Испытание киллера

— Что — прямо здесь? — Я несколько замялся. — Тут, между прочим, мы не один — вон, тачки туда-сюда летают! Нас могут не понять…

— Да и хер с ими, — невозмутимо произнес бригадир. — Тебе не все равно, где помереть?! На!!! — Протас обманчиво болтанул корпусом вправо и резко ударил ногой вперед, целя мне в грудь. Отпрыгнув в сторону, я подсек опорную ногу противника размашистой «вертушкой» — Протас грохнулся на спину и пару секунд лежал недвижно, удивленно лупая на меня своими мохнатыми ресницами.

— Большой шкаф громко падает, — констатировал я, протягивая поверженному бригадиру руку. — Тренироваться надо. Витек! Что ж ты сразу попер — положено разведку боем проводить, мало ли какой противник может показаться?

— Проигнорировав мою руку, Протас напружил лопатки и одним прыжком красиво выскочил в стойку — несколько тяжеловато, но очень сноровисто.

— Не в счет, — хрипло пробормотал он и несколько сконфуженно добавил, зыркнул на своих приближенных: — Ну, обмишулился малость… Ком! Ком, Беби!

— Ну, на тебе «ком», — согласился я и медленно пошел на бригадира, опустив руки вдоль туловища. Дождавшись, когда я оказался в пределах досягаемости его булыжников, Протас быстро провел боксерскую серию, целя мне в голову. Я три раза увернулся, четвертый удар угодил в плечо, намертво отсушив руку и развернув меня на девяносто градусов, почти спиной к вектору атаки. Из этого положения я, чуть прогнувшись, стремительно выстрелил пяткой в грудную клетку противника, сознательно завышая точку приложения усилий. Бригадир вспорхнул спиной вперед, будто напоровшись на стенку со всего разбега, и рухнул на землю.

— Во-о!!! — синхронно вырвалось из уст наблюдавших за поединком.

— Фуля «во-о-о»!!! — передразнил я, подходя к поврежденному бригадиру и подавая ему руку вторично. — Попал бы в солнечное сплетение — тогда было бы вам «во-о-о»!

— Бригадир принял руку и, кряхтя, медленно поднялся, морщась от боли. Секунд десять он восстанавливая дыхание, затем с надрывом произнес:

— И… иде ж ты так надрочился, малой? Да я в этом городе любого урою одним ударом! Оо-о-ох, зараза, — всю грудину отшиб… зараза!

— Да ты мне тоже плечо отсушил, Витек, — миролюбиво сообщил я. — Рука теперь неделю не будет работать. — Тут я соврал — рука уже начала потихоньку отходить. — Попади я под любой из твоих ударов — унесли бы! Я всю жизнь тренируюсь, — продолжал я и, чтобы добавить себе весу, сказал: — Черный пояс по пяти видам единоборств, трехкратный чемпион России по боям без правил: 95, 96, 97-й годы…

— Ну! — удивился Протас и переглянулся с приближенными — те пожали плечами.

— Вот тебе и «ну»! — произнес я и, закрепляя успех, добавил: — Прошу заметить — абсолютный чемпион! Там такие маховики были — что ты! Вам таких за всю жизнь по телевизору не увидать — не то что вживую! Мастера экстракласса… — и замолчал.

Отряхнувшись, бригадир водворил «АПСы» на место и жестом пригласил меня присесть в «трехсотый». Я забрался на заднее сиденье, бригадир уселся спереди, помедлил несколько секунд и сказал:

— Ну… чую — зря я тебя потревожил. Зря. Я в принципе и до этого мороковал — не может быть, чтобы такой заметный пацан, с таким положением… Ага.

— А в чем дело? — поинтересовался я. — Может, я могу чем помочь?

— Вряд ли. — Протас сожалеюще покачал головой. — Вряд ли… Но, чтобы, значит, не было между нами недомолвок, слушай сюда. Короче, пахан мой расшибся — знаешь.

Я утвердительно кивнул и вновь напрягся, мобилизируя организм на работу в вялотекущем режиме, исключающем острую реакцию и эмоциональные всплески.

— Сиганул, придурок Протас, показав рукой за овраг, продолжал Протас, показав рукой за окно. — Щас лежит и ни хера сказать не может — остальные, кто с им были, значит, дуба дали… ага. А он, значит, токо глазами хлопает… — Бригадир отвернулся и на некоторое время замолк.

Мне стало грустно. Снегов-старший, как прозорливо предрекали аналитики ПРОФСОЮЗА, не умер, несмотря на ужасное падение с большой высоты и хаотичные скачки машины по крутому склону. Несмотря на то что его судьбой занимался профессионал (извините за нескромность!), Роман Петрович вновь остался в живых. Трое его спутников отдали концы еще до прибытия бригады «Скорой помощи», а сам владелец «шестисотого» «мерса» получил компрессионный перелом позвоночника, перелом грудины, обширную контузию и в настоящий момент, под охраной парного круглосуточного поста, выставленного Кировской бригадой, находился в нейрохирургическом центре областной поликлиники. Он опять выкарабкался, этот стойкий деревянный король, — дурная привычка жить сработала даже в такой безысходной ситуации. Только, как мне кажется, на этот раз Роман Петрович несколько поторопился цепляться за зыбкую кромку нашего несовершенного мира. Врачи дали стопроцентный прогноз — жить он будет хоть тридцать лет — при соответствующем уходе, а вот двигаться — увы…

— Ну так вот, — продолжил бригадир, закурив, — там получилась одна интересная штуковина… — Протас потыкал в сторону оврага: — На склоне мы нашли порванную резиновую бабу. Врубаешься, кореш?

Я мудро кивнул и несколько напрягся — повествование становилось интересным.

— Мне стало интересно — откуда это тута такая штуковина появилась, — вещал бригадир. — Подрядил я, значится, одного толкового пацана из ментов разобраться, че почем. так Вот — пацан тот дал интересный результат: баба новая — токо купленная, можно сказать, а порвали ее колеса машины моего пахана… Врубаешься, корешок?

Я опять мудро кивнул, но на этот раз полагалось проявить любопытство:

— Получается, — бригадир сожалеюще пожал плечами. — Получается, что она была надута, когда пахана тачка на ее наехала, — так эксперты заключили… ну, по характеру поврежденный. Ага… Получается, что какая-то падла подбросила эту самую бабу под колеса моему пахану, и из-за этого он сиганул с поворота…

— Это мент так сказал? — осторожно поинтересовался я. — В смысле — эксперты такое заключение дали?

— Ни хера они не дали! — сурово произнес Протас. — Водила бабу увидал и начал тормозить — вот их и выкинуло с поворота. Он думал, что она настоящая, баба-то… они ж быстро ездют — пахан любит… любил быстро ездить… Ага — вот так… Ну — соответственно, на такой скорости хер разберешь, настоящая или как…

— Значит, ты думаешь, что кто-то подложил бабу на шоссе и поэтому…

— Я не думаю! — прервал меня бригадир. — Я знаю! Знаю — и точка. По-другому быть не могло… Там еще какой-то педераст керамзит просыпал — во-о-н от средины поворота и метров на двадцать. — Бригадир показал рукой на поворот. — Я бы всех этих уродов, что на самосвалах ездют, перестрелял, да не получается — больно много народу надо в расход вывести. — Бригадир досадливо прикусил губу — неспособность перестрелять всех самосвальщиков, по всей видимости, повергала его в состояние депрессии.

— Ну а этот… который бабу подкинул… он, значит, воспользовался этим… ну, что керамзит там, ага… и подкинул, короче. — Протас решительно стукнул кулаком по раскрытой ладони, как бы утверждая абсолютную верность своей версии.

— Короче, ты предполагаешь, что твоего отца… эээмм… — Я замялся, подыскивая словечко.

— Завалили? — пришел на помощь Протас. — Ну естессно, братуха, — ты че! Конечно, завалили! Это еще не все — тута еще кое-какие нюансики есть. Ты думаешь — я тебя вытащил из офиса?