Исповедь 'неполноценного' человека

"Мадам" из бара на Кебаси в данном случае проявила рыцарское благородство (по отношению к женщине словосочетание "рыцарское благородство" звучит довольно непривычно, но я из собственного опыта знаю, что женщины наделены такого рода благородством куда чаще, чем мужчины, столичные, во всяком случае. Мужчины щитом рыцарского благородства обычно прикрывают трусливость и жадность): не без поддержки "мадам" я смог зажить с Ёсико [23] , снять комнату на первом этаже деревянного двухэтажного домика в Цунэдзи, на берегу реки Сумида. Я бросил пить и всецело отдался делу, которое стало моей профессией - рисовал комиксы. После ужина мы часто ходили в кино, по пути домой заглядывали в кафе, бары, покупали и разводили в доме комнатные цветы. Самое же главное - я наслаждался тем, что говорила моя маленькая жена, тем, что и как она делала, во всем ощущал ее огромное доверие ко мне. Мне казалось, что я стою на пороге новой жизни - постепенно становился человеком "как все", душу согревала сладкая мысль о том, что

23

Встречавшееся ранее имя Ё-чян - уменьшительно-ласкательная форма имени Ёсико.

впереди нормальная жизнь, что не придется подыхать скотской смертью.

Но тут снова появился Хорики.

– Здорово, потаскун. Да ты, никак, брезгуешь со мной разговаривать? А я к тебе с приветом. От дамы с Коэндзи.
– Он внезапно понизил голос и вопросительно посмотрел на Ёсико, готовившую чай: мол, можно ли говорить при ней?

– Ничего, говори, говори, - успокоил я его.

Ёсико была, если так можно выразиться, гениально доверчива. Про "мадам" с Кебаси я ей, конечно, говорил, рассказывал даже о том, что произошло в Камакуре, и она ничуть не ревновала меня к Цунэко. И не в том дело, что я мастер затуманивать мозги; даже в тех случаях, когда я откровенничал перед ней, она все принимала за шутку.

– Ну что, по-прежнему задираешь нос? А дама, между прочим, просила передать, что мог бы и навещать ее изредка, ничего предосудительного в этом нет.

Я ведь уже стал забывать прошлое, ан нет - прилетело чудовище, крыльями захлопало, острым клювом разбередило рану. И во всей жуткой правде предстали перед моими глазами позор и преступления прошлого, меня словно ледяной водой окатило; снова стало так жутко, что я чуть не застонал, так тошно, что не мог себе места найти.

– Давай выпьем, - сказал я.

– Давай, - ответил Хорики.

Я и Хорики. Да ведь мы одного поля ягоды. Мне и раньше казалось, что мы похожи как две капли воды. Я имею в виду, конечно, те времена, когда я болтался с ним по забегаловкам, пил дешевое сакэ. В самом деле, находясь рядом, мы очень походили на двух собак одной породы, и, опять же, как собаки, слонялись по заснеженным улицам.

Наши встречи возобновились, снова мы вместе стали захаживать в памятный маленький бар на Кебаси, а потом две пьяные собаки стали посещать Сидзуко, а иногда и останавливались у нее на ночь, вместе уходили оттуда...

Никогда не забуду одну душную летнюю ночь.

Когда еще только смеркалось, появился Хорики в потрепанном летнем кимоно и стал рассказывать, что попал сегодня в какую-то особую ситуацию, был вынужден снести в ломбард свой костюм, и если об этом узнает мать, будет плохо, поэтому он хочет поскорее выкупить его... Короче, он просил денег. Как назло, у нас их тоже не было, я велел Ёсико заложить ее одежду (это было нам не впервой). Часть денег дали Хорики, а на оставшиеся медяки послали Ёсико за сивухой. Потом вдвоем с Хорики поднялись на крышу и устроили там посиделки на свежем, если так можно его назвать, воздухе; время от времени его еле заметное

движение доносило зловоние со стороны реки Сумида.

В то время мы увлекались игрой в трагикомические слова. Это мое изобретение и суть его в том, что, подобно делению существительных на имена мужского, женского и среднего рода, возможно их деление на комические и трагические. Так, пароход и поезд - трагические, трамвай и автобус комические имена существительные. Как это понимать? Кто этого не чувствует, тот не способен рассуждать об искусстве, а ежели драматург в комедию вставит хоть одно трагическое слово, в трагедию, наоборот, комическое - он не достоин имени писателя.

– Ну что, начнем? Табак, - говорю я.

– Трагедия (то есть трагическое слово), - моментально отвечает Хорики.

– Лекарство?

– Порошок или таблетки?

– Инъекция.

– Трагедия.

– Ты думаешь? Бывают инъекции гормонов.

– Нет-нет, без сомнения, трагедия. Ты подумай: во-первых предполагается наличие иглы... Да ну, что говорить, это прекрасное трагическое существительное.

– Ладно, будь по-твоему. И все равно, лекарства и врачи - это, как ни странно, комедия (то есть комические слова). Так. Пойдем дальше. Смерть?

– Комедия. Пастор, буддийский монах - все одно, все комедия. Что, не так?

– Браво! Тогда, значит, жизнь - трагедия?

– Нет, тоже комедия.

– Ну, так не пойдет. Тогда все будет комедией.

– Ну ладно... А вот такое слово: карикатурист. Это уже не комедия, а?

– Трагедия! Великая трагедия!

– Ну, великая - это про тебя.

Как ни печально, такими дешевыми остротами обычно заканчивалась наша игра. Но, я гордился своим изобретением, самодовольно полагая, что ни в одном престижном салоне никогда не знали столь изящного развлечения.

Я придумал в то время еще одну игру, похожую - в антонимы. Антоним слова "черный" - "белый", но антоним "белого" - "красный", а для "красного" - "черный".

– Антоним к слову "цветок".
– предлагал я Хорики.

Он кривил губы, думал вслух:

– М-мм... Есть такой ресторан: "Цветок и луна"... "Луна", может быть?

– Нет, не пойдет. Это синонимы. "Звезда" и "фиалка" тоже синонимы. Что, не согласен? Явные синонимы, никак не антонимы.

– А, нашел! "Пчела"!

– "Пчела"?

– А к слову "пион", например, - "муравей".

– Э, ты уже мыслишь сюжетами. Нечестно.

– Придумал, придумал! "Облака" - вот антоним к "цветку".

– "Облака" - антоним к "луне", а не к "цветку".

– А, ну да, точно. "Цветок сдувается ветром" [24] . Значит, "ветер" - антоним к "цветку".

– Неинтересно. Это из старинных осакских сказов. Отсюда, кстати, ясно, где ты родился.

– Нет, моя родина - Бива.

– Ну, тем более... Антоним к слову "цветок" - это... Ну, в общем, надо найти то, что дальше всего отстоит от цветка.

24

У японцев есть поговорка: "Луну затмевают облака, цветы сдуваются ветром".

– Вот поэтому я и... Стой-ка, погоди...

– А "Женщина"!

– Ладно. А синоним к "женщине"?

– "Потроха".

– Ну-у, ты, брат, не поэт... Ладно. Антоним к "потрохам"?

– "Коровье молоко".

– Это уже любопытно. Так, давай еще в том же духе. "Позор". Антоним к словам "позор", "стыд"?

– "Бесстыдство". "Модный художник-карикатурист, автор комиксов Дзеси Икита".

– A Macao Хорики - что?

Стоп. Дальше уже не до шуток. Подступил хмель - тот, особый, от дешевого низкосортного сакэ, когда кажется, что голова набита осколками стекла и на душе противно.