Исповедь меча, или Путь самурая

Так ли это? И могли столкнуться два пути и две веры?

В «Записках» капитана В. М. Головнина, пробывшего в плену у японцев с 1811 по 1813 год, мы читаем: «Япония стала известна европейцам в первой половине XVI века; первые открыли сие государство португальцы; тогда дух завоевания новооткрываемых земель господствовал над сильнейшими морскими державами того времени в высочайшей степени. Португальцы приняли намерение покорить Японию…»

Ну, насчет завоевания и покорения я все же сомневаюсь. Дело в том, что в Японию португальцы прибыли совершенно случайно — китайская джонка с португальцами на борту была отнесена к японским берегам бурей. В 1562 году даймё Кагосимы писал: «Я искренне и сильно удивляюсь, когда вижу здесь португальцев и их корабли, так как Португалия столь далека… что чудо, если корабль проплыл столько лиг и разглядел эти маленькие острова моей земли».

А в «Теппо-ки», в переводе с японского называемой «Хроникой ружья», составленной в 1606 году монахом секты дзен из Сацумы по имени Нампо Бунси, сохранились не только дата, но и место высадки португальцев — 23 сентября 1543 года, пляж Нисимура Коура, а также численность экипажа и имя китайского переводчика. Сохранились и впечатления о необыкновенных пришельцах: «Эти мужчины, дикари с Юго-Востока — торговцы. Они понимают разницу между людьми высшими и низшими, но неизвестно, существует ли меж ними собственно система этикета. Они пьют из кружки, не предлагая другим; едят пальцами, а не палочками, как мы. Выказывают свои чувства без малейшего стеснения. Они не понимают значения написанных иероглифов. Это люди, проводящие жизнь, перемещаясь туда-сюда, не имея определенного жилья. Они обменивают вещи, которые есть у них, на те, которых у них нет, но по сути своей — это люди, которые не причиняют зла» [17] .

17

Цит. по: Иванов В. От Пиренеев до Фудзи // Всемирный следопыт. 2004. № 9.

Среди вещей, которые обменивали португальцы, была и вера. Капитан В. М. Головнин писал, что «миссионеры их, прибывшие в Японию, сначала умели понравиться японцам и, получив свободный доступ во внутренность сей земли, имели невероятный успех в обращении новых своих учеников в христианскую веру». Так было и в самом деле. Христианство распространилось даже среди даймё Кюсю — владетелей Бунго, Аримой и Омурой. В 1582 году три новообращенных даймё, воодушевленных падре Валиньяно, решили даже отправить посольство к королю Португалии и папе римскому. Послами были молодые самураи-родственники князей, юные буси 14–15 лет. История сохранила их имена — Мансио Ито и Мигел Шижва Сейемори. В такую далекую Португалию их будут сопровождать католический падре Диогу де Мешкита и брат Хорхе Лойола.

Валиньяно оставит подробный рассказ о путешествии юных японских буси в Европу. Послы отправились из Нагасаки 20 февраля 1582 года, еще не зная о смерти короля Португалии и о том, что отныне повелитель Испании, Филипп II, будет также занимать и португальский престол. Дорога окажется очень долгой: самураи-послы прибудут в Лиссабон только 10 августа 1584 года.

Встретят японских самураев тепло. Их даже попросят надеть национальную одежду, и кимоно приведут португальцев в полнейший восторг. А юные буси будут в не меньшем восторге от монастыря Жеронимуш. Дворцы португальских властителей тоже станут для молодых самураев культурным потрясением: один из них подробнейшим образом перечислит все ковры и всю драгоценную посуду, не забыв упомянуть даже большую серебряную ванну для омовения ног.

Из Португалии путь самураев лежал в Рим. Там престарелый папа Григорий XIII будет настолько тронут честью, которую окажут ему японские христиане, что обнимет молодых людей со слезами на глазах. Спустя две недели после его кончины, 15 апреля 1585 года, юные самураи будут присутствовать уже при другом событии — торжественном возведении на престол вновь избранного Папы Римского Сикста V.

Вернутся молодые послы в Японию только 21 июля 1590 года. Верховный правитель Тоетоми Хидэеси устроит в честь их возвращения особенно торжественную встречу. А те без конца будут рассказывать о далекой Португалии. Казалось, две веры пересеклись в своем пути.

Но нет. В Японии к власти пришел Токугава Иэясу. А он проповедовал закрытость, не любя внешние влияния. В 1611–1614 годах этот сёгун издал ряд указов о запрещении христианской религии, и из Японии были изгнаны иезуиты и монахи других католических орденов. В последующие годы усилились преследования и даже казни христиан в среде самураев. В 1624 году был запрещен въезд и проживание в Японии испанцев, а в 1639 году из нее были изгнаны португальцы. В 1633–1636 годах появились указы, налагавшие запрет на выезд японцев из страны, и одновременно с этим тем, кто уже жил за ее пределами, под страхом смертной казни запретили возвращаться в Японию. В 1636 же году всех иностранцев переселили на остров Дэсима (в районе Нагасаки), а в 1639 году исповедание христианства было окончательно запрещено. Португальским кораблям, поскольку они доставляли христианских миссионеров, запрещалось даже приближаться к японским берегам. Вот такая странная самоизоляция. Была, впрочем, одна крайне серьезная причина, отчего Путь веры самурая не стал Путем веры христианина, и о ней подробно рассказал в своих записках простой капитан-пленник В. М. Головнин:

«…царствовавший в Японии к исходу XVI века светский император Тейго, человек умный, проницательный и храбрый, скоро приметил, что иезуиты более заботились о собирании японского золота, нежели о спасении душ своей паствы, почему и решился истребить христианскую веру и выгнать миссионеров из своих владений.

Главной или, лучше сказать, единственной причиной гонения на христиан японцы полагают нахальные поступки как иезуитов, так и францисканцев, присланных после испанцами, а равным образом и жадность португальских купцов; те и другие для достижения своей цели и для обогащения своего делали всякие неистовства; следовательно, и менее прозорливый государь, нежели каков был Тейго, легко мог приметить, что пастырями сими управляло одно корыстолюбие, а вера служила им только орудием, посредством коего надеялись они успеть в своих намерениях».

Более всего в Пути веры самураи презирали именно корыстолюбие…

В «Кодексе Бусидо» сказано:

«Существуют две вещи, которые могут ввести… в заблуждение: это богатство и слава».

«…у людей с материальными интересами в сердце нет чувства долга. А те, у кого нет чувства долга, не дорожат своей честью».

«Расчетливые люди достойны презрения. Это объясняется тем, что расчеты всегда основываются на рассуждениях об удачах и неудачах, а эти рассуждения не имеют конца».

«Деньги найти легко. Хорошего человека найти трудно».

Путь воина

Думаю, каждый из вас хотя бы однажды в жизни видел репродукции, а может, и фотографии конца XIX — начала XX века с изображениями самураев и обратил внимание на причудливые одеяния буси. Военные костюмы самураев, называемые ёрои или оёрои, выглядели и в самом деле крайне экзотическим образом.

Чего только стоил, например, их шлем! Склепанные между собой узкие металлические пластины, поверхность которых покрывалась тонким слоем керамики и лаком, — вот какие шлемы защищали головы самураев в эпоху Средневековья. И чего только не прикрепляли на них — даже фамильные гербы буси или металлические зеркала! Поверьте, это делалось не для красоты. У самураев считалось, что зеркало наделено магической силой против всего злого. Данное поверье пришло в Японию из Китая: там бронзовые зеркала «отпугивали» нечистую силу от живых и мертвых.

Даже процесс надевания шлема самураем превращался в ритуал. Перед тем как надеть его, буси обвязывали голову специальной повязкой — хатимаки. Повязывалась хатимаки с определенным духовным подтекстом: буси готовился к борьбе, к действию и, вполне может быть, к подвигу. Он готов был перейти от сиюминутного, обыденного к чему-то мистическому, священному и обретал вдохновение битвы.

Вместе со шлемом неотъемлемым атрибутом военного костюма самурая становилась металлическая полумаска, называемая хаппури. Она закрывала щеки и подбородок буси. Маскам придавали черты человеческих лиц, но черты утрированные — у них обязательно должно было быть отталкивающее, пугающее выражение. Неприятель обязан испытать ужас при виде буси!

И вот представьте: самурая ждет поход. Он достает военное снаряжение из специального деревянного сундука для доспехов, называемого ёрои карабицу, и начинает облачаться. Сначала ему следовало надеть нижнее платье и шапочку, затем перчатки из кожи и напульсники, потом верхнее платье, после чего икры ног обвязывались обмотками и на них надевались наголенники. Затем следовали меховая обувь и панцирь, а под конец закреплялись наплечники. Знатные самураи иногда надевали поверх лат цветное кимоно. Шлем же надевался прямо перед битвой. Впрочем, среди самураев особым шиком считалось во время боя снимать шлем и использовать его вместо щита, укрывая лицо от стрел. (Щитами, татэ, в японской армии пользовались только пехотинцы. Татэ были огромными, деревянными, их ставили на землю и укрывались от стрел врага.)