Испорть меня

У меня разбегаются глаза от выбора одежда. Здесь есть все. На любой вкус и кажется возраст. Мое зрение привлекают комнатные тапки. Объемные. С Микки Маусами. Уже вижу, что моя нога в них утонет, потому что они такие воздушные.

На моем лице появляется улыбка. Айдаров же явно ждет меня к завтраку, а выкидон с платьем был для того, чтобы показать мне кто здесь главный. И именно поэтому мой выбор одежды падает на огромные и смешные тапки и пижаму. Она кстати по цвету и фасону вполне подходит под тапки.

Если горничная до этого момента не особо показывала свои эмоции и реакцию, то сейчас кажется она окончательно решила, что я чокнутая. По ее вытянутому лицу и вылепленным глазам было понятно, что хорошего мнения обо мне она точно уже никогда не будет.

Действительно, как можно отказаться от шикарного платья и туфель на каблуках и вместо этого одеться в не пойми что.

Увидев на туалетном столике набор со всякими заколками и резинками, я тут же подхожу и выбираю самую яркую вырви глаз резинку. Завязываю на макушке гульку. Окидываю себя взглядом в зеркале. Отлично я выгляжу как угодно, но точно не сексуально! То что нужно! Беру!

— Если вам не нравится платье, которое выбрал господин Айдаров, в шкафу еще есть много вариантов и мы бы могли…

Все таки горничная решается высказаться. Пытается еще хоть как-то спасти ситуацию, но кажется по моей широкой улыбке и довольному лицу, она понимает, что никакое платье искать я не буду.

— Мне и в пижаме отлично, спасибо.

Полностью довольная результатом, я шагаю к двери под цепким взглядом горничной. Ну и ладно, не очень тои хотелось с ней дружить. Пускай лучше думает, что я ебобо, так меньше будет ко мне приставать.

Стоит мне выйти в коридор и слегка прикрыть дверь спальни, как я слышу комментарий девушки:

— Ой, доиграется, горе будет…

Не буду юлить, от ее слов внутри все сжалось и в голове даже промелькнула мысль, а может ну его на фиг? Действительно одеть хоть что-то сносное и в этом спуститься? Но девочка внутри меня, которая требовала бунта в этот момент требовательно прыгала и приказывала не вестись на провокации.

Глубоко вдохнув, я все-таки направилась к лестнице.

Самое сложное для меня сейчас было — это посмотреть Айдарову в глаза и не залиться краской с головы до ног от стыда. Потому что воспоминания того что он вытворял со мной этой ночью никуда не испарились. Особенно было стыдно за то, что я получила оргазм от его прикосновений и никак не смогла этого скрыть.

С каждой пройденной ступенькой мое сердце начинало биться сильнее. Мне придется научиться жить с ним в одном доме. Придется научиться отстаивать свои интересы. Придется заставить его принимать то что я живой человек и тоже имею право на собственное мнение. Потому что судя по всему Айдарову не знакомо определение личных границ. Либо мы найдем какой-то компромисс, либо нам обоим будет до чертиков сложно. Потому что складывать лапки и просто молча кивать и кричать "так точно" на каждый его приказ я уж точно не собираюсь.

В нашем договоре было прописано то, что я должна выйти за него замуж. Что должна быть примерной женой. Но уже никак не прописано то, что я обязана исполнять все его прихоти и желания. Определения примерной жены в договоре не было. А значит… я могу трактовать это определение на свое усмотрение.

Фух, еще бы такой смелой как в своих мыслях, мне быть с Айдаровым. Вообще бы отлично было.

Стоит мне спуститься и пройти в гостиную, как смелость как ветром сдувает. Я не рассчитывала, что Рустам будет ждать меня сразу здесь. Думала он хотя бы находится в столовой. Черт, я не успела подготовиться. Все смелые речи, которые я только что толкала сама себе испаряются. Коленки снова начинают дрожать, а желание убежать отсюда становится таким сильным, что мне силой приходится заставить себя остаться стоять на месте.

Айдаров разворачивается ко мне как только слышит шуршание моих тапок о пол.

Рустам окидывает меня своим взглядом, скользит от нелепой гульки на голове, до пижамы, которая уже и мне кажется дурацкой, потому что мужик еле сдерживается, чтобы не рассмеяться вслух. Не залиться хохотом, я вижу как дрожат уголки его губ, но он все таки сдерживается. Но вот когда его глаза опускаются вниз, и он видит мои тапки… Смешок вырывается из его горла.

— Думаю журналисты заценят твой образ.

Краска заливает мое лицо за считанные секунды.

— Что? Какие журналисты?

Только сейчас я обращаю внимание во что одет сам мужчина. На нем надет строгий костюм, галстук, туфли отполированные до блеска…

— Нас пригласили на премьеру фильма, — говоря это, Айдаров криво усмехается и не без удовольствия наблюдает как сменятся эмоции на моем лице.

— Я сейчас быстро переоденусь, — хрипло выдаю и уже хочу развернуться, чтобы бежать в комнату, как мужчина в два шага оказывается возле меня.

— Это лишнее. Поедешь так.

— Но я… как… меня засмеют…

— Ну ты же явно с какой-то целью все это на себя натягивала. Хотела мне что-то доказать? Показать характер?

Сжимаю пальцы в кулаки. Я его в этот момент жутко ненавижу.

— Отлично, идем?

Цежу сквозь стиснутые зубы. Если он думает, что я сейчас шучу и не поеду в этом на чертову премьеру, то он очень сильно ошибается.

— Машина уже у входа, — Айдаров растягивает губы в улыбке, — мы сегодня будем самой яркой парой, перебирай своими Микки Маусами к машине.

Глава 6

Плюхаюсь на сидении в его машине и стискиваю зубы сильнее. Я не знаю на кого сейчас больше злюсь на него из-за того, что не предупредил! Не дал возможности исправить ситуации или же на себя! Из-за того, что взбрыкнула, впервые решила показать характер и так облажалась!

— Пристегнись, — слышу сбоку приказной тон и лишь сильнее отворачиваюсь к окну. Я обиделась! Вот так вот, господин Айдаров, никто вам не говорил, что женщины…

Не успеваю про себя довозмущаться, как этот псих ненормальный резко газует вперед, а после так же резко останавливается, я не вылетаю в лобовое стекло лишь потому, что сам Рустам успевает меня перехватить и вернуть обратно в кресло.

Сердце на всей скорости плюхается вниз и кажется разбивается всмятку от дикого ужаса.

— Ты совсем больной?! — Визжу так, что у самой уши в трубочку сворачиваются.

— Я же предупреждал что нужно пристегнуться, — он криво усмехается и не без удовольствия наблюдает за тем, как я злющая до ужаса, со всей яростью на которую только способна, выдергиваю ремень безопасности и пристегиваюсь.

Щеки пылают так, что я уверена, что при желании от них можно прикурить.

Я официально его ненавижу! Он специально это сделал! Проучить меня хотел?! Воспитательную работу провести?