Испытание Кассандры

— Возможно, они не были уверены или они чего-то ждали? — задал вопрос Уильям.

— Не были уверены, что она им нужна, или что она была той, что им действительно нужна?

— Возможны оба варианта, но есть еще кое-что, Кассандра рассказала, что ее бабушка тоже была похищена, когда была юной. Она описывала их, это были мятежники.

— Двоих с одной семьи? — спросил Куинн.

— Да, я знаю. Один мятежник, другой каринианец, — это кажется выдуманным, но Уильям верил Кассандре. — Куинн, мне нужно, чтобы ты узнал, что здесь сегодня произошло. Я уверен, это был не Хуту. Ты тоже это знаешь, как и я.

— Хорошо, я буду копать дальше, — Куинн поднял бровь. — Почему не ты возглавишь расследование?

— Потому что если я прав, кто-то только что пытался убить мою суженую, и если я доберусь до них первым… — Уильям замолчал, пока Куинн наблюдал ярость в глазах своего друга и адмирала.

— Понимаю, ты не думаешь, что и она осознала это? — спросил он.

— Нет, если бы она это сделала, она бы уже мучилась чувством вины, — Уильям взял в руки гарнитуру. — Хуту, я жду тебя для доклада в своей комнате.

Друзья закончили пить в тишине. Куинн открыл люк после стука Хуту. Хуту встал перед письменным столом адмирала.

— Сэр, как она? — его голос был нетерпеливым.

— Пока стабильно, — адмирал окинул его жестким взглядом. — Это ты положил чашку соуса на тарелку, Хуту?

— Сэр, нет! Я сам снял крышку с порции Виктории. Она спросила, что я для нее приготовил, поэтому я показал ей. Она была так взволнована. На тарелке не было чашки с соусом.

— А на тарелке Кассандры?

— Сэр? — Хуту послал ему озадаченный взгляд.

— Был ли он на тарелке Кассандры? — повторил Уильям.

— Сэр, я ни разу не снимал крышку с ее порции. Это было на ее тарелке? Но для этого не было причины, у нее было другое меню. Если бы я снял крышку, то сразу бы понял, что что-то не так, — Хуту серьезно посмотрел на адмирала. — Простите меня, сэр.

— Я знаю тебя, Хуту. Я также хочу, чтобы ты знал, что я не верю, что это сделал ты.

— Спасибо, адмирал! — ответил Хуту с облегчением в голосе.

— Как и Кассандра, — Хуту прикрыл глаза.

— Благодарю вас, сэр.

— Но все равно, кто-то добрался до этих тарелок. Мне нужно, чтобы ты подумал. Когда они оставались без присмотра?

— Я не думаю ни о чем другом, сэр. Я лично приготовил еду. Разложил и прикрыл ее. Лоток был… — Хуту остановился.

— Что? — потребовал адмирал.

— Лоток, он был не там, где находился обычно, мне пришлось вернуться в хранилище, чтобы найти его. Простите, сэр. Я оставил тарелки. Когда я вернулся, то просто положил их на поднос. Я не перепроверял еду.

— У тебя не было причин для этого Хуту.

— Сэр, я принес это ей, — страдания Хуту легко увидели оба мужчины.

— Кто еще был на кухне? Кого обычно нет.

— Сэр, никто не выделялся. Я не помню ничего необычного.

— Продолжай думать об этом, Хуту. Если ты что-нибуть вспомнишь, немедленно сообщи полковнику Куинну.

— Да, сэр.

— Свободен, — Хуту ушел.

Уильям встал из-за своего стола.

— Если понадоблюсь, я в медчасти, — сказал он Куинну.

* * *

Лукас широким шагом направился к медкабинету, замечая выражение на его лице, все спешили отойти с его пути. Любой, кто видел его сейчас, не сомневался, что он был сыном адмирала. Войдя в медпункт, он не увидел Викторию, но заметил охранников, которые остановили его.

— Пропусти его, Паас, это Зафар.

Войдя в палату, он бросил взгляд на Викторию, и его сердце сжалось. Она была такой маленькой, лежа на кровати с аппаратами, подключенными к ней. Бледная с темными кругами под глазами и жутко неподвижная. Кассандра сидела в кресле по другую сторону кровати, положив руку ей на щеку, и тихо разговаривала с ней.

— Кассандра… — Лукас тихо подошел к кровати. Все еще удерживая руку на щеке Виктории, она повернула взгляд, полный муки, к Лукасу.

— Тори, здесь Лукас, почему бы тебе не открыть глаза и не посмотреть? — Кассандра пыталась получить ответ от своей племянницы.

— Возьми ее за руку, Лукас. Она должна знать, что ты здесь.

Лукас нежно взял другую руку Виктории, такую маленькую по сравнению с его, и погладил большим пальцем сверху.

— Тори, я здесь, малышка. Давай, открывай глаза, — он не получил большего ответа, чем Кассандра на протяжении последних двух часов.

— Мы должны говорить с ней, удерживать ее с нами.

Вошел Блайант, чтобы проверить статистику Тори, он встретил взгляд Кассандры.

— Никаких изменений.

— Ладно.

— Что это значит? — потребовал Лукас.

— Ей не становится хуже, — сообщил ему доктор Блайант. Он бросил на Кассандру последний взгляд, а затем вышел из комнаты. Снаружи он увидел приближение адмирала.

— Не было никаких изменений, адмирал, не лучше, не хуже. Теперь только время покажет.

— Спасибо, Блайант, — войдя в палату, он увидел своего сына с одной стороны кровати, и Кассандру с другой. Не похоже, что бы она перемещалась с тех пор, как он ушел. Подойдя, он положил руку ей на плечо. Наклонив голову в сторону, она прижалась щекой к его руке.

— Тебе нужно сделать перерыв на отдых, Кассандра, — он провел большим пальцем по ее щеке.

— Нет. Я в порядке, — ее голос был тверд, когда она подняла голову. Зная, что она не собирается уходить, он притянул стул, садясь рядом с ней.

* * *

Кассандра не замечала, как шло время, она полностью сконцентрировалась на племяннице. Она разговаривала с ней, почти ни разу не остановившись. Уильяму и Лукасу пришлось уходить пару раз, но они всегда возвращались. Она знала, что у обоих есть свои обязанности, но ее единственная — Виктория. Когда осталась одна в комнате, то поднялась со стула и забралась в кровать, чтобы подержать Викторию в руках.

— Давай, детка, — прошептала она ей на ухо хриплым голосом, — ты со мной. Ты в безопасности. Проснись, детка, — тихо, она начала петь на ухо старую песню, которую пела Виктории Синди, когда та была больна или напугана. Она так была сосредоточена на девочке, что не слышала, как открылась дверь.

— Давай, милая, ты же знаешь, мне нужна твоя помощь. Ты должна спеть свою партию, или я буду звучать глупо. Ты знаешь, как я это ненавижу, — начав песню снова, она подошла к месту, где должна петь Тори, когда губы Тори начали шевелиться, голос Кассандры подхватил. Когда она продолжила петь, Тори прошептала, срою роль, закончив, а затем открыла глаза.