Истерзанные души: легенда Примордия

Он работал в яме – этого требовала секретность и сами эксперименты. Вместо кафеля под ногами генералов лежала утоптанная грязь. Место смердело стылой землей, и это довершало картину. Пахло могилой, и они видели ее детей, куда бы ни кинули взгляд. Мертвецы были рабочим материалом Тализака. Они лежали повсюду, лишенные голов и частей тел. Он и не думал экономить. Во многих случаях, у трупа не хватало только одной конечности или ее части. Там – губ, здесь – глаза.

– Где он? – осведомился Урбано.

Камилла простерла руку над ковром из трупов и указала в стылый угол гигантской комнаты, где ждал Тализак.

Потрясенным генералам доктор показался одной из собственных жертв: ужасным, невообразимым экспериментом над плотью.

Он был подвешен на крюке, проколовшем губы, к устройству, чье предназначение генералы постичь не могли. Болтался на нем, словно рыба. В приступе безумия или гениальности, он создал себе внешнюю матку. Полупрозрачный пузырь висел у его живота, покачиваясь между тонкими ногами. Внутри была жизнь.

– Монгроид, - прошептала Камилла.

Монтефалько отвел глаза от кошмарной утробы и ее сокращавшегося содержимого, и воззвал к ее владельцу.

– Тализак, – сказал он: - Нам кое-что от тебя нужно.

Тализак обратил блуждающий взгляд на Монтефалько. Когда он заговорил, деформация рта так исказила слова, что понять их было невозможно. Камилле пришлось переводить.

– Он говорит: что? Что именно?

– Нам нужен кошмар, который устрашит самого дьявола, - сказал Монтефалько: - Зверь зверей. Ужас, что изгонит чудовищ из города.

Тализак издал странный звук – возможно, рассмеялся, содрогнувшись на крюках. Тварь в его матке ответила на движения родителя – спазмами.

– Как, черт возьми, ему это удалось? – выдохнул Богото, прикрыв рот рукой.

– Не шепчитесь, - оборвала Камилла: - Он этого терпеть не может.

– Генерал спрашивает, как Тализак забеременел, - сказал Урбано.

На этот раз губы Тализака пришли в движение. Он ответил сам. Одним словом.

– Наука, - сказал он.

– Правда? – спросил Урбано. Он собрался с духом и перешагнул через несколько изуродованных тел, чтобы рассмотреть Тализака поближе: - Я рад это слышать. Было бы горько знать, что здесь вершилось насилие.

Вновь Тализак рассмеялся, хотя никто из генералов не понял – над чем. Вскоре смех обовался. Он снова заговорил. На этот раз им потребовались услуги Камиллы.

– У него есть голем, который вам подойдет, - сказала карлица: - В ответ он просит вас кое-что ему пообещать…

– Что же? – спросил Монтефалько.

– Не вредить его детям.

– Этому? – спросил Монтефалько, кивая на содрогавшуюся матку.

– А, - сказал Тализак: - Эо мье дтя.

– Что он сказал? – обратился Урбано к Камилле.

– Это его дитя, - ответила карлица.

Монтефалько пожал плечами.

– Мы не причиним вреда этому Монгроиду, если получим собственное чудовище, - проговорил он: - Я даю тебе слово.

– Хорошо, - сказала Камилла. Затем, не дожидаясь реакции Тализака, добавила:

– Он предпочел бы, чтобы вы больше не приходили сюда все вместе. Только генерал Монтефалько.

– Я не возражаю, - сказал Богото, стряхивая ужас и отступая назад: - Если он даст нам монстра, пусть рожает хоть тысячу мелких тварей – лишь бы они держались от меня подальше.

VI

Люсидик лежала рядом с любовником на покрывале в пятнах крови и пота, и смотрела на луну в окне.

– Наша связь… она не может быть долгой.

– Почему?

– Чтобы такие, как мы, нашли свое счастье? – спросила она: - Это противоестественно. Ты убил моего отца. Я должна тебя ненавидеть.

– А ты отдала меня Агонисту – на адские муки. Это я должен ненавидеть тебя.

– Какая восхитительная мы пара.

– Может, нам стоит вернуться в пустыню, - сказал Крайгер: - Там безопаснее.

Люсидик рассмеялась:

– Только послушай себя. Безопаснее! Это мир должен бояться нас. Никак иначе.

– Я просто хочу сохранить… надежду.

Люсидик протянула руку – провела лезвием по предплечью Крайгера.

– Мы не можем покинуть Примордий, - сказала она.

– Почему? Он погибнет в огне, рано или поздно. Уйдем.

– Любовь моя, этот пожар начали мы, ты и я. Надо досмотреть до конца.

Крайгер кивнул.

– Если хочешь.

– И все кончится.

– Кончится? Зачем ты это говоришь?

– Тише, любимый. Так будет лучше, вот увидишь, - она склонилась над ним и поцеловала: - Сделай это ради меня.

– Почему бы и нет, - сказал Крайгер.

– Ты останешься?

– Я останусь.

Книга пятая

Кошмар Примордия

I

Договорившись с Тализаком о чудовище, три генерала – Богото, Урбано и Монтефалько вернулись в главный штаб и стали ждать. Богото тревожился больше всех. Он видел множество битв, тел, разорванных на куски, вдыхал вонь горящих волос и костей, но от кошмаров лаборатории Тализака ему стало не по себе.

Он решил поступить так, как часто делал в трудные времена: отправился в ночной город, чтобы отыскать утешение у женщины по имени Грета Сабатье, гадалки. Хотя он пришел бы в ужас, если бы другие генералы узнали об этом, за многими его деяниями стояли ее советы: так он возвышал одних и низвергал других, и даже вел военные компании. Чем страннее становилась жизнь в Примордии, тем больше Богото полагался на мудрость Сабатье. Он верил, что ее картам открыта его судьба. В мире, где все дышало безумием, и ничему нельзя было доверять, искать ответы у гадалки с колодой засаленных карт казалось естественным.

– Вы встретили кого-то могущественного, - сказала ему Грета той ночью, постукивая по одному из арканов – карте, которую она только что перевернула: - Я не могу сказать, мужчина это или женщина.

Перед глазами Богото возник Тализак, висевший на крюках – с чудовищной маткой между ног.

Сабатье изучала его лицо.

– Вы знаете, о ком я?

Богото кивнул.

– Тогда вам не нужно предостережений. Он или она… кто это?

– Это мужчина.

– Что ж, у него есть друзья… союзники… трудно сказать, кто или что они на самом деле… карты уклончивы. Но они могут принести вред, как бы то ни было.