Исповедь экономического убийцы

Энн и я прошли обучение на курсах Корпуса Мира в Южной Калифорнии и уехали в Эквадор в сентябре 1968 г. Мы жили на Амазонке с шуарами, образ жизни которых действительно напоминал североамериканских индейцев доколониальных времен, мы работали в Андах с потомками инков. Это был мир, о котором я и подумать не мог, что он все еще существует. До сих пор единственными латиноамериканцами, которых я встречал, были богатые ученики в школе, где преподавал мой отец. Мне нравились эти люди, живущие охотой и примитивным сельским хозяйством. Я неясно ощущал некоторое родство с ними. Так или иначе, они напоминали мне о жителях поселка, который я оставил.

В один из дней на нашей посадочной полосе приземлился самолет, из которого вышел человек в деловом костюме, Эйнар Грив. Он был вице-президентом «Chas. T. Main, Inc.» (MAIN), международной консалтинговой фирмы, которая держалась весьма скромно, но тем не менее, отвечала за изучение возможности предоставления Мировым банком ссуд Эквадору и соседним странам на миллиарды долларов для постройки гидроэлектростанций и других инфраструктурных проектов. Эйнар был также полковником Резерва Армии США.

Он начал говорить со мной о преимуществах работы в компании, подобной MAIN. Когда я упомянул, что был принят в АНБ перед вступлением в Корпус Мира и намерен вернуться туда, он сообщил мне, что иногда действовал как связной АНБ, и бросил на меня взгляд, заставивший меня заподозрить, что его целью является оценка моих способностей. Сейчас я думаю, что он освежал мое досье и, в особенности, оценивал мои способности выжить в среде, которую большинство североамериканских индейцев сочли бы враждебной.

Мы провели вместе несколько дней в Эквадоре, а затем связались по почте. Он попросил меня посылать ему свои оценки экономических перспектив Эквадора. У меня была портативная пишущая машинка, я любил печатать, и был счастлив исполнить его просьбу. За год я послал Эйнару, по меньшей мере, пятнадцать длинных писем. В этих письмах я рассуждал об экономическом и политическом будущем Эквадора, оценивал растущее недовольство местных общин, пытающихся противостоять нефтяным компаниям, международным агенствам по развитию и прочим попыткам втянуть их в современный мир.

Когда моя командировка от Корпуса Мира закончилась, Эйнар пригласил меня на интервью по поводу работы в штаб-квартиру MAIN в Бостоне. Во время нашей личной встречи он подчеркнул, что хотя основным бизнесом MAIN является инжиниринг, их крупнейший клиент, Всемирный банк, недавно потребовал, чтобы они держали в штате экономистов для критического экономического прогнозирования, используемого для определения выполнимости и величины инжиниринговых проектов. Он доверительно сообщил, что нанял троих квалифицированных экономистов с безупречными верительными грамотами – двоих с магистерской и одного с докторской степенями. Они, к сожалению, потерпели неудачу.

«Ни один из них, – сказал Эйнар, – не может понять, каким образом можно осуществлять экономическое прогнозирование в странах, в которых недоступны надежные статистические данные». Продолжив разговор, он сообщил, что все они нашли неприемлемыми для себя условия контракта, которые требовали поездок в отдаленные регионы стран, подобных Эквадору, Индонезии, Ирану и Египту, для проведения переговоров с местными вождями и личной оценки перспектив экономического развития этих регионов. С одним из них случился нервный срыв в глухой панамской деревне, он был сопровожден панамской полицией и посажен на самолет домой, в Соединенные Штаты.

«Письма, которые вы мне посылали, свидетельствуют о том, что вы не боитесь суждений даже в отсутствие надежных данных. И, учитывая условия вашей жизни в Эквадоре, я уверен, что вы способны выжить где угодно». Он сказал мне, что уже уволил одного из этих экономистов и готов проделать то же самое с двумя другими, если я согласен на эту работу.

Вот так в январе 1971 г. мне было предложено занять позицию экономиста в MAIN. Мне исполнилось двадцать шесть – волшебный возраст, после которого призывная комиссия больше мной не интересовалась. Я посоветовался с семьей Энн, и они посоветовали мне взяться за эту работу, я понял также, что их согласие отражает и мнение дяди Франка. Я вспомнил его слова о том, что я могу оказаться на работе в частной компании. Это никогда не объявлялось открыто, но я уверен, что моя работа на MAIN была следствием усилий дяди Франка трехлетней давности в дополнение к моему эквадорскому опыту и моей готовности писать об экономической и политической ситуации в стране.

Моя голова кружилась несколько недель и мое эго раздулось от гордости. Я заработал лишь степень бакалавра в Бостонском университете, что, казалось, не гарантировало позицию экономиста в такой уважаемой консалтинговой компании. Я знал, что множество моих однокурсников по Бостонскому университету, которых не призвали на военную службу и которые продолжили обучение для получения степени MBA или иных степеней, отнеслись бы к этому с большой завистью. Я видел себя стремительным секретным агентом, направляющимся в экзотические страны, бездельничающим с бокалом мартини в руке возле плавательных бассейнов гостиниц, окруженным одетыми в бикини очаровательными женщинами,.

И хотя это было простыми фантазиями, позднее я увижу, что в них была доля правды. Эйнар нанял меня как экономиста, но моя настоящая работа оказалась далека от этого и была гораздо ближе к Джеймсу Бонду, чем я когда-либо мог предположить.

Глава 2. «…на всю жизнь»

Говоря юридическим языком, MAIN была компанией с узким числом акционеров, ее акциями владели примерно 5 процентов из ее двух тысяч сотрудников. Они считались партнерами и положение их было весьма привлекательным. Мало того, что они обладали большой властью, они еще и делали большие деньги. Посвященность была их отличительным признаком, они имели дело с главами правительств и другими высшими чиновниками, которые ожидали от их консультантов абсолютной конфиденциальности, как от своих адвокатов или психоаналитиков. На общение с прессой было наложено табу. Это было просто недопустимо. Как следствие, мало кто даже слышал о MAIN, хотя многие знают наших конкурентов, таких как «Arthur D. Little», «Stone amp; Webster», «Brown amp; Root», «Halliburton» и «Bechtel».

Я использую термин «конкуренты» несколько вольно, поскольку, на самом деле, MAIN была одинока в своем сегменте рынка. Большинство нашего профессионального штата составляли инженеры, но у нас не было никакого оборудования и мы никогда не построили ничего крупнее навеса для хранения чего-нибудь. Многие сотрудники MAIN были бывшими военными, но мы никогда не заключали контрактов с Министерством обороны и любой другой военной организацией. Наши коммерческие операции столь отличались от нормы, что в течение моих первых месяцев я даже не мог выяснить, чем же мы занимались. Я знал только, что моим первым реальным назначением будет Индонезия и что я буду частью команды в одиннадцать человек, которая должна разработать главный план развития энергетики острова Ява.

Я также знал, что Эйнар и другие, которые обсуждали со мной мои задачи, стремились убедить меня в том, что экономика Явы начнет быстрый рост, и, чтобы показать себя хорошим прогнозистом (и, следовательно, продвинуться по служебной лестнице), я должен был отразить это в своем прогнозе.

«Сразу же диаграмму! – любил говорить Эйнар. Его пальцы скользили по воздуху над головой. – Экономика, которая взлетит подобно птице!».

Эйнар совершал частые поездки, которые обычно длились два-три дня. Никто особо о них не распространялся и не проявлял осведомленность о том, куда он уехал. Когда он бывал в офисе, он часто приглашал меня на несколько минут выпить чашку кофе. Он спрашивал меня об Энн, нашей новой квартире и о коте, которого мы привезли из Эквадора. Узнавая его лучше, я смелел и старался больше узнать о нем и о его ожиданиях касательно моей работы. Но я никогда не получал удовлетворительных для себя ответов, он был мастером разворота беседы в другую сторону. В одной из таких бесед он продемонстрировал мне специфический взгляд на вещи.