Испытание
Шрифт:
– А что так?
– Не хочу и все! – она топает ногой, хмыкает и меняет тему. – Я там теннисом занимаюсь. С пяти лет. Получалось так себе, больше денег на переезды-разъезды по турнирам уходило, чем заработала.
– А потом получила интерфейс?
– Что? А, да. У меня появилось сцепление. Я это так назвала – сцепление с вселенским инфополем. И я за три месяца добилась больших успехов в тренировках, чем за всю жизнь, сцепление как-то ускоряло мое развитие. Я почти вошла в сотню лучших, но меня призвали сюда. Они называли это выем.
– Они?
– Да, трое кураторов, – Йована
– В кого целилась?
– Да летают там тварюшки страшные. Высматривают. Если не сбить, через время появляется чудовище…
Она сказала «чудовиште», и в этой похожести слов я улавливаю ее колебания по поводу гексагона, где мы находимся, и связь с нежеланием драться со мной.
– Я – спортсменка, Фил. Ты не в форме, и ты – безоружен.
– И?
– Сделаем так. Мне все равно не хватает ресурсов, чтобы захватить этот гексагон. Тебе, как я понимаю, тоже. Кто первый нафармит, тот и активирует. Договоримся, что опоздавший не мешает?
– Не вопрос, Йована. Спасибо.
– Не за что. Чтобы было справедливее, возьми это, – она протягивает мне нож, такой же, как тот, что был у меня – из базового комплекта экипировки. – Прости, больше ничем не могу поделиться. Удачи, Фил!
Она оставляет меня и уходит в лес, направив перед собой громадную тушу медведя.
А я думаю, как бы я поступил на ее месте?
С ножом у меня получается быстрее. Наступают сумерки, когда я спешу к белому камню, набив сто с небольшим единиц ресурсов сущности. «Хвостик» получился случайно – было девяносто девять, когда я вальнул сразу пак крекников и собрал с них десяток единиц.
Бегу изо всех сил, чтобы успеть. Если Йована уже заняла гексагон – а знать я этого не могу, потому что не покидал его границ – то мне полный звездец. До наступления ночи найти и добраться до другого нейтрального гексагона я не успею. А ночи здесь буйные. Проглотят – и не замечу.
Пережить ночь вне убежища не представляется возможным. Шесть местных ночных часов не пережить ни в норке – сгрызут сарасуры, они здесь по всем щелям прячутся, и не переждать на дереве – видел я там и зубастых треххвостых с жалом на конце «белок» и покрытых слизью ярко-раскрашенных плоских змей. Змеи сливались с корой деревьев, маскируясь, но в момент атаки расцветали гипнотизирующими цветными переливами.
Одна такая ужалила меня в плечо. Ладно, дебаф отравления, сносящий сразу по пять процентов жизни в секунду, но и боль была адская! Плечо разбухло, почернело, воспалилось так, что я от отчаяния пытался срезать опухоль ножом. Резать пришлось со здоровым мясом – чтобы наверняка. С полчаса я потом отлеживался, восстанавливая здоровье. Жуткая с виду рана зажила на глазах, обрастая мышцами, отращивая кровеносные сосуды и покрываясь новой кожей…
Когда камень активации командного центра появляется в пределах видимости, я резко падаю, успев первым заметить здоровенную тварь с непропорционально длинными и крупными руками-клешнями. Монстр прочно стоит на восьми мощных ногах-колоннах. Размером он с двухэтажный дом, а его туловище покрыто поблескивающими в сумерках антрацитовыми пластинками брони.
Меня он пока не видит – стоит ко мне спиной и стучит по трехметровому в радиусе
стволу дерева. С его веток сыплются «белки» и змеи. Неудачники ловко перехватываются в полете титаническими руками и закидываются в пасть, остальные резво разбегаются в разные стороны.Канавар
Босс локации.
8 уровень.
Очков жизни: 4000.
С таким мне и одетым не справиться. Придется идти в обход.
Сохраняя дистанцию, я движусь по дуге, стараясь оставить белый камень в пределах видимости. Канавар продолжает свое грязное дело, устраивая геноцид среди змей и белок. Я смелею, встаю в полный рост и начинаю бег, чтобы успеть до наступления темноты заполучить новый дом.
Бег мой продолжается недолго. В лесу темнеет быстрее, ко всему я смотрел не под ноги, а на Канавара и белый камень – в общем, я на полном ходу проваливаюсь в какую-то яму, скрытую сухими ветками, пролетаю вниз головой метров пять и застреваю между сузившихся скалистых стен проема.
Нож, выроненный при падении, улетает куда-то вниз, на дно ямы.
Тело застревает в груди, и как я не пытаюсь выбраться – не получается ничего. Хрустят ребра, сдавливает дыхание, кровь приливает к голове, и в глазах темнеет.
Таймер беспристрастно отсчитывает оставшееся до развоплощения время.
Сгущаются сумерки. Застрял я прочно. Паника, зародившаяся где-то в животе, постепенно нарастает и превращается в липкий страх. Мысль о том, что за мной еще и наблюдают некие «созерцатели», приводит в бешенство и стыд – как бесславно я заканчиваю свой путь. До полного развоплощения остается несколько локальных часов.
Лицо наливается кровью, потом я теряю сознание.
В чувство меня приводит зверская боль. Все тело от пяток до живота словно одновременно протыкает сотнями раскаленных игл. Мне не понять причину этой боли, если б не системные уведомления о полученном уроне. Логи обновляются очень быстро, сообщая мне о ежесекундном уроне от присосавшихся сангви. Воображение, или пришедшее знание, рисует, как налипшие лоскутки размером не больше монетки проникают в меня сквозь поры, разъедают плоть, размягчают ее едким соком, чтобы поглотить, впитать.
В считанные минуты индикатор здоровья оказывается в оранжевой зоне – менее двадцати процентов. Я извиваюсь, как змей, стараясь если не освободиться, то хотя бы размазать налепившихся гадов о стены провала, но все тщетно.
Неосознанно прогоняю в памяти лучшие моменты этой жизни – первые свидания с Викой, мои успехи в собственном развитии, новых друзей – Славку, Кира, Веронику, Маринку, Костю, мою компанию, наши планы, мои победы в боксе… Мои воспоминания обрывает дрожь от чьих-то тяжелых шагов. Трясет так, что в ушах звенит.
На четырнадцати процентах снижение очков здоровья прекращается одновременно с трубным ревом где-то сверху. Урон прекращается – сангви разбежались. Пришел кто-то большой. Принюхавшись, этот кто-то лезет конечностью за мной. Сверху осыпается земля, забиваясь мне в нос, падают сухие ветки. Мне приходится задержать дыхание, чтобы потом резко выдохнуть и продолжить дышать. В голову лезут посторонние мысли – зачем здесь дыхание? Ведь жизнедеятельность обеспечивают ресурсы сущности… Или без него все-таки никак?