Испытание мечтой, или Подруги поневоле

– Ты кто? – спросила Алина.

Сев на кровати, я протянула руку:

– Лена. Меня случайно захватили, с тобой перепутали.

Линия тонких губ собеседницы сломалась, изображая либо насмешку, либо брезгливость:

– Тебя? Со мной? – Она плавно покачала головой, не допуская такой возможности: – Бред!

– Идиоты, – согласилась я, не уточнив, что предпочла бы ещё меньше походить на объект похищения. – Есть предположения, зачем ты им понадобилась?

И снова взгляд такой, словно перед ней беспросветная тупица:

– Деньги! Потребуют у моего отца кучу бабок.

Она встала, потянулась, демонстрируя равнодушие к папашиным тратам, и стала прохаживаться мимо меня. Я тоже выбралась на свет, чтобы не любоваться на нижнюю половину девушки. Допускаю, что у парней могут быть другие вкусы, но мне интереснее смотреть собеседнице в лицо.

– Надеюсь, скоро отпустят, – сказала, чтобы не молчать. – Похитители прятали лица, значит, убивать не собираются. И условия вполне приемлемые.

– Что? – вытаращила глаза Алина. – Эти условия? Приемлемые? Какие ж тогда неприемлемые?

Я дёрнула плечами:

– Надеюсь, не доведётся узнать.

Алина картинно махнула рукой и продолжила ходить по комнатке. Она щурилась, разглядывая потолок, машинально поправляла волосы то одной, то другой рукой и о чём-то размышляла. Я перешла в кухню – решила вскипятить чайник. Время шло к вечеру, и чашка кофе, дарованная Денисом, давным-давно забылась. Вымыла с содой две чашки, обдала их кипятком и заварила найденные в ящике стола пакетики каркадэ. Крошечное пространство заполнилось ароматом суданской розы. Алина, уловив его, заглянула:

– Готово?

– Присоединяйся, – пригласила я и указала на миниатюрную раковину в углу: – Руки здесь можно сполоснуть, правда, мыло только хозяйственное.

Сокамерница моя нелицеприятно высказалась в адрес тюремщиков, но руки вымыла с тем, что есть, и уселась напротив меня. С минуту мы молчали, цедили кисловатый напиток, хрустели солёными крекерами. Наконец, Алина заговорила:

– Представляешь, говорит: вы опоздали, у меня только пятнадцать минут. Каково?

– Кто говорит? – не поняла я.

– Дима. Я, главное, такие деньги плачу, а он ещё будет привередничать!

– А-а-а… Ну так у него график. Репетиции, записи, концерты… Наверное, не просто выкроить полчаса на встречу с незнакомкой. В твоих интересах было не опаздывать.

– Что?! Ты кто здесь?! – возмутилась Алина. Она допила и грохнула чашкой об стол: – Сказала, что половину заплачу, раз он так! И это ему не понравилось. А мне, думаешь, понравилось, что вместо обещанных тридцати у меня пятнадцать?

Я успела пожалеть, что сунулась со своими доводами – в конце концов, певец меня в адвокаты не нанимал, и всё-таки заметила:

– Он же не себе деньги забирает! Они в благотворительный фонд идут. Больным детям. Кого ты наказывала?

– Пф-ф-ф… – Алина снова изогнула губы в презрительной улыбке, – больных детишек жалеешь? Себя пожалей!

В тот момент я реально пожалела, что меня похитили не одну. Раз уж выпала такая судьба, нельзя ли компанию заменить? Сказать я ничего не успела. Заскрежетали, открываясь и закрываясь ворота гаража, потом щёлкнул замок в двери бытовки. Мы, чуть не столкнувшись с Алиной, выскочили из кухни и увидели двух бугаёв, заполнивших собой прихожую. Оба были в балаклавах. Один остался у двери, второй шагнул нам навстречу, наставив на Алину смартфон:

– Улыбнись папе, детка!

Та ничего лучше не придумала, как плюнуть прямо в экран. Громила зарычал, надвигаясь и на ходу вытирая смартфон о рукав чёрной футболки. Мы, дружно завизжав, отскочили в глубину кухни. Я вжалась в угол, опираясь на раковину, Алина шлёпнулась на стул и, схватив со стола чашку, загородилась ею.

– Не прикасайся ко мне, мразь! – закричала так звонко, что у меня уши заложило.

– Замри, дур-ра! – скомандовал похититель.

Не представляю, что он там нащёлкал, но если выложить эти фотки в сеть, они бы точно «порвали» Ютьюб.

Пользуясь заминкой, я просочилась мимо фотографа и кинулась к бугаю, загораживавшему выход:

– Отпустите меня, пожалуйста! – как можно жалостливей залепетала. – Я ведь не нужна, по ошибке взяли. Отпустите! За меня некому платить.

Мужик в балаклаве отводил мои руки, мешая оттолкнуть его, и сильнее прижимался спиной к двери:

– Брысь! Брысь, пошла!

– Умоляю! Зачем я вам? – ныла я.

Громила наклонился и шепнул, посматривая в дверной проём на сообщника:

– Завтра. Потерпи, малыш. – Тут же резко выпрямился и грубовато прикрикнул: – Каму сказано – брысь!

Я не успела отреагировать, второй бандит схватил за лямки комбинезона и оттащил меня назад:

– А ну, не рыпайся!

Обернувшись, я увидела совсем рядом в дырках балаклавы карие косящие глаза. «Особая примета», – мелькнула мысль, но через мгновение меня отшвырнули. Пролетев метра полтора, я затормозила обо что-то не слишком мягкое и чуть не оглохла от вопля. Пока мы с Алиной поднимались с пола, преступники выскользнули за дверь и снова её заперли. Подруга по несчастью бросилась за ними, но не успела и принялась избивать дверь. Я подошла к ней, тронула за плечо:

– Успокойся! Завтра нас отпустят.

– Завтра? – закричала она мне в лицо так, словно мы по моей вине вляпались. – Собираешься ночевать здесь?

Я отшатнулась.

– Да ну тебя! Ори, если связок не жалко.

Вернулась на кухню и, проанализировав содержимое шкафчиков, решила сварить макароны. В холодильнике нашёлся соус. Что ж, утолить голод вполне сгодится. Алина пришла на запах. Аппетит у неё оказался отменный, по фигуре и не подумаешь. Ели мы молча. Посуду пришлось мыть мне. Можно было возмутиться, но поскольку делать всё равно было нечего, я смирилась. Алина играла на телефоне и напевала под нос. Впрочем, довольно благозвучно.

2. Из огня да в полымя

Наутро я проснулась с чугунной головой. Было очень душно. С трудом привела себя в порядок, пришлось намочить полотенце и обмотать лоб. Алина тоже выглядела бледно. Прежде я не представляла, как сильно можно обрадоваться солнцу и ветерку. Ступив за ворота, когда бугаи выпустили нас из гаража, я застыла, запрокинула голову и дышала так глубоко, словно в лёгких раздували меха. Меня держал тот бандит, что накануне шепнул об освобождении. Он спокойно ждал, когда я надышусь. Его приятель успел затолкать Алину в микроавтобус и покрикивал на нас. Я сама пошла в салон. Действительно, что это я торможу?