Испытательный срок

– Если была учтена та же доза, - вставляет свое слово мужчина.
– Завтра все буде более менее ясно. Все анализы взяты. Очень будем надеяться на благополучный исход. По крайней мере я не вижу угрозу жизни. Состояние тяжелое, но стабильное.

– Угрозу жизни? Он на аппаратах! Что если?

– Не стоит говорить в таком ключе, - грозно прерывает его врач.
– Я не буду посвящать вас во все нюансы лечения. Мы делаем все возможное. И уж поверьте, организм парня молодой, здоровый. Он справится.

Справится. Он должен. Иначе как потом смотреть в глаза своей любимой? Как сказать что не смог справиться? Снова потерять ее доверие…

Спустя четыре дня.

Все четыре дня Алена не отходила от Артема. Ника то и дело отправляла ее домой. Но та ни в какую не соглашалась.

Через два дня после поступления парня в больницу его отключили от аппаратов, так как тот начал самостоятельно дышать.

Оставалась надежда на сам организм. На парня, который хотел и рвался жить. И все надеялись что он справится.

– Алена, - девушка задремала в кресле в палате парня и не сразу поняла, что кто то ее зовет.
– Аленка.

Девушка открыла глаза и встретилась с его, ясными и такими уже любимыми глазами.

Вскочила и тут же упала на колени перед ним, положив голову на постель.

– Темыч, - улыбается она, а по щекам текут слезы.
– Ты меня напугал.

– Прости, - шепчет охрипшим голосом.
– Но есть огромный плюс. Я выспался на несколько месяцев вперед. Теперь от меня не отвертишься, - губ коснулась улыбка.

– А я и не собиралась тебя оставлять, - шепчет девушка.
– Я врача, боже какая я дура, врача, - подпрыгнула она и побежала звать врачей, переполошив пол отделения.

* * *

Идея навестить мать Нику тревожит уже несколько дней. И она наконец решается поговорить с Марком.

– Мне нужно будет уехать на пару дней, - начинает разговор вечером, перед сном.

– И куда ты собралась?
– тут же Марк сделался серьезным.

– Хочу мать навестить. Есть у меня пара вопросов к ней, - обвила его шею руками и заглянула в глаза.

– Я с тобой. Сегодня же на самолете туда и обратно, - притянул любимую к себе, обнимая за талию.
– И никаких отговорок.

Сказано-сделано.

Марк не стал говорить Нике, что знает все о ее родителях. Самому интересно стало узнать все на прямую от первоисточника.

Шасси коснулись посадочной полосы в четыре часа вечера по местному времени.

Такси мчало в сторону уже знакомой квартиры, где Ника несколько лет жила с матерью.

Но дверь им никто не открывал. А ключей после побега от матери у девушки не было.

– Нет ее, не звоните, - открывается соседняя дверь.

– А давно?

– Так месяца три уже. В психушку снова забрали. Ой, Вероничка, ты что ли?
– заулыбалась женщина.

– Да, теть Кать. Я. Вот хотела маму навестить.

– Она там же, я иногда заглядываю к ней.

Через полчаса уже входили в здание психиатрической больницы.

– К Зайцевой? А вы кто?
– прищурив взгляд интересуется главврач.

– Дочь, - отвечает Ника, пряча руки в карманы кофты.

Неприятное место во всех смыслах.

– А где же вы раньше были?
– врач снимает очки и потирает переносицу.

– Вы же не нравоучения собрались читать?

– вступился Марк, все больше теряя терпение.

– Да нет, что вы, - усмехнулся мужчина.
– Зайцева достаточно буйная пациентка. Требуются препараты определенные. Но мы не нашли контактов с родственниками, - пожал плечами он.

– Мы будем переводить денежные средства на лечение Зайцевой. Оставьте свои контакты и реквизиты вот по этому электронному адресу, - Марк передает визитку врачу.
– У нас мало времени до рейса. Могли бы вы нам устроить встречу с матерью Ники?

– Да, конечно. Но в целях вашей же безопасности ее будет контролировать санитар, - и врач повел их за собой.

Маргарита временами впадает в забытье. Это реакция на успокоительные препараты.

Некогда красивая и эффектная женщина сейчас все больше походит на умалишенную. С беспокойным взглядом, бегающим по пришедшим посетителям. Растрепанные темные волосы неаккуратно собраны в хвост. Руки связаны в смирительной рубашке.

Ника с Марком вошли в палату.

Девушка долго смотрела на мать, а та в свою очередь уставилась немигающим взглядом в парня. И спустя долгого десяти минутного молчания заговорила.

– Давид? Давид, - вскрикнула она.
– Ты же меня забрать приехал, да? Я знала, что ты не бросишь меня любимый, - она задергалась, пытаясь распутать руки, но санитар положил на ее плечи свои здоровые ладони и Марго в миг присмирела.

– Мама это не Давид. Это Марк. Сын Давида, - сердце девушки неистово билось. Она не понимала происходящего. Да и видеть свою мать вот в таком состоянии это крепкие нервы нужны.

– Сын?
– взвизгнула та.
– Нет, нет же. Я же ее убила. Она не могла, не могла родить ему сына. Нет, - женщина билась в истерике, не желая принимать данность. Но вдруг застыла и посмотрела на дочь безумным взглядом.
– Так это я убила его ребенка?

– Ты о чем?
– переспросила Ника, но у Марка уже все сложилось как дважды два.

– Ты ведь была беременна от сына Давида? Я убила твоего ребенка, - женщину затрясло и она закатилась в истерическом смехе.

– Пойдем отсюда, - Марк потянул Нику на выход.
– Хватит этого цирка. Она больная, ты же видишь, - а самому хотелось убить эту женщину которая причинила огромную боль своей дочери.

– Она любила твоего отца, - всхлипнула Ника, прижимаясь к любимому мужчине.
– Как она могла так со мной поступить?

Но у Марка не было ответов на эти вопросы. Но и рассказывать все Нике он не хотел. Не хотел и родителей тревожить. Отцу сейчас точно не нужны такие потрясения.

Спустя две недели.

Иногда кажется, что невозможно взять все под контроль в этой жизни. Но так хотелось бы успевать абсолютно все и везде. Быть в нужную минуту с близкими, именно в тот момент когда это больше всего необходимо.

Вот и сейчас Марк наблюдал за Никой со стороны, стараясь не выдать своего присутствия. Она сидела на скамейке в парке, на том самом месте где когда то и была назначена встреча спустя долгие три года. Да, тогда Марк ее не дождался. Но сейчас вот она. Сидит. Ждет его. С грустной улыбкой наблюдая за резвящейся детворой.