Исповедь задрота

В поликлинике каждый врач работает в паре с медсестрой. Для обольщения мне подходила медсестра немногим старше меня или, наоборот, намного старше. Сомневаюсь, чтобы я смог найти общий язык с теткой средних лет, а вот старушки часто принимают самое живое участие в судьбе симпатичных им молодых людей. В любом случае, спектр врачей оказался невелик, зато более чем устраивающим - гастроэнтеролог работал в паре с милой бабулей лет семидесяти, психолог с вчерашней выпускницей медучилища.

Я купил джемпер с ромбами и рубашку в клеточку, постригся, одел очки и сменил кроссовки на черные туфли, купленные для похорон. И отправился покорять пенсионерку. Мой план был прост как пять копеек: оказать несколько услуг старушке, после чего заявиться на прием к ее врачу. А там будь что будет.

За один вечер мне удалось дважды спасти подслеповатую старушку от машин на дороге и помочь донести ей сумку с продуктами до дома. Используя все свое природное обаяние я добился того, что бабуля назвала меня своим ангелом. Впрочем, на чай меня не пригласили. В отличии от медсестрички.

Совсем в другом образе я появился на дискотеке, где отплясывал мой второй объект. В 17-20 лет и почти полной темноте все примерно выглядят одинаково - разница в годах никому в глаза не бросилась. Коктейль, приглашение на танец, неназойливое внимание, и я уже провожал ее до дома. Хотя она и приглашала на чай, я отказался, сославшись на ранний подъем. Коротко поцеловав ее в щеку, я предусмотрительно исчез - кто знает ее темперамент и желания, один раз облажаешься, и запасной вариант отвалится.

Визит в поликлинику состоялся на следующей неделе, и старушка была крайне обрадована, заметив в очереди меня. Еще лучше вышло, что врача не было несколько минут, и я смог объяснить свой визит. Лавина лжи из больной матери, истории о погибшем в армии товарище и моем неважном физическом состоянии нашла своего слушателя. Врач, как и полагается, назначил мне обследование, но за пределами кабинета старушка сказала, что решит проблему по-своему.

Так за коробку конфет я получил справку о том, что я язвенник. Первая бумажка упала в мое дело в военкомате, но до обследования следовало подождать аж до весны - до следующего призыва. А я пока смог, наконец-то, назначить нормальное свидание медсестре и полноценно оторваться с ней.

Утром я проснулся от телефонного звонка. Это была мама. После дежурных фраз она спросила:

Сынок, может, ты работу найдешь?

Но, мама, я же тебе показывал. Я работаю.

Это не работа. Найди что-нибудь поприличнее. Надо все-таки начинать взрослую жизнь, хватит играть в детские игрушки. Квартира у тебя есть, пора бы подумать и о будущем.

Хорошо, - я просто не стал спорить.

Работа так работа. Если родители хотят видеть тебя в костюме с галстуком - разве можно спорить. Я оглянулся: медсестричка еще сладко спала в кровати, едва прикрытая одеялом. Господи, как же ее зовут? Алла, Ира, Эльвира? Я подошел и легонько ущипнул ее за ягодицу:

Подъем! Через десять минут будет завтрак!

Синдром Яндекса, как я люблю это называть, - дикое желание российской поисковой сети найти свой путь в мире пользователей Интернета с одной стороны создает огромное количество ниш для заработка (на возможности обойти различные правила поисковой системы), а с другой постоянно пытается бороться с последствиями своей же безалаберной политики.

К чему это я? Осенью 2007 года Яндекс влепил жесткий бан огромному количеству сайтов за так называемые поддоны - кладбища продажных ссылок в нижней части сайтов. Если крупные и старые сайты уцелели, то все, кто не мог похвастаться такими показателями вылетели из поиска. А, значит, перестали интересовать рекламодателей- арендаторов этих ссылок.

По мне массовый бан ударил дважды. Сначала он выбил мои продающие сайты. А потом косвенно ударил по варезникам, где была такая же политика размещения ссылок для дополнительного заработка. В итоге я остался без нескольких сотен сайтов для продажи ссылок - они не умерли, но денег приносить практически перестали. А варезники потеряли траффик с яндекса и тоже упали по заработку - траффик с закладок и гугла никогда не был на них значительным.

Вот так, за пару недель я потерял примерно четыре пятых своего заработка. Биржа тоже серьезно просела, так как у участвующих вебмастеров были те же проблемы - упал траффик. Это был крах. Если бы у меня в тот момент был блог, я бы написал - все пропало!

Первые пять дней я сидел на диване и смотрел телевизор с бутылкой пива в руке. Вторые пять дней шлялся по улице, рассматривая прохожих. Октябрь вышел холодным и дождливым: люди на улице, кутаясь в шарфы и воротники быстро пролетали мимо, спеша по своим делам. А я смотрел на них и спрашивал себя, чем я буду теперь заниматься. Может, и правда на работу устроиться? Упасть примерно с десяти тысяч до примерно пятисот баксов - это был настоящий шок.

На исходе второй недели обеспокоенная отсутствием звонков приехала матушка. Разумеется, она решила, что я от безысходности и безделья спиваюсь, даже сгибы рук проверила - не колюсь ли. А потом принялась за душеспасительные беседы. Столько увещеваний я не слышал за все мои годы в школе, когда прогуливал уроки и приносил раскрашенной красной пастой дневник.

Мать стойко игнорировала новый ремонт и мебель, дорогую технику - ведь не с неба же они упали. Ее интересовало только, чтобы я нашел свое место в жизни. Какое свое? Постоянную работу, как у нее или отца, а не те игры в компьютере, что я ей показывал когда-то. На вторые сутки я сдался и сказал, что найду работу. На третий день, проводив мать на поезд, я на обратном пути остановился у доски объявлений - увидел, что кто-то ищет системного администратора в офис.

Кто-то оказался местногой налоговой инспекцией. Восемь тысяч, пять рабочих дней и потенциальные переработки. Эх, знали бы они, кого берут на работу. Я написал заявление и со следующего дня стал служащим налоговой инспекции в должности старшего помощника младшего системного администратора.

Всего в налоговой было примерно около ста компьютеров разной комплектации и года выпуска, объединенных затейливым образом в кое-как работающую сеть. Был в этом хитросплетении и сервер, которым заведовал дядя Дима. Дядя Дима ничем кроме этого сервера не занимался. Если у него выдавалась минутка, то он или спал или сидел в мирке (mire - своеобразная среда общения). Трогать Диму не полагалось - на сервере хранилась вся основная информация по налогоплательщикам города, так что от работоспособности оного зависело - будет сегодня налоговая работать или нет. Всем остальным занималась команда из трех человек, я стал четвертым.

Когда в сети сто компьютеров и почти столько принтеров, то каждый день что-то ломается и требует обслуживания. Отдельная песня - кабеля. Огромное количество бумаги в здании привлекает мышей и крыс, борьба с которыми носит переменный успех с каждой стороны, поэтому сетевые провода постоянно подвергались атаке то животных, то криворуких сотрудников, то просто неудачной погоды, по капризу которой протекала крыша и вызывала короткое замыкание через небольшую трещину в пластмассовой оплетке.

Я, как самый молодой и самый маленький по росту и объему, занимался прозвоном сети - ходил по зданию, залезал в воздуховоды, спускался в подвал и замерял с помощью небольшого приборчика прохождение сигнала в кабеле в поиске разлома. Работа несложная, но муторная. Иногда мне доверяли вызовы в кабинеты, где я в полной мере познал мудрость такого способа исправления ситуации, как выключить, а потом включить. Один из парней нашего коллектива по имени Вася занимался только налоговыми программами и дублировал Диму, когда тот отлучался. Двое других носились не меньше моего, постоянно переустанавливая виндоус и драйвера. Кстати, весь виндоус был нелегальным в инспекции. Как и Майкрософт офис - но кто же будет штрафовать налоговую.

Когда выдавалась минутка, я смотрел на то, чем занимается Вася, а если везло, то и Дима, но последний редко был в приподнятом настроении. Откровением для меня стало, что вся такая важная информация по сути хранится, как старая книга на полке в библиотеке - любой при желании может зайти и посмотреть. Спасало только то, что сеть была замкнутой, а большинство сотрудников - техническими даунами. Через какое-то время я освоил простенький клиент - программу, которую Дима написал для собственных нужд, чтобы не бегать каждый раз по кабинетам. Пользовались этим клиентом все наши ребята - любопытно же, у кого какие миллионы проходят по бумагам. Теоретически мы могли и что-то подправить, но никто всерьез о таком не думал, да и зачем? Кроме того, каждый знал, что у всесильного Димы двойная система логирования любых изменений - он легко мог установить на каком компьютере поставили запятую в строку.