Исповедь хироманта. Жизнь как чудо

Белый Колодезь

В деревне Бог живет не по углам,как думают насмешники, а всюду.И. Бродский

Следующий мистический опыт я приобрел в селе Белый Колодезь, куда был брошен Судьбой и Орловским облздравотделом возглавлять местную участковую больницу после окончания клинической ординатуры по терапии.

Колпнянский (как звучит!) район Орловской области, где и находилась Белоколодезьская УБ, был (и остается) глубочайшей дырой между Орлом и Курском. Причем до Курска ближе. Но дорог не было (и сейчас, наверное, нет) – ни в ту, ни в другую сторону.

А в штате больницы и, соответственно, в моем подчинении, помимо прочих, был конюх. На вызовы я ездил на лошади, на случайных машинах и даже один раз на гусеничном тракторе.

Я хорошо был принят персоналом и подружился с видавшей виды, добрейшей, полноватой фельдшерицей Тамарой Ивановной, скорее годившейся мне в матери, чем в мои заместители. Начальный практический опыт я приобретал с ее помощью.

О первый врачебный опыт! Ты незабываем, как и первая любовь.

Белый Колодезь – довольно большое село, вытянутое вдоль запруженного ручья. Когда-то здесь была помещичья усадьба известного художника Ильи Шварца, от которой сохранились лишь двухэтажные людские, конюшни из красного кирпича да фамильный склеп, находящийся в небольшом парке-дендрарии. Разросшиеся деревья парка создавали густую, непроницаемую для солнца крону. Трава у их подножий не росла, парк был темен, и вороны гостили в полуразрушенном склепе.

На другом конце села жила знахарка – как ее звали местные, бабка Евдокия. Ранее она имела авторитет и клиентуру, сейчас старость, склероз и ревматизм. Лет ей было под восемьдесят. Моя фельдшер, Тамара Ивановна, начавшая лечить местных жителей еще до моего рождения и делившаяся со мной опытом и рассказами из жизни поселян, отзывалась о знахарке весьма уважительно: «Ну, если мается кто от болезни и доктора в районе или в области не помогают, то Евдокия может отчитать или травку дать. К ней даже из Курска приезжают. Но сейчас стара стала. Сила не та».

– Доктор, поедете на вызов к Горелову-мальчонке, так зайдите заодно к Евдокии, – сказала однажды Тамара Ивановна. – Жаловалась старая на простуду.

Собственно, я давно ждал этого приглашения.

Старая низкая изба, крытая почерневшей от времени соломой, стояла у самого ручья. Кусты калины, сирень. Бурьян.

Стукнув о дверь железным кольцом, служившим одновременно и ручкой, и отерев с сапог октябрьскую грязь, я вошел в сени. На стенах висели пучки трав. Некоторые были уже совсем ветхие. Другие явно летошние. Открыв вторую, обитую пестрой клеенкой дверь, я вошел в чистенькую и чрезвычайно бедную обстановкой горницу. В красном углу находился иконостас. Бумажные иконы. Лампадка. Засохшие букетики.

Евдокия лежала одетой на железной кровати. Еще одна женщина, чуть помоложе, встала мне навстречу.

Пожелав мира сему дому и сняв пальто, я приступил к осмотру. Хронический бронхит в стадии обострения – таков был диагноз. Сделал укол смеси анальгина с димедролом. Достал пару упаковок каких-то таблеток.

– Что попить из травок, вы, наверное, знаете лучше меня, – закончил я лечебно-диагностическую процедуру.

– Спасибо, доктор! Хотите чаю? Какой будете, магазинный или из трав?

За горячим травяным чаем, в котором я уловил вкус чабреца, мне было предложено погадать. Ведунья долго смотрела мою руку сквозь толстые стекла очков. Затем достала затрепанную колоду самых обычных карт и стала пророчествовать. Предсказание было коротким, и я запомнил, что скоро уеду из села, буду жить в Москве, стану известен, женат, возможно, дважды. И что мне надо бояться вечерней дороги.

Общение со знахаркой показалось будничным, но, возвращаясь домой, я улыбался – скоро моя ссылка должна кончиться. Я не стал рассказывать о предсказании Тамаре Ивановне, и первая часть его исполнилась достаточно быстро: я был переведен в другую больницу через три месяца. В дальнейшем сбылись и другие предсказания.

Когда я покинул гостеприимную хозяйку, уже смеркалось. Небо затянули тучи, и усилившийся ветер предвещал холодный, обложной октябрьский дождь. Я поспешил домой. Скользя под ногами, дорожная глина налипала на сапоги, еще более затрудняя путь. Когда очередной порыв бокового ветра едва не опрокинул меня в дорожную колею, дерзкая мысль пришла мне в голову.

Я оборотился в его сторону и прокричал: «Дуй ветер, дуй, пока не лопнут щеки! Какой я мельник? Я – ворон!» (Шекспир). Затем добавил: «Неси меня, ветер, домой! И никакого дождя!» – и повернулся к ветру спиной.

Подобно кораблю, ведомому попутным ветром, находясь в расслабленном медитативном состоянии, я добирался домой.

Когда взошел на пригорок перед больницей, подуло так сильно, что мне показалось: раскинь я сейчас руки в стороны и подпрыгни, ветер понесет меня к моему дому. Так летают люди во сне.

Поднявшись на крыльцо амбулатории, я повернулся и раскрыл руки: «Спасибо, братец-ветер, выручил!» Сильный порыв с первыми каплями дождя был мне ответом. Но он не был холодным или неприятным. Скорее, крепким, как дружеское рукопожатие.

Чтобы закончить рассказ о Белом Колодезе, приведу два весьма интересных случая, которым я был почти свидетелем.

Одной из моих обязанностей была санитарно-профилактическая деятельность. Медосмотр учеников сельской школы – одно из таких мероприятий. Приятно осматривать юных и здоровых. Сам заряжаешься первозданной радостью.

Во время обследования учеников старших классов Тамара Ивановна вдруг многозначительно посмотрела на меня, когда в кабинет вошел симпатичный паренек с поразительно синими глазами. Типаж – юный Есенин.

– Это Андрей Белов, – сказала она, когда тот вышел. – Богородицын сын.

– Тамара Ивановна, у Богородицы один сын – Христос.

– Борис Константинович, вы еще увидите его сестру, а потом я вам расскажу эту историю.

Белова Наталья, близнец Андрея, оказалась весьма миловидной девушкой с пепельными волосами, васильковыми глазами и прозрачной кожей. Произвела впечатление.

– Беловы, женившись, долго не имели детей, – начала повествование Тамара Ивановна. – И доктора ничего не могли поделать. Бесплодие. А Евдокия им сказала: идите в церкву и закажите молебен Богородице. А храм у нас только в Курской области. Пошли. И на тебе чудо – понесла Катерина. Беременность проходила нормально, я-то помню, и мальчик родился справный. Все хорошо. А когда ребенку был уж годик, снится матери сон. Явилась матери Богородица и говорит: «Катерина, это не твой сын. Я возьму его». Проснулась мать, кинулась к ребенку а он мертвый. Я-то помню, как его в район возили на вскрытие. Да никакой болезни не нашли.

– Тамара Ивановна, синдром внезапной младенческой смерти без подтверждения диагноза давно известен медицине.

– Ну что вы мне не верите! – обиделась рассказчица. – Будто я не знаю. Сколько я их на свет Божий встречала. И сколько провожала! Вы слушайте.

Погоревала мать, детей нет, и последнего Бог забрал. Доктора говорят, что больше не будет. Опять в церкву И опять снится сон. Говорит Богородица: я взяла одного, дам двух. И дала. Вы их сегодня видели, Борис Константинович.

– Ну что, красивые дети. Рад за родителей. А история весьма странная, но интересная.