Испытание

– Я думаю, мы друг друга поняли, старший наблюдатель, – ответил Стригон, делая упор на слове "старший".

– Надеюсь на это, – сказал Бериатрикс и сурово нахмурился, напоровшись на самодовольную ухмылку молодого воина.

Старик не стал развивать конфликт, но явно что-то для себя такое отметил, поскольку хмурил он лоб не менее минуты.

Вернулся Макергурей и объявил, что спальный отсек готов принять пассажиров.

– Приказывай, великочтимый Бериатрикс, – сказал Парисицид. – Пришло время пронзить ткань мироздания.

– Хорошо, – отозвался старший наблюдатель и обратился ко мне. – Загадай число.

– Загадал.

– Умножь его на семь.

– Хорошо.

– Делится ли на два?

– Да.

– Дели.

– Поделил.

– Делится ли на два?

– Нет.

– Хорошо. Что это за число?

Я сказал.

– Значит сто сорок седьмой сектор, – сказал Бериатрикс. – Любой случайный мир, новый для нас. Разрешаю разрыв.

– Таймер на разрыв – двадцать минут, – отозвался Парисицид и произвёл необходимые манипуляции. – Можно идти спать. Молодые! Не вздумайте есть, а то просыпаться будет очень плохо. Особенно это касается тебя, светлейший Арихигон. Тебе надо быть в форме.

Он похлопал меня по плечу, после чего все отправились в свои ячейки.

Я задержался в уборной, и на выходе меня встретил Стригон. Я еле удержался от того, чтобы вздрогнуть.

– Ты умрeшь там, Арихигон, – сказал он, преграждая мне путь.

– Мой благородный соплеменник, – не выдержав, ответил я. – Поскольку всякие мыслимые границы пересечены, и мы здесь равны, я должен наконец спросить тебя, отчего ты столь остро настроен ко мне? Тебе и впрямь так нужно имущество моей семьи? Неужто род Ириадисов пал так низко, что стал промышлять мошенничеством и воровством, пусть и законным?

Вопреки моим ожиданиям Стригон не попытался оторвать мне голову. Вместо этого он горько рассмеялся.

– Вот! – сказал он сквозь смех. – Вот из-за этой заразы, которую ты источаешь, я и потерял своего младшего брата.

– Объяснись, – потребовал я.

– Вероятно ты не слышал, ведь был так занят своей миссией…

– Что случилось?

– Брат мой Ириадис Феритрид, твой воспитанник, два дня как покончил с собой.

Я был потрясeн. Совсем недавно этот живой и подвижный мальчик мечтал посетить тысячу миров и открыть новые законы природы. Я провёл три года рядом с ним, и вдруг его не стало.

– Соболезную твоей потере, благородный Стригон, – сказал я. – Но мальчика окружали многие вещи, которые были мне неподвластны. Нечестно винить в этом только меня, ты не находишь?

– Это было бы справедливо, если бы в тот день в его дневник не было вписано следующее: "Учитель открыл мне глаза, и я отказываюсь принимать всe, как есть".

– И всe?

– Для меня этого вполне достаточно, – сказал Стригон. – Мне плевать, какую именно ересь ты подсадил в его голову, но ты за это заплатишь.

Договорив, он резко развернулся ко мне спиной, постоял ещё секунду и только потом степенным шагом направился в спальный отсек.

Я проследовал за ним, обдумывая услышанное. Слишком много всего произошло за этот день, и усталость давала о себе знать. У меня не оставалось сил даже на панику, поэтому я решил, что буду разбираться с этой проблемой, когда проснусь.

Макергурей показал мне, какую позу лучше всего принять и только потом лeг сам. Ячейка Стригона была рядом с моей. Перед сном он повернул ко мне голову и беззвучно произнeс:

"Ты умрёшь".

Глава 3

Когда включается переместитель, корабль оказывается в мире потенциальной материи, служащей колыбелью для всего видимого мира. В том космосе всё живёт по правилам случайности, и даже масса распределена вероятностным образом, поэтому частицы не комкуются в планеты и звезды. Они как бы окутывают вещество нашего мира, порождая и лелея его, и не давая ему распасться. Потенциальный космос – это лоно всех миров. Там любые расстояния равны нулю.

Долгое время мы не понимали, как работает эта система, но всё равно ею пользовались. Первый разрыв был и вовсе произведён в пределах атмосферы, что спровоцировало катастрофу и невиданный доселе ураган. Да и сейчас мы ни за что не смогли бы воспроизвести такие технологии, хотя и чуть глубже понимали процессы, которые происходили во время межвёздного путешествия.

Все пассажиры проснулись одновременно. Крышки ячеек открылись, но вставать я не торопился. После разрыва ощущения были такие, словно я умер и воскрес, понеся при этом значительные духовные и телесные потери. Я подумал, каково было старикам, и почему они вообще соглашаются на эти рейды в своeм возрасте, но в этот момент, вопреки всему, передо мной возник Макергурей.

Конец ознакомительного фрагмента.