Исследователь планет

Будто девушка находится внутри большого травяного шара, постоянно шевелящегося и меняющего форму. Опасности она не чувствовала, наоборот, были ощущения чего-то родного. Пришло понимание того, что она видит Дочь. Почему так — сама не поняла, но вот такое ощущение было. Наверное потому, что это действительно была Дочь?

Со стороны Дочери пришел посыл одобрения. А потом появился образ обнаженного Сергея и Волансы рядом с ним. Она как бы смотрела на них, то есть на него и себя со стороны. Потом вдруг их тела поплыли, как-то закрутились и стали похожи на те странные ДНК, что она видела в обучающих программах. Воланса почувствовала, как ее восприятие меняется, меняется, расширяется и снова расширяется. Наконец мозг успокоился, эмоции пропали. Зато потоки информации перестали теряться в дырявом отверстии ее интеллекта, а стали обретать законченные смыслы и значение.

Воланса вдруг поняла, что строение Сергея и ее похожи. Только ее суть пластична, может меняться, и она даже поняла, как именно это делать легко и непринужденно, а не так, как она корячилась раньше. Стали окончательно понятны значения всех этих структурных компонентов, буквы алфавита, на котором написана ДНК — аденин, тимин, гуанин, цитозин. Термины и смыслы науки генетики Сергея смешивались с образными понятиями мутов, вернее Дочери, складывались в теперь понятные ей цепочки, слова, фразы и предложения.

Немного подумав, Воланса вдруг поняла, что в данный момент почти полностью соответствует структуре Сергея и если вдруг их совместить в правильном порядке в совместных почках, то дети будут еще более сложными, будут иметь больше возможностей к самоопределению и самоизменению. Было в ДНК и в химии Сергея нечто такое, что усиливало внутреннюю силу мутов. Они просто идеально подходили друг к другу. Не в смысле Сергей и Воланса, хоть и это тоже, а человек и мут… Сергей и… Любая мутина?

Волансу вдруг пробил пот. Ноги мгновенно ослабли, а руки задрожали. В животе будто кишки все свернулись в узел. Даже окружающее пространство задрожало, когда она поняла, что Сергей может быть так же совместим с другой мутиной. Эмоции мгновенно пробили плотину и даже далекий окрик Дочери не мог успокоить девушку, мгновенно впавшую в истерику. И ее выбросило из этого состояния.

Громкий крик Волансы разбудил Сергея. Девушка залезла на него сверху, обхватила его руками и ногами и не могла успокоиться:

— Нет! Нет! Не отдам!

Сергей аж подскочил, прижал к себе девушку и стал успокаивать ее:

— Тихо, тихо, родная! Что случилось?

— Не отдам тебя! Не отдам! Ты только мой! Не бросай меня! А? Ну, пожалуйста! Не бросай! Не броса-а-а-а-й! — Закричала Воланса и зарыдала навзрыд, а Сергей стал целовать ее заплаканное лицо и тихо говорить:

— Все, все, успокойся. Я с тобой!

Наконец он внутренне собрался, быстро вошел в нужное психическое состояние и запустил ментограмму психолога. С ее помощью и благодаря рефлекторной обратной связи от девушки удалось быстро подобрать нужные слова, обертона и тактильные воздействия, чтобы ее успокоить. Скоро наступила психическая разрядка, и девушка заснула, но так и не отпустила Сергея. Уткнулась ему в шею и сопела, иногда пошмыгивая носом. Правда, и во сне ее не отпускало то, что испугало — она иногда морщилась, из глаз начинали течь слезы. Но Сергей тут же начинал целовать ее в глаза, лоб, щеки — это сильнее всего успокаивало девушку, что-то шептать ей, используя нужные обертона голоса, и она снова успокаивалась.

Такой женской истерики Сергей, пожалуй, никогда не видел. Что ее вызвало, ему было непонятно. И поднятые записи происходящего, которые велись непрерывно, ничего не объяснили. Даже у СУНИКа не было никаких предположений. Так Сергей и просидел до самого утра в обнимку с девушкой. Утром уже не чувствовал поясницы и ног, но так и не пошевелился, чтобы изменить положение тела. Не хотел беспокоить Волансу — при любых его движениях та начинала молча плакать.

Глава 18

Сергей и Воланса

Для Сергея утро наступало медленно и тягуче. Выспаться ему не удалось, да и не хотелось, честно говоря. Истерика Волансы выбила его из равновесия. В принципе, все последнее время, несмотря не случавшиеся с ними события, внутренне он оставался достаточно стабильным. Даже когда его гормоны прыгали как сумасшедшие, а псиграммы не срабатывали, это все воспринималось как внешние проблемы, внутри же, психологически все оставалось относительно ровно, даже если он в какие-то моменты думал иначе. А вот сейчас, когда было непонятно, что происходит с той, без которой землянин уже не представлял свое будущее (да и не хотелось такое представлять), внутри поселилась абстрактная боязнь. Не зря говорили раньше, что для воина семья — его слабое место. Почему-то всплыли странные ассоциации — оказаться с больными детьми вдали от цивилизации, а до ближайшего врача — сотни километров, и нет техники, чтобы добраться до него.

Он погладил Волансу по затылку и пропустил ее волосы сквозь свои пальцы. Те пробежали всеми цветами радуги под его ладонью и снова вернулись в иссиня-чёрное состояние. Девушка вдруг подняла голову, распахнула свои огромные сонные глаза и уставилась на Сергея. В этих озерах, в которых отражался землянин, плескались остатки снов. Сознание еще не взяло управление над девушкой, поэтому взгляд ее отдавал некоей пустотой, в которой постепенно разгоралось легкое удивление и осознание.

Воланса зевнула, даже не попытавшись прикрыть рот, качнулась вперед и легонько стукнулась лбом о голову Сергея. Глаза ее закрылись, и она замерла, то ли снова заснув, то ли задумавшись. Но скорее первое, — подумал он. Немного посидев неподвижно, девушка вздрогнула и снова подняла голову, и опять уставилась на Сергея. Странно, но ее дыхание отдавало легким цветочным приятным запахом. Удивительно, особенно для утра.

— Ты как? — спросил Сергей, всматриваясь в два маленьких, но глубоких озера перед лицом.

Воланса помотала головой.

— Какое-то эхо в голове, — пробормотала она, снова помотав головой. Потом опять уставилась на Сергея, будто в первый раз видит его.

— Что? — Он вопросительно качнул головой.

— Ты какой-то другой. — Задумчиво пробормотала она. Потом вдруг лизнула его в губы и облегченно вздохнула. — Нет, это ты. Вдруг показалось, что тебя подменили.

Сергей хмыкнул.

— Может это тебя подменили? — С улыбкой спросил он. Однако Воланса задумалась над его вопросом. Потом покачала головой:

— Нет, я — это я, а ты — это ты. Мне кажется, я снова проснулась. В очередной раз. Как это может быть? — Она огляделась. — Все знакомо, и будто вижу в первый раз. Или как-то иначе.

Она посмотрела на свои руки, покрутила их перед глазами.

Видя спокойствие девушки, Сергей решился спросить:

— Что на тебя нашло ночью?

Воланса, продолжая всматриваться в свои руки, отмахнулась:

— Чепуха! Показалось, что тебя у меня может забрать другая мутина.