Испытательный срок.

Словно издалека, я слышу свой глухой стон и говорю:

— Господи, пожалуйста! — а потом понимаю, что говорю на атче, а вместо своего Бога поминаю Всепроникающего.

— Не вставай, — сонно говорит Лим, — я подброшу дров.

Но я уже сижу на кровати, заплетая косу. От меня хорошо пахнет, а отросшие волосы ложатся волосок к волоску. Как же приятно ощущение чистого тела! Надену сегодня широченные штаны, пусть они и считаются тут одеждой представительниц лекарского цеха.

— Я тоже уже встаю, — бормочет Лим.

— Спи уже, русалка, — смеюсь я, вспоминая, как неохотно вчера вылезала из ванны моя соседка по комнате. Не будь очереди в лице близнецов, Михо, Огунда и Сонтэна, она так и сидела бы в воде, подогреваемой магическим пламенем.

Лим молчит, похоже, опять засыпает, а я выхожу в новый день.

… Запах бекона мне не почудился. И яишенка была почти готова. Только вместо кофе был чай с масалой. Я давно выделила Михо часть своих запасов специй. А тот, немного осмелев, расторговался – запасся полезным поварским скарбом: половниками, метелочками, даже толстый противень выменял у Банчиса на красный перец. Яичница с золотистыми ломтиками бекона на противне смотрелась очень аппетитно, Альд, Огунд и Эгенд уже усаживались за стол, а для Лим и Сонтэна Михо обещал поджарить яйца чуть позже. Маг наш был занят. Они с Ирэмом с самого рассвета колдовали ( в прямом и переносном смысле этого слова) над телегой. Позавтракав и поблагодарив Михо (жалко будет расставаться с парнем), я направилась к повозке.

Ирэм уже продел в кольца свое Плетение и отвел телегу поближе к зарослям, подальше от других обозов. Сегодня он был одет в полотняные брюки с поясом, к которому были прикреплены непонятные инструменты и кожаные карманы на пуговицах. За ночь, кстати, на площади не добавилось ни одного каравана, а один ушел всего с тремя телегами в направление каких-то восточных поселений.

Молодой маг проверял узлы на веревке, а за его манипуляциями пристально наблюдали Альд, Эгенд, Огунд и Узикэль. Последний, к слову, действительно ночевал в гостинице и каким-то образом даже уговорил меня довезти его до труднопроизносимого поселка на нашем пути, где жили его дальние родичи: он собирался занять у них денег и продолжить путь к невесте. Вот же… гусь обтекаемый. Огунд дожевывал лепешку. К нам присоединились Лим и Михо. Лим выглядела недовольной и косилась на парня. Михо был весь красный. Неужели наш толстячок решился признаться в любви?

Близнецы и Михо помогли Ирэму сдвинуть плетеный короб, чтобы освободить место для мага. Наша телега не была приспособлена для самостоятельного движения, на ней не было специального сидения с навесом от дождя и снега. Сонтэн влез в телегу, сел прямо на борт, взял концы веревки, сосредоточился, и повозка дернулась. Вместе с ней дернулся и маг, вскрикнув, бросив веревку и схватившись за раненую руку. Сквозь рукав проступила кровь. Близнецы помогли пожилому магу спуститься. Сонтэн чуть не плакал, но не от боли, а от досады, повторяя, что с ним все в порядке и он попытается еще.

— Дайте, я посмотрю, — с прохладцей в голосе предложил Ирэм.

— Не надо, — мягко ответил Сонтэн. — Не хочу тебя затруднять, друг мой. Моя милая Лим лечит меня очень хорошо. Уверен, скоро все пройдет.

— Учитель, — с упреком произнесла Лим. — Будьте благоразумны. Укус нечисти заживает очень медленно. Мои лекарства помогают плохо. Вы же знаете.

— Да, да, — признался Сонтэн. — Наверное, ты права. Ну, что ж…

Он снял жилет и закатил рукав, прислонившись к борту телеги. Ирэм внимательно осмотрел и ощупал рану, не брезгуя прикасаться к гною и сукровице. Сонтэн болезненно морщился.

— Это не просто рана, — негромко сказал молодой маг, чистой рукой достав из кожаной сумочки на поясе небольшую бутылку, засветившуюся в моем странном зрении ярким зеленым светом, и кивком показав Огунду, чтобы тот полил ему на ладони. — Это метка.

— Как это? — спросил Эгенд.

— Напоминание, — коротко бросил Ирэм. — Лесные твари передали сообщение.

— Темная магия? — с ужасом спросила я, старательно отводя от пространства над раной взгляд – мне показалось, что черноволосый маг перехватил его и слишком пристально на меня смотрит.

— Да.

— Но нечисть же не пользуются черным волшебством, — озадаченно вымолвил Огунд.

— Верно. Она пользуется серым. Но когда в эфире много черного колдовства, может перехватывать и его. Гоз, который прикусил руку Сонтэна, запечатал в ней толику черных искр, — объяснил Ирэм.

Мы в ужасе уставились на старого мага. Тот побледнел и не отводил взгляда от лица невозмутимого молодого коллеги.

— А вы можете что-нибудь с этим сделать? — со слезами в голосе спросила Лим.

— Да, детка, — после почти незаметной паузы произнес Ирэм, внимательно глядя на девушку. — Я постараюсь.

— Зачем гозу это понадобилось? — спросил Альд, недоверчиво нахмурившись. — Что за послание такое?

Ирэм пожал плечами:

— Откуда мне знать? Может, хотели дать понять, что недовольны, и выбрали для этих целей мага. Сонтэн? Вы что думаете, коллега?

Маг медленно покачал головой:

— Не имею представления. Склоняюсь к мысли, что просто попался им под руку.

Я с тоской посмотрела на телегу. Нужно срочно поговорить с Баольбином. Но как пообщаться с букканом на глазах у всех? Ирэм и так смотрит на меня как кролик на удава.

— Как же мы теперь поедем? — глубокомысленно изрек Огунд.

— Будем ждать обоз, — Лим закусила губу, — учитель не может в таком состоянии вести телегу.

— Я помогу, — сказал Ирэм. — Но даже в случае удачи с врачеванием вашей раны, коллега, вам потребуется не одна неделя на выздоровление.

— Я понимаю, — сказал Сонтэн, — и я благодарен.

— Будем ждать попутный обоз, — упрямо повторила Лим.

Я вздохнула и поймала взгляд Ирэма. Маг многозначительно посмотрел на телегу и подмигнул мне. Потом повернулся спиной и пошел вокруг повозки, поправляя Плетение. С чего вдруг он решил нам помогать? По лицу же видно и по манере двигаться, что он лентяй и не большой любитель дарить халяву. Как же спокойно было, пока он не появился!

… Михо мыл посуду. Я помогала, досадуя и злясь. Не на Михо – на ситуацию в целом. Возле телеги все время кто-то был. Узикэль так вообще заявил, что не уйдет из повозки, пока на обозный двор не придет попутный караван. Мол, раз нечисть Сонтэна пометила, нас всех скоро отыщут и сожрут, а он, почтенный файнодэр, в этом деле компанию нам поддерживать не желает. Так и сидел на приступке, с узлом на коленях.

— Идем с нами в город, — предложила я Михо. — Ты же знаешь, где в Туннице лавки специй? Сонтэн обещал показать, но …

Старый маг отдыхал в постели. Ирэм уже начал лечение, но Сонтэну после него стало только хуже.

— Так и должно быть, — объяснял нам Сонтэн, — не волнуйтесь, друзья мои. Отдыхайте.

А мне казалось, что если бы тележный мастер поменьше валялся бы в своей телеге, лечение было бы более эффективным. Однако выполнив несколько процедур, Ирэм возвращался на задний двор и там ложился в старую колымагу, отрываясь лишь когда его звал кто-нибудь из новоприбывших обозных, нуждающихся в его услугах. Я видела из окна своей комнаты, что Ирэм не спал – лежал сдвинув брови, и напряженно смотрел в небо.