили со мной. Без всякой жалости.

Я сильнее прижимаюсь к мужу, греюсь от тепла его кожи.

— Ту мразь мы еще не нашли, но я не успокоюсь, пока не накажу всех.

— Я больше никогда тебя не ослушаюсь, — шепчу в ответ.

Ладони мужа в этот момент обхватывают мое лицо и поднимают вверх.

— Ты теперь из дома не выйдешь без десятка охранников.

Ты даже представить себе не можешь, что я чувствовал, когда был хуй знает где, когда тебя похитили. Более беспомощным чем в тот момент, я себя еще никогда не чувствовал. Ты и наш ребенок самое дорогое, что у меня есть. И поверь, сегодняшний день меня многому научил.

Я лишь киваю в ответ. Я и сама только дома осознала насколько сильно плохо все это могло закончиться.

— Я так сильно тебя люблю, — всхлипываю и тянусь к мужу, целую в губы.

— Я люблю тебя больше жизни, малыш, — шепчет в губы, а после впивается в них поцелуем.

Эпилог

— Ты что делаешь? — посмеиваюсь и наиграно строго смотрю на мужа в отражении зеркала. Айдаров без какого либо стеснения продолжает стягивать с меня платье, при этом жадным взглядом рассматривать в зеркале.

— Помогаю, — произносит с кривой усмешкой на губах.

— Я попросила застегнуть молнию, — мой голос становится хриплым, потому что в эту секунду мое платье падает к ногам, а обнаженную кожу обдает прохладным воздухом. Я вся покрываюсь мурашками. Дыхание сбивается. Мне кажется, что моя зависимость от этого мужчины никогда не пройдет. Я всегда буду так реагировать на его взгляд и прикосновения.

Вздрагиваю, когда горячие ладони обхватывают мой животик.

Я на шестом месяце беременности, а животик у меня маленький и аккуратный, со стороны можно подумать, что я вовсе и не беременна. Я почему-то думала, что у меня обязательно должно быть, как и у всех. Большой животик, постоянный токсикоз и необъяснимые желания в предпочтении еды. Но у меня все не так. Токсикоза почти не было.

Предпочтения в еде совершенно не поменялись. Я прекрасно себя чувствую. У меня хороший аппетит, здоровый сон и я полностью, и неисправимо избалована вниманием мужа, который, кажется, решил записаться в мои личные телохранители, потому что в последние месяцы его работа ушла даже не на второй план, а на третий. А на первых двух только я. Потому что одного пункта в его списке мне мало.

— Без одежды ты мне нравишься куда больше, — Айдаров скользит ладонью выше, сжимает мою грудь, которая стала больше за эти месяцы и в его глазах вспыхивает дьявольский огонек.

— Извращенец, — фыркаю и через секунду разворачиваюсь к мужу лицом, — снизу нас ждут гости, все ждут нашего появления, а ты…

— А я извращенец и хочу трахнуться с женой, гости если честно меня сейчас мало интересуют.

Взвизгиваю, когда муж подхватив меня на руки, укладывает на кровать. Прическа, над которой старались два часа, после этого будет полностью уничтожена, но я же говорила, что я неправильная? Мне плевать на прическу и платье. Если честно, даже перед гостями совсем не стыдно, сейчас я больше сосредоточена на пуговицах рубашки Айдарова. Когда наконец у меня получается с ними справиться и я распахиваю его рубашку, то с громким стоном скольжу пальчиками по его твердой груди и спускаюсь ниже.

Нижнее белье полностью влажное, внизу живота все стягивает приятной судорогой. Губы Айдарова заставляют меня стонать громче и выгибаться дугой. Я помогаю ему избавить меня от нижнего белья, облизываю его пальцы и произношу его имя томным голосом, так, чтобы у него крышу сорвало. Я то точно знаю, что и как нужно сделать, чтобы он с катушек слетел от возбуждения.

— Пожалуйста, — стону, прогибаюсь в груди и закатываю глаза от удовольствия, когда он начинает ласкать соски. Да, боже, да…