Испытание любовью

– А можно конкретней, без намеков?
– Холодным голосом поинтересовалась она у Бориса Андреевича.
– Я десять лет проработала на канале, забывая и про отдых, и про выходные. И теперь не могу взять отпуск на неделю?!- С явной претензией уточнила Леся.

– Слушай, но, ведь, не ты болеешь, а он...
– Редактор как-то замялся.
– Ленка крутит шашни с одним из владельцев.
– Почти шепотом вдруг поговорил Борис Андреевич.
– И мне уже намекнули, что место ведущей утреннего шоу пора передать новым и свежим лицам, заинтересованным в работе. А не отсутствующим по неясной причине...

Леся ощутила, как каменеет лицо, а внутри разгорается обида. Она, ведь, действительно, столько лет посвятила этому каналу...

– Лесь, давай, приезжай, мы еще уладим это, я думаю. А Захарченко справится и сам. С его-то деньгами.
– Продолжал уговаривать ее начальник.

Она его слышала, но в голове мелькали мысли о том, что на месте Влада сейчас могла быть ее мама, у которой кроме Леси никого не было, да и денег не имелось, чтобы нанимать сиделку, не дай Бог появись такая необходимость. Что, и тогда бы ее упрекали и выкидывали из программ? А еще -- упорно вертелось знание, приобретенное за все эти дни, что и при всех его деньгах, Влад был бы совершенно один, не будь с ним Леси.

– Это все?
– Отстраненно поинтересовалась она.
– Или и от других программ меня тоже отстраняют?

Борис Андреевич напряженно замолчал.

– Пока -- нет.

Это "пока" не прошло незамеченным. И стало еще обидней и больнее. Во рту неприятно горчило, да и голова уже раскалывалась. Хотелось возмутиться, закричать, чего-то потребовать. Только редактор был ни при чем, даже старался ей помочь.

– А знаете, что, Борис Андреевич?!
– Вдруг поинтересовалась Леся и сама поморщилась от какой-то истеричной нотки в голосе.
– Я -- увольняюсь.

Редактор на том конце связи задохнулся, а потом принялся материться.

– Ты в своем уме?! Из-за чего? Из-за кого?! Просто выйди и мы с Леной разберемся, у тебя и опыта больше, и хватка...

– Нет, Борис Андреевич. Я увольняюсь. Если работа не позволяет мне заботиться о близких людях, если не оставляет выбора, а начальники не учитывают ничего, что я делала, зачем оно все надо?! Для чего так работать? Чтоб ничего не иметь в жизни кроме этой работы и постоянно трястись, боясь потерять место из-за пронырливой особы? Мне это не надо. Как только смогу -- заеду, напишу заявление.
– Больше не слушая возмущение редактора, она нажала отбой.

И уставилась прямо перед собой в пространство, все еще заполненное паром.

Так странно.

Ей было обидно, больно, противно. И, в тоже время, Лесю окутала какая-то отрешенность и опустошение. Даже смешно стало на миг -- год назад Влад ставил ей такое условие, зная, что Леся ни за что на подобное не пойдет. А теперь -- она сама уволилась. И не из-за него, даже. Хотя, и из-за Влада, что уж тут, только не по той причине. Просто, за это время в Лесе столько всего изменилось, и давно пришло понимание, что никакая работа не сделает счастливой, если больше в жизни ничего нет.

Да и не шли из памяти ночные разговоры с Владом, от которых до сих пор сжималось сердце. И теперь даже вопрос не стоял о выборе между работой и помощью ему. Как не было бы сомнений в выборе, случись заболеть ее матери.

Чувствуя себя еще более разбитой, она улеглась на зеленый коврик, устилающий плитку пола и свернулась в клубочек. Леся еще не осознала то, что только что сделала, еще не продумала, как теперь быть. В этот момент, ощущая слабость и боль в теле, обиду и разочарование в душе, ей просто было себя жалко. И она, даже не понимая этого, заплакала, с силой швырнув телефон в сторону.

– Идиоты!
– В сердцах обозвала она владельцев канала, обиженная на тех.

– Леся?
– Влад заглянул в ванную.
– Что у тебя стряслось? Кто звонил?

В его глазах стоял вопрос, видно он услышал ее возмущенный возглас. Но стоило ему увидеть ее, как лицо Влада стало напряженным и он кинулся к ней.

– Что случилось, милая?
– Он сел рядом и обнял Лесю, потянув ее на колени.
– Кто звонил?
– За нежным и мягким тоном вопроса скрывалось жесткое требование немедленного ответа.

Но Леся не обратила внимания на крепкую хватку его рук, только вскарабкалась Владу на руки, как маленькая обезьянка, и спрятала лицо на груди. Даже с ним ей сейчас не хотелось говорить. Ничего не хотелось, просто молча себя жалеть.

– Леся?
– Он подавил пробивающийся кашель, который еще мучил его время от времени.

Поднял ее лицо пальцами, внимательно посмотрел в глаза, полные слез и недобро прищурился. После чего потянулся за отброшенным телефоном и без труда нашел имя последнего звонившего.

– Что он тебе сказал?
– Потребовал ответа Влад.

– Не важно.
– Едва заставила себя выговорить Леся.

– Не важно?!
– Он яростно сжал телефон.
– Ты себя видишь?! Сжалась в комочек на полу и плачешь! Я его прибью!
– Зло пообещал Влад таким голосом, что Леся вздрогнула.

Он мог, и не шутил. Нет, не физически расправиться с ее редактором. Такими методами, насколько Леся знала, Влад не действовал, но существовали и другие способы уничтожить людей, как ее только что нокаутировали, например.

Только, снова-таки, Борис Андреевич не при чем...

– Не надо, Влад.
– Тихо и устало попросила Леся, ощутив першение в горле.

Она закрыла веки, головная боль нарастала.

– Не трогай его.
– Добавила она, вцепившись в его руку.

– Леся! Я не позволю кому бы то ни было доводить тебя до такого состояния!
– Влад ни капли не успокоился.

А она почему-то улыбнулась.

– А что, это только тебе позволено?
– Даже с иронией поинтересовалась Леся, но так и не открыла глаза.

Влад ругнулся и крепче ее обнял.

– Леся, что случилось?
– Чуть мягче спросил он.

– Ничего.
– Она пожала плечами.
– Ничего смертельного.
– Леся вдруг начала посмеиваться, а потом и вовсе захохотала, поразившись нелепой иронии случившегося.

– Леся.
– Владу, кажется, было не так весело, как ей. Наоборот, сквозь прищуренные веки он показался ей настороженным, напряженным и даже немного испуганным.
– Любимая, что с тобой?

"Любимая". Он ни разу так не называл ее после того, как тогда стал самим собой. Смех, почему-то, угас.