Испытания любимого кота фюрера в Сибири
Шрифт:
Фиолетовые согласились.
Начальник охраны продолжил рискованную игру и отказался передать кота из рук в руки на долгие мучения.
Фиолетовые, посовещавшись, заявили, что вполне сгодится и гуманно умерщвленный тевтонский гулон.
Участники боев против бандформирований всегда поймут собрата по оружию.
Начальник охраны, зажав ошалевшего Двойника между колен, снял с пояса две гранаты и распечатал пакет с бинтом.
Кот, обнюхав новые игрушки, недовольно фыркнул.
Начальник охраны надежно закрепил бинтом гранаты на брюхе Двойника.
Кот, привыкая
Начальник охраны снял с обреченного дублера именной ошейник.
Фиолетовые нетерпеливо свистнули.
Ветеран привстал и, не высовываясь из укрытия, поднял над кустарником живую убойную связку.
Фиолетовые, хохотнув, отступили подальше и залегли за толстыми стволами корявых лиственниц.
Начальник охраны, заметив, как блеснул объектив сектанской видеокамеры, осуществил задуманное. Бросок в центр вонючего болота подвел черту под авантюрой с Двойником.
Туалетный кот, все лето неумело исполнявший роль элитного тевтонца, исчез как основная разоблачительная улика. Факт пребывания беспородного дублера в усадьбе магната превратился в досужую выдумку и злобный навет.
Спасая экипаж, героически погиб элитный тевтонец Аристократ, потомок любимого кота фюрера.
Кровавый фейерверк удовлетворил и фиолетовых исполнителей, зафиксировавших ключевую фазу акта возмездия.
Противоборствующие стороны закончили дело миром.
Фиолетовые балахоны пропали в чаще.
Начальник охраны подозвал ничего не понимающий экипаж, достал фляжку с водкой и молча пустил по кругу.
9. Приятные известия
Члены Глобального Координационного Совета дождались новостей из Сибири. Личный вертолет магната удалось принудить к вынужденной посадке.
Компьютер выдал на одиннадцати экранах запись состоявшегося возмездия.
Самая известная тварюга мира, утяжеленная противопехотными гранатами, была точно и аккуратно заброшена в центр таежного болота. Приговоренный красавец эсэсовской парадной масти не успел даже плюхнуться в густую торфяную жижу: взрыв разметал жалкие кровавые ошметки по кочкам, заросшим жесткой осокой.
– Леди и джентльмены, не правда ли, – красивая сцена! Почти как концертный номер в пыточной филармонии.
– Осиротел золотой кремлевский монстр.
– Может, хватит стенать о русском самородке? Боюсь, как бы пресса не проигнорировала гибель тварюги.
– Такое возможно, если журналисты удумают подавать крушение вертолета как покушение на владельца рудника.
– Этого нельзя допустить.
– Значит, берем ответственность за сбитый вертолет на себя.
– И мгновенно получаем бесплатный всепланетный пиар.
– С черным оттенком.
– Отлично! Первая мировая война, как известно, началась с убийства эрцгерцога, наша мировая – с ликвидации элитного тевтонца.
– Да, без сомнения, незапланированный пролог удался. Надеюсь, продолжение будет не менее эффектным.
– Немного выждем, и как только всеобщая истерия вокруг золотой тварюги, потерявшей живого напарника, уляжется, начнем осуществлять подготовленные мероприятия.
Компьютер выдал заветный список утвержденных операций.
«Неравный
брак».«Голубой бриз».
«Финансовая экзекуция».
«Генетический погром».
«Робо-эвтаназия».
«Мертвый гол».
«Германские гадости».
«Египетские козни».
«Чудесная начинка».
«Эпидемия ненависти».
«Даосский ингредиент».
Кошачьему миллиарду предстояло изрядно поредеть.
10. Строптивые кумиры
К разочарованию фиолетовых сектантов, ожидание конца всемирного бума, порожденного котами Аристократами, золотым и тевтонским, затягивалось.
Сознание народных масс подверглось необоримому воздействию психологического эффекта, квалифицированного учеными как прогрессирующий синергизм традиционного мышления и укоренившихся привычек.
С первобытных времен у человечества сохранился обычай заводить дома кошек и страсть к золотым украшениям. Прирученные мурлыкающие существа и вожделенный желтый металл всюду следовали рядом – с неолита до сегодняшних дней.
И когда по всем информационным каналам пронеслась сенсационная весть о рекордном самородке, похожем на кошачью голову, и об элитном тевтонце, передавшем имя «Аристократ» золотому феномену, случилось то, что и должно было случиться.
По мозгам ударил возбуждающий коктейль из общепризнанных ингредиентов: неодолимой тяги к золоту и обожания мяукающих питомцев.
Особую пикантность добавляли скандальные подробности, без устали муссируемые журналистской оравой на разные лады.
О татуированном бригадире, лишившемся при обвале породы любимого термоса с недопитым чаем.
О пьяном разгуле сибирских горняков, длящемся которую неделю.
О смелости руководства дальней шахты, оповестившего мир о потрясающей находке, минуя положенные инстанции.
О невероятном факте, что владелец знаменитого рудника и кремлевский правитель узнали о новоявленной гордости России не от подчиненных, а как обыкновенные граждане, из сообщения международного агентства.
О дерзости собкора из Иркутска и потрясающем фотографе.
О миллионном паломничестве в кремлевские чертоги за благословением от символа могучей державы, ниспосланного Провидением.
О древней родословной тевтонского гулона и привязанности нацистских бонз к экстрасенсам парадной эсэсовской масти.
Об акварелях фюрера, запечатлевших любимого кота.
О погромах, учиненных во многих городах молодчиками в кошачьих масках.
О демонстрации зеленых в Германии с лозунгами «Кот – немцам, самородок – русским!»
О мученической смерти Аристократа в таежном болоте.
О тайной секте, взявшей на себя ответственность за чудовищное покушение.
О решении бундестага приравнять элитных тевтонцев к жертвам фашистского режима.
Удивляя пиарщиков и маркетологов, два несовместимых кота, два Аристократа уверенно покоряли сердца и умы.
Золотой восхищал и раздражал, пробуждая низменные инстинкты.
Тевтонский затрагивал иной диапазон чувств: от старческого умиления до пубертатной влюбленности, от женской отзывчивости до мужской сентиментальности.