Исповедь zadrota

– Это кто вообще? Знаешь, что она мне сказала? – Глаза у Коли были как у кота из мультика.

– Наверное, что-то вроде «отсосу бесплатно».

– Ну, да. Тебе уже отсосала? Перешел на малолеток?

– Эй-эй! Это же ребенок! Говорит всякие глупости.

– Где ты ее нашел?

– На улице, где ж еще. Ее хотели изнасиловать, я не позволил.

– И зачем в квартиру-то тащить? Еще сопрет что-нибудь.

– Что тут переть? Хата пустая, а телевизор или стиралку она не поднимет.

– Дружков позовет.

– От дружков я ее и забрал.

– Забрал ли?

– Ладно, это мое дело.

– Как знаешь, мое дело – предупредить. Чудной ты после аварии стал. Видимо, не спиной, а головой приложился.

Я только улыбнулся в ответ.

– В дом с ней нельзя, – наморщил лоб Николай.

– Знаю, я сниму квартиру.

– Да чего там. Живи тут, все равно за квартирой надо кому-то приглядывать. А отцу скажу, что ты снял квартиру, – Коля минуту помолчал. – Может, все же в ментовку сдашь от греха подальше?

– Нет, – я сам не понимал, зачем мне эта девочка, но отдать ее в приют мне казалось кощунственным.

– Родные-то у нее есть?

– Я спросил один раз, она замкнулась. Потом как-нибудь при случае удобном расспрошу.

– Ну, Женька, ты ненормальный. Мало тебе проблем?

– Теперь одной меньше.

– Надолго ли? Думаешь, эти перцы тебе простят соучастие в краже? Батя, конечно, им нужен, но тебя это любить не заставит.

– Мне их любовь не нужна.

– Может, и не нужна, а может, и нужна. Дело это современное, перспективное. Кто знает, как высоко тут можно подняться. И причем легально, без всяких там подковерных политических игр.

– Или подняться, или упасть.

– Не депрессуй, все будет тип-топ. Я батю знаю. Он как бегемот – прет вперед, пока не достигнет цели.

– Я о себе.

– А ты батю держись. Зря, что ли, приехал именно сюда, в Москву. Здесь все за кого-то держатся. Ты и я – за батю. Батя – за партию. Партия – за отца.

– Отца?

– Ты как вчера родился. Отца, конечно. Отец нации у нас всего один. Он и людьми управляет, и ладой, и журавлями.

– А Тедди?

– У Тедди свои игры в корзинке с игрушками. С гаджетами то есть. Фигура полезная, но лучше не ложиться под него. Так батя говорит, когда выпьет. Ты ж понимаешь, я всего лишь водила без зарплаты, мелкий порученец без удостоверения, – Коля погрустнел. – Задолбало быть шнырем по мелочам. Но ничего, я понемногу коплю, вкладываю. Квартир уже две, на стоянке – хорошая машина, есть кое-что в валюте на счетах. Еще немного, и буду пробовать уже что-то чисто свое.

– Есть мысли?

– Да вот думаю магазин замутить. Пока не решил, что именно продавать, но склоняюсь к шмоткам. Постепенно ищу варианты по поставкам.

– Молодца, – я, наконец, справился с яйцами и выложил готовое блюдо на тарелку. – Катя! Иди кушать!

На кухню робко зашла девочка. Без куртки она оказалась настолько щуплой, что было непонятно, в чем держится душа. При свете дня я смог, наконец, разглядеть и ее лицо: маленький курносый носик, тонкие губы, немного торчащие уши, которые сейчас скрылись за вымытыми белесыми волосами. Глаза были огромными и разного цвета: один серый, другой – зеленый. Катя была скорее некрасива, даже симпатичной ее трудно было назвать: истощенная от голода, с неправильными чертами лица и непропорциональным телом. Но все же что-то в ней цепляло. Как мозг при просмотре чего-то целого акцентируется на деталях, так и я сейчас видел то ее глаза, то тонкие изящные руки, то робкую улыбку.

Катя замерла на входе, не решаясь занять место за столом в присутствии Николая. Коля заметил взгляд и кивнул на стул рядом.

– Садись, никто тебя не съест. А вот тебе поесть не помешает.

Катя боком прошла к стулу, влезла на него, заложив одну ногу под крохотные ягодицы, и набросилась на яичницу, как голодный волчонок. Мы с Колей молча следили за ней.

– М-да… – протянул Николай и встал. – Давай, кореш, воспитывай подрастающее поколение, а мне работать надо. Поеду на МКАД, пару встреч назначил с оптовиками. Вдруг что-то интересное попадется по условиям.

– Удачи, – кинул я.

Мы ударили кулаками, как в американских фильмах, и Коля вышел из кухни. Когда за ним захлопнулась дверь, девочка, закончив есть, спросила:

– Кто это?

– Кто? А… Коля? Мой школьный друг. Мы выросли вместе. Сейчас он живет здесь, в Москве. Это его квартира.

– Он богатый?

Вопрос поставил меня в тупик.

– Ну… Наверное, его можно считать богатым. У его отца большой дом, каждый год они отдыхают за границей. Он ездит на большой машине с мигалкой.

– Богатым быть хорошо. А ты богатый?

– Я? Нет. Не голодаю, но чтобы карманы ломились от денег – этого нет.

– Жаль. То есть одежду ты мне не купишь.

– Какая ты быстрая, однако, пигалица.

– Я не пигалица. Я – Катенок.

– Котенок?

– Нет, кАтенок, через А. Я же Катя! – снова сделала акцент на букве А девочка.

– Хорошо, катенок, что будем делать с тобой? В милицию ты не хочешь, про родителей не говоришь, на улицу тоже тебе нельзя. Мне же работать надо. Я не могу с тобой возиться днями и ночами.

– А не надо возиться. Я самостоятельная. И тихая. Ты еды оставь и можешь идти. Я здесь побуду.

– И что ты будешь здесь делать?

– Найду что.

Я задумался. Сейчас мне надо было засесть за компьютер, который остался в доме отца Николая. Или достать ноутбук для работы здесь. Меня ждала проверка сотен заданий, которые выполняли нанятые комментаторы. Кроме того, нужно было найти какой-то магазин одежды, чтобы купить костюм для офиса. Джинсы и майка, а поверх куртка-аляска – это хорошо, но не очень подходит для офиса и образа директора по коммуникациям.

– Так, собирайся. Пойдем. Мне нужна одежда, тебе тоже. По пути придумаю, что с тобой делать.

Я вызвал такси, и через полчаса оно пробилось к нам через городские пробки. Спустя еще час и три тысячи рублей мы добрались до какого-то огромного торгового центра на МКАДе. Тысячи квадратных метров торговых площадей и две маленькие фигуры перед ними. Я взял внезапно оробевшую девочку в грязной рваной куртке за руку и повел в рай шопинга.

Первым делом я нашел магазин детской одежды и попросил продавщицу полностью переодеть мне ребенка. Она посмотрела на меня, как на умалишенного, но Колина черная банковская карточка произвела на нее впечатление лучше всяких слов. Я своей картой так и не обзавелся пока, а старые порезал и выкинул еще в автобусе из Самары – боялся, что по ним меня могут вычислить. Да там и не было ничего на счетах.

Дальше было проще. На нас перестали пялиться, а когда переоделся и я, то мы превратились во вполне респектабельную пару – отец с дочкой, – и взгляды, обращенные на нас, мигом сменились с минуса на плюс. С брезгливости и испуганного удивления на улыбки и одобрение. Всего лишь нескольких дорогих шмоток хватило, чтобы из хипстера и бомжа получились внимательный отец с озорной дочуркой.

Я купил себе новый смартфон с огромным экраном, планшет с клавиатурой, несколько других компьютерных аксессуаров. Кате взял огромный пакет игрушек. Под конец мы загрузились продуктами и поели в кафе. В приличной одежде девочка ничем не напоминала прежнюю бомжиху. Она повеселела, но была так же молчалива, разглядывая за мороженым и молочным коктейлем проходящих мимо людей и болтая ногами в лаковых сапожках под стулом. Я же смотрел на нее и соображал, что делать с ней дальше.