Исповедь оборотня

Вытрезвитель, в свою очередь, отвернувшись к нему спиной, взором белых, оконных рам,

уткнулся, поверх быстро проезжающих машин, в забор другого завода, на противоположной

стороне улицы. Понятно, что пустого пространства не бывает никогда. Даже здесь, на

отчужденном, нейтральном пространстве, между забором и зданием вытрезвителя,

расположились трубы теплоцентрали, окружённые пустырником, крапивой, и лебедой,

которые обосновались здесь основательно и навсегда. Даже в эти дни, когда ещё снега

полным-полно, из-под сугроба торчит сухостоем высокостебельные растения. Ближе к

зданию расположились молодые побеги ивняка. Всё это, смотрится угрожающе, как иголки

большого белого ежа, который ощетинились и ждут момента своего нападения. На кого

нападает? И жертва кто? По крайней мере, всё равно жутковато находиться около этого

здания.

Мне импонирует то, что автобусы с военного городка, идущие в город, проходят мимо

этого заведения. Приехав на работу, не придётся заезжать в центр. Доехал до Велты и вот я

уже без пересадок, здесь. Но с другой стороны неприятно ощущать, что ты будешь работать

в такой организации. В бытности своей каждый гражданин, особенно взрослое поколение,

знает, что такое медицинский вытрезвитель. И каждый старается, как этот забор, обходить

его стороной. Такова человеческая сущность, что мы все любим на широкую ногу погулять,

выпивать, но при этом, не желательно попадать вот такие специализированные временные

приюты. Не приятно, приходить в чувство на казённых кроватях и простынях, среди таких

же, как и ты сам, с ущемлённым достоинством и самолюбием. Похмелье всегда было и

остаётся тяжёлоё ношей для человеческого организма. Если конечно не избавился от этой

пагубной привычки выпивать спиртные напитки по поводу и без.

Через полчаса, после разговора в кабинете начальник отдела кадров, я нажал на

кнопку звонка у входа в медицинский вытрезвитель. Приоткрыл дверь старший сержант

милиции. Среднего роста, крепкого телосложения, в клёпанке, стального цвета. Низ куртки

заправлен в брюки. Круглое, с правильными чертами лицо, смотрело на меня нагло.

Постриженный под машинку, волосы пепельного цвета и только тоненька полоса чубчика

спереди, дугообразно, торчали на лбу одинокими волосинками. Измерив меня взглядом с

головы до ног, надменной усмешкой спросил:

– Вам чего?

– Здравствуйте! Мне бы начальника, или зам. начальника Наталью Александровну!

– По какому вопросу?

– По личному!

– Проходите, вон там встаньте, подождите! – открывая двери, повернув голову назад,

указывая в направлении коридора, потребовал милиционер.

Не отпуская руки от дверной ручки, тут же закрыл за мной на замок.

Я прошёл вовнутрь! С первыми шагами, в нос ударил резкий, спёртый запах перегара,

мочи и ещё тысячи неприятных запахов подвального помещения. Коридор, уходя дальше,

через несколько метров, упирался в запасной выход, заваленный запчастями для автомобиля.

Слева были два массивных железных двери одна возле другой. Чёрный цвет и небольшие

зарешеченные амбразуры на уровне человеческих глаз, в дверях, смотрелись угрожающе. С

другой стороны, на против проём, оттуда пробивался тусклый, дневной свет. Около входа

лежали автомобильные колёса, наставленные друг на друга. В глубине, стояла солдатская

кровать без постельного белья, с подушкой одеялом и матрацем. Следующий проём перед

ним, уходил коридором в темноту, с журчащей водой. Ближайший проход освещён яркими

электрическими лампочками. Оттуда слышались голоса. Спустившись по нескольким

ступенькам, покрашенных в коричневую краску, оказался в ближайшем проёме. Заглянув

туда, увидел нескольких милиционеров, одетых в такую же форму, что и старший сержант.

Посередине комнаты стояла женщин, лет 30-ти в повседневной форме капитана милиции.

Среднего телосложения, она выглядела крупно на фоне милиционеров находящихся вокруг

неё. Тёмные волосы, идеально зачёсаны назад, собранные в хвостик. Нанесённый тональный

крем делал её лицо неестественно бронзовой. Форма, подогнанная под фигуру, сидела ладно.

Загнув руки в локтях, артистично, приподняв кисти до уровня плеч, выставив левую ногу на

каблуках и правую рукой с прекрасным маникюром, жестикулируя, возмущённо

наговаривала голосом сопрано:

– Ми-ша! Я же говорила тебе! Ты что опять начинаешь? Сейчас же иди домой,

проспись и к вечеру, я тебя жду! Должен быть как огурчик! Ты меня понял? У нас и так не

хватает людей, тут ещё ты подставляешь нас! Как одного из грамотных работников и с

большим стажем, я рекомендовала тебя на должность командира отделения! Если так будет

продолжаться дальше, то придётся твоё назначение отложить на неопределённое время!

В воздухе висела напряжённость. Между столами, стоял милиционер, в звании

старшины. Наклонив голову немного вниз, стеклянным взглядом смотрел в одну точку. В

выражении лица, застыла гримаса, то ли улыбки, то ли страха, тол ли сарказма. Скорей всего

это и был тот самый Миша. Его красно-матовое лицо выделялось своей неестественностью

среди остальных.

Юноша, примерно 25-ти лет, сидел за столом по левую руку от неё. Прыщавое,

красное, вытянутое лицо, с массивным подбородком. Глаза опущены, смотрели на край

стола. Грязные, длинные, русые волосы, вьющиеся поблёскивали на свету электрической

лампочки, жирными локонами. Белый халат, одетый на нём, не отличался чистотой.

По правую руку, лейтенант крепкого телосложения. Он, спокойно и безучастно,

наблюдал за происходящим вокруг него. Крупная голова, с такой же причёской, как и у

старшего сержанта, похожая на тыкву, сидела на мощной шее и периодически поворачивала