Испытай меня нежностью и болью

– В нашем обществе секс долго находился под запретом… Не в плане, что им не занимались, а в плане, что о нем не говорили, – объясняет Петр серьезным тоном, так что я едва не прыскаю от смеха: выглядит он сейчас как профессор сексологии в университете. Ему бы только очки на нос – и вперед, выступать перед студентами психфака. – В итоге, – продолжает мой собеседник, не забывая кружить меня по пустому танцполу. – В итоге, предвзятое, нездоровое отношение к сексу передается из поколения в поколение. Куча отвратительных родительских установок, стереотипов. Понадобится еще некоторое время, чтобы все это нормализовалось. Люди только в последние годы наконец начали об этом спокойно разговаривать и делиться знаниями по теме.

– Ммм, – мычу я неопределенно, потому что понятия не имею, что сказать.

– Сама как думаешь: у тебя здоровое отношение к сексу? – спрашивает он неожиданно.

– Слушай, мы не на сеансе психотерапии, – начинаю я, но он мягко прерывает:

– И все-таки?

– Нормальное у меня к нему отношение, – фыркаю я.

– И тебя не смущают никакие практики, например? Некоторые клиентки утверждают, что у них все с сексом окей, а потом оказывается, что они даже оральные ласки считают чем-то мерзким и недопустимым…

Я не выдерживаю и вырываюсь:

– Ладно, на сегодня достаточно, – и все только потому, что соски под блузкой у меня начинают чесаться, а внизу живота все сводит от невольного возбуждения. Я же не железная, честное слово, хоть и не планирую спать с этим парнем. Вот только его голубые-голубые глаза смотрят прямо внутрь меня, а талия все еще помнит теплые прикосновения пальцев.

Вот черт. Мне определенно стоит поторопить Костю. Работать в секс-клубе и не заниматься сексом – это почти трагично. Правда, сообщать о своем месте работы я Косте не собираюсь. Скажу просто, что устроилась официанткой в ночной клуб. В конце концов, официанток даже лапают. А вот администратора секс-клуба попробуй тронь – охрана тут же вышвырнет за территорию. С безопасностью тут все строго, в том числе с безопасностью персонала. И мне это нравится.

Петр отпускает меня с загадочной улыбкой на губах. То ли догадался, что меня немного завел наш разговор, то ли просто счел меня маленькой глупенькой девочкой, с которой и не стоило обо всем этом говорить.

Мы возвращаемся к барной стойке и еще некоторое время проводим в компании ребят. Потом мужчина предлагает подбросить меня до университета, и я соглашаюсь. В конце концов, добираться на автомобиле – быстрее и приятнее, чем на метро в утренний час пик.

Работать мне предстоит ночь через ночь, так что сегодня после университета, добравшись до дома и обнаружив Костю перед игровой приставкой, я решаю сразу поставить ему ультиматум.

– Привет, – ничего не подозревая, он поворачивается ко мне, как только я вхожу в комнату, и тут же снова утыкается в экран. Его пальцы с бешеной скоростью двигаются по джойстику, и я снова чувствую укол возбуждения: лучше бы эти пальцы двигались так внутри меня… Я наклоняюсь к нему, чмокая в губы:

– Добрый вечер… Как работа?

– Отлично. Как универ?

– Тоже хорошо.

– А собеседование?

– Меня взяли, – улыбаюсь я. – Уже отработала первую смену.

– Поздравляю! – ради такого счастливого момента он даже отрывается от приставки на пять секунд, а не на три, как обычно. – Значит, скоро ты будешь королевой подносов и научишься носить по пять блюд одновременно!

– Обязательно, – я улыбаюсь. – Слушай, надо поговорить…

– О чем? – он по-прежнему смотрит в экран, но я чувствую, что шея и плечи у него немного напрягаются. Потому что это не первый такой «разговор».

– Я уже две недели, как живу с тобой, а мы все еще не…

– Всего две недели! – поправляет он. – Куда ты торопишься, любимая?

Я мысленно фыркаю: любимая! Когда это вы такое видели, чтобы с любимой не хотели заниматься сексом? Вот, любуйтесь!

Нет, когда мы только начинали встречаться, он активнее некуда лез под подол и намекал, что пора бы потрахаться. Хоть на первом свидании! Но как только выяснил, что я еще девственница, неожиданно забуксовал. Сначала его объяснения выглядели логично и чертовски мило: хочу больше узнать об этом, хочу подготовиться физически и морально, хочу, чтобы в первый раз тебе было хорошо… Но прошло уже три месяца, причем последние две недели я живу с ним, а воз и ныне там.

Куда я тороплюсь, любимый?! Нет, это почему ты медлишь!

– Я просто хочу… – я просто хочу не чувствовать желание рядом с другим мужчиной, говорю я мысленно, но вслух произношу иначе: – Я просто хочу, чтобы ты наконец стал моим первым… И, знаешь что? – мой голос вдруг ожесточается, и я решаюсь: – Если этого не случится в ближайшую неделю, мы расстанемся.

4 глава. Тараканы в голове и неадекватный посетитель

– Так значит, ты не москвичка? – спрашивает с задумчивым видом Соня, администратор зала, которая вместе с Петроном взяла меня под свое крыло и теперь помогает обвыкнуться на новой работе. Сегодня у меня второй рабочий день – точнее, вторая рабочая ночь, – и пока все идет нормально. В перерыве мы вместе перекусываем в подсобке за лаунджем: я – сырными бутербродами, она – фруктами. Сок от переспелого персика собирается у нее на подбородке, и она торопливо ловит капли салфеткой, чтобы не испачкать красивую золотистую тунику – нашу сегодняшнюю униформу. Вечеринки в римском стиле – одна из любимых фишек клуба, так что мы с Соней сегодня – немного богини.

– Неа, – я качаю головой. Впрочем, уплетая за обе щеки бутерброд, я вряд ли смахиваю на римскую богиню. Разве что на богиню еды. – Приехала сюда учиться. А сама вообще из Вологды.

– Красивый город, – отмечает девушка, а я пожимаю плечами:

– Не такой красивый, как Москва.

– Ты живешь в общежитии?

– Вообще да… Но две недели назад переехала к своему парню.

– Ого! – Соня оживляется. – Значит, у вас все серьезно?

– У нас все сложно, – я качаю головой, а потом неожиданно понижаю голос, хотя рядом никого нет, а из зала слышна громкая музыка: – Только между нами, ага?

– Ага, – она наклоняется ко мне. Почему-то эта девушка вызывает у меня доверие, и я решаю поделиться с ней своими переживаниями.

– Он не хочет заниматься со мной сексом… в первый раз. Ну, то есть, для меня это будет первый раз.

Соня выглядит озадаченной. Я хочу уже было попросить прощения, но тут она отмирает:

– Тебе бы кого поопытнее для такого случая, – заявляет она неожиданно.

– Ну нет! – я возмущаюсь. – Не выбирать же партнера по его опытности… И потом: я у него далеко не первая.

– Какая ты там по счету – ни о чем не говорит, – девушка усмехается. – Если он боится трахать тебя, у него какие-то тараканы в голове. Причем, скорей всего, эгоистичные тараканы.

Ее последняя фраза про эгоистичных тараканов так и стоит у меня в ушах, пока мы заканчиваем перекус и возвращаемся на свои рабочие места: она – в зал, я – за администраторскую стойку на входе в клуб. Чуть не забываю опустить на глаза золотистую маску – это обязательный атрибут вечера.

В мои обязанности входит встретить гостя после секьюрити, убедиться, что у него есть памятка клуба, цветная наклейка на одежду и презервативы. В те дни, когда в клубе тематическая вечеринка – как сегодня, – я должна предложить переодеться и выдать маску или другой реквизит. Оставаться в своей одежде в такие дни запрещено, так что у каждого посетителя есть свой индивидуальный шкафчик, где хранятся личные вещи. Кроме того, я должна еще раз проверить, что клиент не протащил с собой телефон, фотоаппарат или видеокамеру, хотя вообще это задача секьюрити. Со мной сегодня дежурит Серега номер два – так его называют в тусовке, я зову просто Сергеем. Пару раз мы с ним созваниваемся по рабочей рации.

– Вот этот, в синем… Странный тип. Попросил сменить ему наклейку с оранжевой на зеленую. Это подозрительно.

– Да нет, – отзывается мужчина с добродушным смехом. – Это постоянный клиент, можешь не переживать. Просто у него семь пятниц на неделе. Сначала думал, что хочет выдрать кого-нибудь в задницу, потом резко решил, что подрочит сегодня и все.

Я немного краснею от неловкости: персонал тут не привык сюсюкаться. Все называют как оно есть: член – это член, вагина – это вагина, анал – это анал. Я вроде тоже не робкого десятка, но такая откровенность в компании малознакомых пока людей меня немного смущает. К счастью, пунцового оттенка на моих щеках все равно не видно: большая часть лица под маской, да и свет тут такой, что красными кажутся все.