Испытание Раисы
Шрифт:
Валериан ничего не ответил.
— Надо сообщить тебе, — сказал Собакин, — что жена твоя объявила нам, что не считает больше себя охранительницей наших имений и по возвращении в Петербург думает испросить у государя повеление о снятии запрещения на наши имения!
— А я все-таки должен буду оставаться ее мужем, несмотря ни на что! — заметил Грецки, внутренне стыдясь за свои слова.
— К несчастью верно, что только ты один можешь быть ее мужем, — сухо возразил Собакин. — Но она также и тебе отдает твои имения, ничего не оставляя себе.
— Что же она думает
— Тебе бы следовало спросить ее об этом самому, так как мы не имеем права задать ей такой вопрос!
На ночь товарищи расстались, и Валериан остался один со своими думами.
Фаддей тихо прокрался в комнату, чтобы зажечь ночник, и затем растянулся на матраце у постели барина. Он уже начал засыпать, но Валериан окликнул его. Старик тотчас же поднялся.
— Фаддей, — тихо спросил выздоравливающий, — скажи мне правду: кому я обязан возвращением из ссылки?
— Молодой графине!
— А своим выздоровлением?
— Только ей одной! Молодой графине!
— Все молодой графине… Скажи, а каким образом она спасла сестру?
Старик начал рассказ, продолжавшийся около двух часов: он передал графу все мельчайшие подробности.
— Что верно, так это то, — заключил Фаддей, — что не каждый имеет столько ума и храбрости для того, что она сделала… А как о вас она заботилась! Она высылала вам все деньги, а как только узнала о вашей болезни, тотчас же выехала в Петербург и испросила у государя помилование… Других таких женщин не найдешь…
Валериан молчал.
— Скажи, могу ли я развестись с нею? — вдруг спросил он.
Фаддей в ужасе всплеснул руками.
— Развестись?! После того, что графиня сделала для вас?.. Барин, скажу вам прямо, что если вы живы, то лишь благодаря ее заботам! Вы ей, надо точно признать, обязаны жизнью, а вы… развестись!
— Разве она находилась здесь во все время моей болезни? — спросил граф.
— А как же! Мы приехали на шестые сутки вашей болезни, и графиня пятнадцать суток провела без сна! Если бы она не приехала, вас бы давно и на свете не было! Она и продукты привезла такие, каких у вас здесь нет, и лекарства! А уж как ухаживала за вами!
— Зачем все это она делала для меня? — в раздумье произнес Валериан.
Ему тяжело было сознавать себя обязанным женщине, которую он должен был ненавидеть.
— Зачем? Затем, что она из тех, которые платят добром за зло! — откровенно ответил Фаддей.
Граф хотел ответить дерзостью своему слуге, но ложный или настоящий стыд помешал ему. Он в замешательстве постарался притвориться спящим и действительно скоро заснул.
45
Раиса ежедневно присутствовала за столом. Граф начинал привыкать к ее присутствию и даже иногда желал его.
Однажды в зимний вечер, когда снег падал большими хлопьями, свистел ветер и слышалось завывание волков, граф посмотрел на Раису, сидевшую с работой у лампы.
Ее нежное лицо розовело от падавшего света лампы, и вид этой бесспорно красивой женщины, молчаливо сидящей с работой в руках, заставил графа задуматься. У него
мелькнула мысль о домашнем очаге в отдаленном отечестве, и эта мысль вселила в сердце графа трепетную радость.Собакин и Резов с тех пор, как Валериану стало лучше, реже посещали его, и супруги часто оставались одни.
Хотя граф был уже в состоянии ходить, он больше сидел в кресле. Во время долгих tet-Ю-tet с женой много разных мыслей, много новых предположений теснилось в его голове. Как-то вечером он вызвал молодую женщину на разговор.
— Расскажите мне о сестре, — попросил он. — Что вы думаете о ней?
Удивленная и довольная этим знаком доверия, Раиса начала говорить о Елене, как друг, знающий самые сокровенные тайны, чем доказала Валериану, что она хорошо изучила его сестру, хотя знала ее гораздо меньше, чем он сам.
Граф, внимательно слушая, изредка задавал вопросы.
— Я не удивляюсь, что она вас полюбила: вы хороший друг! — наконец произнес он.
Раиса промолчала, но слова мужа глубоко запали ей в сердце.
В эту ночь Валериан спал очень хорошо, зато сон Раисы был беспокоен… К чему откровенность и доверчивость с ее стороны, если она до сих пор не могла услышать ответа от мужа на мучивший ее вопрос!..
Бессонные ночи, проведенные у постели больного мужа, затаенное горе сломили наконец и крепкое здоровье Раисы. Она чувствовала, что силы покидают ее. Слишком долго она терпела, боролась сверх меры, вот и сама теперь слегла!
Не желая, чтобы граф знал о ее болезни, она придумала предлог, чтобы скрыться от него на несколько дней…
Три дня спустя Валериан впервые вышел из дома и пошел навестить своих друзей. Воздух был свеж и чист, снег начинал таять! Скоро можно было думать о возвращении в Россию, домой!
Почти вполне здоровый, радуясь своей свободе, которая особенно чувствовалась при приближении весны, Валериан думал иметь продолжительный разговор со своими товарищами. Но к его большому удивлению они были неразговорчивы, вяло отвечали на его вопросы.
Посидев у них еще немного, Валериан вышел и нерешительно, постоянно останавливаясь, направился к жилищу Раисы.
Увидев мужа, молодая женщина, сидевшая в кресле с выражением усталости и безнадежности на лице, быстро поднялась и предложила ему стул, поздравив его с выздоровлением и первым выходом.
Валериан сел, и молчание воцарилось между этими чуждыми друг другу супругами.
— Мы скоро отправимся в путь, — начал граф, чтобы что-нибудь сказать.
— Да, ведь вы уже вполне поправились, — ответила Раиса слабым голосом.
— Я думаю, вам также необходим другой воздух!
— О! Мне?.. — протестующе начала было Раиса.
Руки ее упали, и она замолчала.
Граф заметил обручальное кольцо на ее пальце. Это опечалило его, снова напомнив ему о его рабстве…
— Позвольте мне узнать ваши виды по возвращении вас на родину? — спросил он.
Раиса прямо взглянула на него. В эти дни она уже все решила.
— Я буду жить где-нибудь в провинции, — сказала она. — У отца были родственники в Н-ской губернии… Я думаю поселиться у них!