Исповедь Сатурна

— Здравствуйте, — торопливо говорю я, стараясь изменить голос, — это квартира Стюартов?

— Нет, — отвечает мне Джеймиссон, и я слышу музыку в его словах. — Нет, нет, — добавляет он на всякий случай, чтобы я все понял, и кладет трубку.

Значит, с Сашей все в порядке. Значит, она уже на пути в Канзас. Теперь нужно узнать насчет Кости. Здесь я могу набрать номер мобильного аппарата моей родственницы. О нем не знает никто, даже мафия.

— Алло, — говорю я, услышав знакомый голос, — здравствуй. Как дела? Как добрался Костя?

— Он еще не приехал, — вдруг сообщает она мне убийственную новость.

Я чувствую, как у меня кровь приливает к голове и начинает сильно стучать сердце.

— Как это — не приехал? — я смотрю на часы. — Он давно должен быть в Буффало, еще час назад.

— Его нет, — повторяет она, — мы дежурим у автобусной станции. Пришел автобус, но его в нем не было.

— Когда пришел?

— Сорок минут назад.

У меня еще есть слабая надежда, что он ошибся. Сел в другой автобус. Хотя как он мог ошибиться? В американских автобусах билеты проверяют при посадке. Ему бы наверняка объяснили, куда он должен сесть. В какой автобус. Для этого не обязательно знать английский язык. Ему бы просто показали его автобус. Но он не приехал…

— Мы будем ждать его всю ночь, — говорит родственница, — может, он перепутал маршрут?

Наверное, она хочет мне помочь. Наверное, она действительно хочет спрятать Костю у себя в Сиэтле. Но я уже испорчен настолько, что никому не верю. И я вдруг думаю, что ее благородство объясняется исключительно деньгами, которые она заработает благодаря Косте. И все-таки, где он остался? Что он мог перепутать? Это ведь не маленький ребенок. Неужели его перехватила мафия? Но как они оказались в Вудстоке? Как смогли его вычесть? Нет, я не хочу верить в такой печальный исход. Получается, что все мои планы оказались сорванными. Получается, что я подставил собственного сына этим бандитам. «Не хочу в это верить», — повторяю я как заклинание.

Дальше можно не рассказывать. Я не спал всю ночь. Я бегал по городу и звонил из разных автоматов каждые пятнадцать минут. Кости все не было. Утром я позвонил в очередной раз. И снова услышал, что он так и не приехал. По ночам автобусы почти не ходили. Но среди пассажиров трех прибывших утренних автобусов его не оказалось. Я не знал, что мне делать. У него не было даже мобильного телефона, чтобы я мог ему позвонить. Ведь только два дня, как он приехал в Америку!

Моя родственница ждала Костю в Буффало еще день. Самый тяжелый день в моей жизни. К вечеру среди пассажиров прибывших одиннадцати автобусов его тоже не было. Поздно вечером я забылся тревожным сном, в котором снова и снова видел маленького Костю, которого у меня пытаются отобрать. Когда я позвонил в очередной раз, мне ответил незнакомый голос по-русски:

— Не нужно больше звонить, Левша. Будет лучше, если завтра утром вы приедете в Нью-Йорк. В одиннадцать утра ждем вас в офисе мистера Барлоу. Вы не забыли, что должны выехать в Монреаль?

Я понял, что проиграл. Костя у них в руках. Только он один знал, где и когда его будут ждать мои родственники.

— Где Костя? — спросил я, уже зная ответ.

— Он отдыхает в Нью-Йорке, — сообщил мне бесстрастный голос.

— Отпустите моих родственников, — устало попросил я, — завтра утром ждите меня в Нью-Йорке.

— Завтра утром они уедут к себе в Сиэтл, — произнес тот же голос. — Вы хотите еще что-нибудь сказать?

— Нет, — ответил я, с трудом сдерживаясь. И когда на другом конце отключились, я громко разрыдался. Стоявшая рядом негритянка шарахнулась от меня, не понимая, что со мной произошло. Я шел по городу и сквозь слезы повторял имя своего сына. Откуда мне было знать, что самое страшное ждало меня впереди?

НЬЮ-ЙОРК ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Я сижу в ночном поезде, направляющемся в Нью-Йорк, и обдумываю свое положение. Ясно, они меня переиграли. Переиграли по всем пунктам. Я ведь думал, что сумею спрятать Костю здесь, когда вызывал его к себе. Считал, что так будет лучше. И для меня, и для детей. Но выходит, я ошибся. Обидно другое. Теперь мне придется стрелять в бывшего премьера и подставляться под пули снайперов, которые наверняка будут стоять за моей спиной. Или не будут? Мне ведь слово дали. Хотя, по большому счету, я его сам и нарушил. Сбежать пытался и детей отправить подальше. Вот они меня и подловили. Конечно, мне нужно бы поспать, чтобы завтра в Нью-Йорке быть бодрым и сильным, но я все равно не могу заснуть. Только два человека могли быть в курсе моих планов. Один, который знал про маршруты детей. И второй, который видел нас в Огасте и мог сделать соответствующие выводы. Джеральд Джеймиссон и Уильям Кервуд. Один — верующий баптист, глава общины в Олд-Тауне; другой — политик, конгрессмен, богатый человек, готовящийся стать вице-губернатором штата. Один из них меня предал. Только кто?

Судя по тому, как быстро они вышли на Костю, это мог быть Джеймиссон. Он знал подробный маршрут не только Саши, но и моего сына. Хотя про Буффало я ему не говорил. На всякий случай решил подстраховаться. Но он мог сам вычислить маршрут Кости. Или просто узнать у него, когда был у нас дома. Не получается. Мы обсуждали подробный план Костиного маршрута уже после отъезда семьи Джеральда. Неужели все-таки Джеймиссон предатель? Верующий человек. Отец пятерых детей. Или мир уже перевернулся, а я об этом не знаю?

А если ему угрожали? Если мне страшно за моих двоих, то как должен быть уязвим он, отвечающий за пятерых. Может быть, кого-то из его детей бандиты взяли в заложники, поэтому он был вынужден пойти на предательство, чтобы спасти собственного ребенка. Нет, не получается. Он наверняка рассказал бы мне обо всем. Нет, нет. Я не могу его подозревать, я всегда старался ему верить.

Тогда выходит, Кервуд. Он видел нас в Огасте, знает, что я был с детьми. Мог проверить, брал ли я билет для Саши, узнать о моей дарственной, заверенной у нотариуса. Ему нужны голоса избирателей, и мафия, способствуя его избранию вице-губернатором штата, может обеспечить эти голоса. Но зачем ему русская мафия? В штате Мэн почти нет выходцев из республик бывшего Советского Союза. Здесь невозможно повлиять на голоса граждан штата. Тогда зачем ему такое предательство? Деньги? Нет, он очень богатый человек. Не мог отказать мафии? Тоже непохоже. Это гордый и самолюбивый человек. Ему нужны деньги на свое выдвижение? Тоже нет. Республиканцы легко собирают деньги на свои избирательные компании по всему штату. Тогда выходит, что это не Кервуд, тем более что он не знал про Буффало. От этих мыслей можно сойти с ума! Я не представляю, как мне дальше жить и что делать. Буду шарахаться от каждого, кто оказался рядом, буду пугаться любого общения с посторонним. Но мне нужно знать, кто меня предал. Меня и детей. Я обязан вычислить предателя, чтобы не повторять своих ошибок в будущем.

Они меня переиграли, и теперь заставят убить бывшего премьера. Ну и черт с ним, я должен думать о Косте. С другой стороны, за убийство премьера меня поджарят на электрическом стуле, и некому будет заботиться о моих детях. Нужно было хотя бы жениться, тогда бы у меня осталась жена. Хотя нет, я не совсем прав. Жена все равно была бы им мачехой. Нет, нужно сделать так, чтобы остаться в живых. Это задача-минимум на завтрашний день. Сегодня, как только я приеду в Нью-Йорк, мы должны уехать вместе с мистером Барлоу в Монреаль. И утром следующего дня я должен показать свое мастерство. Судя по тому маниакальному упорству, с которым они добиваются, чтобы именно я поехал в Монреаль, моя участь уже решена. Им нужен не только исполнитель, но и конкретный человек, на которого они могут свалить покушение. Бывший киллер, обманом получивший американское гражданство, — идеальный кандидат для такой роли. Идеальный кандидат в покойники. Или они оставят меня в живых, чтобы устроить показательный суд? На их месте я бы не стал рисковать, доводя дело до суда, а устранил бы нежелательного свидетеля гораздо раньше.

Мне было все равно, что они сделают со мной. Единственное, что меня по-настоящему беспокоило, была судьба Кости. Ведь если меня действительно уберут в Монреале, то мафия может решить, что Костя слишком много знает. К тому же его никто не станет искать, и в иммиграционной службе США решат, что еще один бывший российский гражданин получил визу и обманом остался в стране, решив не возвращаться домой. Если я правильно рассуждаю, то Константина не должны оставить в живых. Значит, я обязан иметь гарантии. Только в том случае, если его посадят на самолет, улетающий в Россию, я сяду в поезд, направляющийся в Монреаль. На меньшее я не имею права соглашаться, иначе его просто убьют.

Утром, сойдя с поезда, я взял такси и сначала поехал в офис телефонной компании, чтобы узнать некоторые подробности о номерах телефонов, которые я списал у Оглобли. Довольно быстро выяснилось, что кроме личного телефона мистера Барлоу мои наблюдатели звонили в Нью-Йорк какому-то Семену Ерофееву. Из телефона-автомата я набрал его номер и, услышав ответ, повесил трубку. Это был тот самый «советник», его голос я сразу узнал.

Оставалось только взять машину напрокат и поехать к его дому в Бруклине. Ерофеев жил один. Хотя бы в этом мне повезло. Он не успел выйти из дома, когда я оказался рядом с ним. Пистолет, который я отобрал у Оглобли, был со мной, и я вдавил его в бок этого наркомана так, чтобы он почувствовал боль. Нужно сказать, что он повел себя как настоящий мужчина, даже не испугался. Или у него уже была та стадия распада, когда ничего не боишься?