Исповедь обманутой жены

– Может быть, и схожу. Только мне надо, чтобы и вы со мной.

– Что? – Алла делано рассмеялась. – Девушка, вы меня простите, но вы в своем уме?

– Да. – Она даже не обиделась.

– Тогда почему вы предлагаете мне это?

– Потому что считаю вас одной из пострадавших от нечестной деятельности группы лиц, вступивших в преступный сговор с целью наживы, – протараторила она, как с листа читала. И добавила: – Все, выговорила. Думала, собьюсь.

– И в чем же я, по-вашему, пострадала? – разыграла усмешку Алла. – Тем, что съехала с центра в спальный район? Меня это устраивает.

– Это понятно. Но дело в другом. Понимаете… – Лаврова тяжело вздохнула. – У меня такое ощущение, что мы с вами стали жертвой какого-то комикса.

– Я не с вами. Я сама по себе. И я не жертва. У меня все хорошо.

Алла закатила глаза. Она уже пожалела, что позвонила.

– Вы купили комнату за сколько, простите? Можете не отвечать. Я знаю ее реальную стоимость. Ту, которую за нее заявляют риелторы. А продали за сколько?

– Вы же знаете. Вы же ее купили.

– Да, но комиссионный процент может быть не тем, который вам озвучили. – И Лаврова назвала сумму, от которой у Аллы сбилось дыхание. – Эта сумма значится в моем договоре. Мой бывший муж такую сумму заплатил за комнату, которую я у вас купила.

Ничего себе! Это было даже больше, чем заплатила Алла, покупая элитное жилье. И в три… В три раза больше того, что перечислили ей риелторы, продав ее жилье.

– Вы врете, – выдохнула она с чувством. – Это что, какой-то развод?

– Хватит вам дурочку валять, – обиделась Лаврова. – Какой развод, если я зову вас в полицию?

– Там-то мне что делать?

– Там надо сопоставить наши показания. Все уточнить, призвать к ответу мошенников.

– Так что они намошенничали? Продают квартиру дороже, чем объявляют владельцам? Это их право.

– Нет. Я не об этом. Я о том, что они специально подселяют к жильцам этого ужасного человека, который делает проживание жильцов невозможным, – плаксивым голосом проговорила Лаврова. – Он сводит всех нас с ума. Он доводит до невозможного состояния. Он провоцирует. И мы не выдерживаем, мы буквально сбегаем оттуда, отдав комнату за бесценок. Вот скажите мне, скажите, сколько вы там прожили? Год, два?

– Полгода, – отозвалась ворчливо Алла и заворочалась в удобных бархатных подушках. – Съехала оттуда полгода назад.

– Вот! Полгода, и сбежали. А я всего несколько месяцев и уже готова оттуда съехать. У меня, конечно, другой вариант. За меня платил мой бывший муж, чтобы я ему оставила квартиру. Но что-то подсказывает мне, начни я торговаться, цены за комнату мне не дадут. Это мошенничество, обман! Я слышала о таком.

– О каком?

Алла прикрыла глаза, вспомнив одну из ужасных сцен, произошедших на общей кухне. Когда пожилой сосед мочился в кухонную раковину. Мотивация была до безобразия простой: туалетная комната была занята.

И подобный ужас продолжался до бесконечности. Пока она не сбежала. Трусливо поджав хвост, потеряв в деньгах, сбежала.

– О том, что такие вот комнаты используются с целью наживы. Несложно подсчитать, сколько они наварили за то время, что хозяин сидит в тюрьме. А хозяйка, продав свою комнату, исчезла.

– Что?! Какой хозяин? Какая хозяйка?

У нее перехватило дыхание, и снова накатил тот самый ужас, от которого она сбежала полгода назад. Да! Неспроста же ей казалось, что ее элитное жилье в самом центре таит в себе какую-то страшную тайну. Страшную кровавую тайну.

– Это долгая история. Я сама толком ничего еще не знаю. Просто мне очень нужна ваша поддержка. Уж простите. Если одна пойду в полицию. Они меня… Просто засмеют.

– Почему?

– Потому что сочтут, что я блаженная или просто дура. Сосед, видите ли, меня не устраивает. А никто и не обещал, что я в сказку попала. И…

– Простите, что перебиваю, как вас там?

– Валерия, – тут же подсказала Лаврова, не обидевшись, что ее имя не запомнили.

– Валерия, да. Так вот, вы все время упоминаете о своем соседе. Ужасный человек. Этот ужасный человек и все такое. Как он выглядит?

Валерия тут же описала ей незнакомца. Нет, она точно не знала человека с такими приметами. Тот, что гадил в кухонную раковину, был почти стариком. И был не русским. И жил он в комнате по соседству не один. С ним там проживала жена и четверо их шумных неряшливых племянников.

– Ничего себе! – ахнула Лаврова, выслушав Аллу. – Это что же получается… Они каждый раз подсовывают своим клиентам разных соседей? В зависимости от их типажа?

– Ну почему сразу так, Валерия? – Алла снова недовольно поморщилась, зря она все же позвонила этой эмоциональной гражданке. – Вполне возможно, что жильцы соседней комнаты меняются так же, как и мы.

– Возможно, но маловероятно, – не дослушав, перебила ее Лаврова. – Потому что хозяин комнаты пребывает сейчас в местах не столь отдаленных. И продать комнату никто не может.

– Может, он ее из этих самых мест и продал? – предположила Алла. – Или сдает? Сам или кто-то за него. Какое-то доверенное лицо.

Лаврова помолчала. Потом проговорила:

– Вот поэтому я и хочу вместе с вами сходить в полицию. Чтобы узнать. Все. И про хозяина соседней комнаты. И про жильцов, которые сводят с ума всех нас. Кстати, а вы-то у кого купили комнату? Вас прежний жилец не предостерегал от возможных неприятностей?

– Шутите? Я его в глаза не видела. Так же общалась с представителем агентства. Документы подписывала там же.

– И прежний жилец тоже выдал генеральную доверенность агентству на продажу комнаты?

– Разумеется. Как же иначе.

– Вот! Видите! У них там схема отлажена. Разница от продаж не сотни тысяч, получается. А под миллион! И это за год! А если они уже несколько лет торгуют этой комнатой, а? Они же… Это же просто какой-то преступный синдикат!

– А соседей они откуда набирают?

– Может, это ряженые? Может, актеры? Или на улице подбирают кого-то, платят им за вакханалии. И… Господи, мы так с вами попали! Это так ужасно, правда?

– Ну, да, – вздохнула она, расслабленно откидываясь на диванные подушки.

На самом деле Алле было все равно. Ей было уже полгода все равно, как и что там станет складываться по прежнему ее адресу. Она хотела побыстрее все забыть. Перелистнуть страницу, очнуться от ночного кошмара. Денег да, было жалко. Она потеряла от покупки и продажи комнаты. Прилично потеряла. Просто очень спешила. И была загнана в угол. Поэтому даже не предприняла попытки продать комнату самостоятельно. Ее же предупредили на этот счет! Ей угрожали.