Исправленному верить (сборник)

Калле начал припоминать всех знакомых котов. Иногда они действительно не мяукали, а скрипели. У них бывали сварливые, грозные мужицкие голоса. Весной, во время кошачьих свадеб, их «мяу» звучало, как ругань старых пропойц. Эти коты иногда бывали большими. Очень большими… Или это относится к собакам?

– Кс-кс, котиша, – сказал Калле.

Он пошёл в гостиную и стал у открытой двери на веранду. Кот последовал за ним. Точно, домашний зверь. Калле стало совестно его выгонять, несмотря на такой мерзкий голос.

– Ну, поел и иди, – тем не менее сказал он и указал рукой в сад.

Кот фыркнул, повернулся и ушёл обратно в дом. Калле пошёл за ним. Кот прошёл из гостиной в спальню и залез под кровать. Старик услышал, как скользнул по кошачьей спине висящий край одеяла. Что с ним делать, подумал Калле и тут же понял, что на самом деле не хочет выгонять кота из дома. Он был очень одинок, а кот совсем не мешал. Разве нагадит – и пусть; Марне за то и платят, он приберёт. Калле опустился на колени и позвал:

– Котиша…

– Хххмм… – задумчиво сказал котиша.

* * *

Кот не вылезал из-под кровати весь день. В полдень к Калле Сьянсену зашёл Марне Хайнекен, его соцработник, и Калле отослал его в магазин купить ветчины. Потом ему пришло в голову, что существуют специальные кошачьи консервы, но он спохватился поздно, Марне ушёл.

Было девять часов, и солнце уже село. Калле сидел перед телевизором и слушал «мыльную» оперу. Этот вид передач можно было понять, не видя происходящего на экране. В это время в гостиную вошёл котиша и проследовал к двери на веранду. Калле решил, что надо встать и выпустить его, но тут раздался глухой удар. Потянуло свежестью, и в комнату ворвались звуки вечернего сада и улицы. Калле подошёл к двери. Она была открыта. Кот подпрыгнул и нажал передними лапами на ручку двери, понял старик, открыл, значит, себе дверь и вышел. Даже помощи не попросил… Смышлёный. Видно, выбросили его…

Калле оставил на веранде упаковку ветчины. На следующее утро он проснулся позднее обычного, неторопливо выпил чашку чая и пошел посмотреть, не вернулся ли котиша. Как только Калле открыл дверь, животное перемахнуло через перила и метнулось в дом.

– Котиша! – из кухни позвал его Калле, открывая ветчину, однако кот не пришёл.

– Котиша?

Кот сидел себе под кроватью. Калле несколько раз звал его, но не получил в ответ даже звука. Странно, сказал он сам себе. Почему это кот по утрам прячется под кровать?

– Ну, тогда будешь есть, где ты есть, – сказал Калле, задвигая ветчину под кровать.

– Хффф… – отозвался котиша.

2. Марне

– А это что? – спросил Марне у старика, увидев на веранде блюдце.

– А у меня завёлся кот.

Калле Сьянсен сидел за столиком и пил чай. Было ещё прохладно, и Марне набросил ему на плечи плед.

– Сам прибежал, – продолжил Калле, – с неделю назад. Сиганул через перила из сада.

– Так он живёт в саду? – рассеянно спросил Марне. Кот его не интересовал.

– Нет. – Калле улыбнулся. – Котиша живёт в моей спальне. Он весь день сидит под кроватью, а ночью, должно быть, охотится. Откроет дверь – и пошёл себе. Самостоятельный.

– Интересно… – равнодушным тоном протянул Марне.

Он учился и подрабатывал в социальной службе. Калле Сьянсен был приятным клиентом: уборка да покупки, и никакого недержания, загаженного белья, блевотины. Даже запах в его доме не был неприятным. Стариковский запах, да, затхловатый и одинокий, но не противный, не то что в некоторых домах. К тому же Калле был ещё здоров и часто сам ходил в магазин. Это экономило Марне время. Единственная проблема заключалась в том, что с одинокими стариками надо было беседовать – это входило в обязанности социальных работников, – и вот это бывало трудновато. Юности не о чем говорить со старостью и слепотой. Хотя Калле Сьянсен и в этом отношении был удобен. Он давно научился молчать.

– Марне, – сказал старик, – хорошо, что я не забыл вам сказать. Надо купить кошачьи консервы.

– О’кей!

Калле Сьянсен доверял студенту свою кредитную карту, и Марне был ему за это благодарен. У других пенсионеров приходилось брать наличность, да ещё и отчитываться за каждый потраченный цент. У многих склеротических стариков была гнусная повадка забывать о том, что цены на продукты с годами росли. Это ставило соцработников в неприятные ситуации. Марне купил котише консервы («Для взрослых, деятельных котов»), расставил всё в холодильник и кухонные шкафы и ушёл.

В последующие две недели ему ни разу не удалось увидеть кота. Котиша существовал – это доказывало грязное блюдце на веранде и пустые консервные банки, но днём он безвылазно сидел под кроватью. Калле уважал зверя и не хотел его беспокоить, но вскоре настала пора вымыть в спальне пол.

– Кс-кс-кс, – позвал Марне.

Под кроватью что-то шелохнулось.

– Котиша…

Он отставил швабру, приподнял полог и заглянул под кровать. В узкое окно спальни падало мало света, и Марне едва различил в темноте чёрное существо.

– Котиша? – неуверенно сказал он.

Чёрная масса шевельнулась, и в ней открылись два мутных красных огня.

– Кххххррр… – глухо сказала темнота.

Марне отшатнулся, вскочил на ноги и отошёл к шкафу. Он в жизни не слыхал ничего подобного. Некоторое время Марне размышлял, что же делать, но ему не пришло в голову ничего нового, поэтому он просто вымыл пол в спальне, минуя кровать и стараясь не поворачиваться к ней спиной.

– Вы уверены, что это кот? – спросил он у Калле.

– А что?

– Ничего. Я его не видел, вашего котишу. Он зарычал на меня и так и не вылез из-под кровати.

Он почему-то умолчал о красных глазах.

– Да, – старик улыбнулся. – Он такой. Поганый голос, правда?

– Не то слово. Разве коты умеют так рычать?

– У меня в детстве был похожий кот. Чёрный, звали его Мефистофель. Тоже гнусно орал.

Но не так, подумал Марне. Ни один кот не издаёт таких звуков.

– Вы с ним поосторожней, – сказал он.

– Да нет, – ответил Калле, – котиша не злой, он независимый. Надо это уважать. Зато он ест у меня с рук.

– Ага, – сказал Марне.

На следующий день он опять купил кошачьи консервы, а ещё через день увидел котишу.

Калле Сьянсен почти не спал в эту ночь. Около трёх утра он открыл дверь на веранду, но котиша ещё отсутствовал по своим кошачьим делам. Калле потерянно побродил по дому и решил навести порядок, чтобы как-то убить омрачённое бессонницей время. Он переставил на место несколько предметов, которые ненароком сдвинул Марне, и между делом захлопнул дверь в спальню.

Когда Марне пришёл, старик дремал в кресле в гостиной. На столе стояла тарелка с недоеденным капустным салатом.