Истинная любовь

Джаред с трудом удержался, чтобы не бросить взгляд на деда, сидевшего слева от Кена. Одно дело рассуждать о привидениях, и совсем другое — услышать, что рядом с тобой сидит бесплотный дух. Джаред мог открыто говорить о Калебе лишь с отцом, и позднее, будучи подростком, не раз испытывал искушение рассказать о нем Кену.

— Мой дед, — с нажимом произнес он, — знает, где дневники, но не говорит. У него весьма своеобразное чувство юмора. Впрочем, возможно, он боится, что если эти бумаги найдутся, никто не станет искать Валентину.

Джаред видел, как Кен пытается скрыть неловкость — тот явно чувствовал себя неуютно, разговаривая о человеке, умершем более двух веков назад. Должно быть, Кеннет полагал, что Джаред начнет отрицать свою связь с прадедом; вероятно, ему так и следовало поступить.

— Ах да. — Кен смущенно прочистил горло. — Исчезнувшая Валентина. Я читал о ней в завещании.

— В том документе, который Виктория столь тщательно скрывала от Аликс?

Кен усмехнулся.

— Круг замкнулся. Мы опять вернулись к разговору о моей дочери. — Он немного помолчал. — Пожалуй, я был немного резковат с тобой, когда позвонил. Ты уж извини…

— Я заслужил выволочку. Аликс…

— Продолжай, — ободрил Джареда Кен. — Что ты скажешь о ней?

— Она совсем не такая, какой я себе ее представлял. Все эти годы я так много слышал о ней от вас с Викторией, что воображал себе Аликс капризным, избалованным ребенком. Маленькой принцессой, чьи родители вечно соперничают за ее внимание. Мне казалось, что у нее есть все, о чем только можно мечтать. — Джаред отпил глоток кофе. — Наверное, я ревновал.

— И напрасно. Теперь я вижу, что мы с ее матерью, сами того не желая, пытались разорвать Аликс пополам, тянули ее каждый в свою сторону. Виктория хотела сделать из нее писательницу, а я… — Кен пожал плечами. — Как тебе сказать…

— Ты хотел, чтобы она пошла по твоим стопам, — тихо произнес Джаред. — Аликс говорила мне, что в отличие от матери не обладает писательским даром, что у нее легкое перо, но сочинить сюжет она не способна. Я не мог сказать ей, что она полностью унаследовала талант Виктории. И твой.

— Аликс далеко превзошла меня, — с гордостью признал Кен. — От матери ей достались упорство и целеустремленность, а от меня… Нет, не хочу преуменьшать ее заслуг. Аликс по-настоящему талантлива. Она ни на кого не похожа.

— О тебе она всегда говорит с восхищением. Превозносит тебя на все лады.

— Ты, конечно, преувеличиваешь, — улыбнулся Кен.

Джаред ненадолго задумался, прежде чем продолжить:

— Она… думаешь, она меня простит?

— Ты хочешь сказать, когда обнаружит, что ты скрыл от нее, какую роль я сыграл в твоей жизни?

— Да.

— А для тебя это так важно, чтобы она тебя простила?

Ответ последовал немедленно.

— Да, — с горячностью воскликнул Джаред. Он посмотрел Кену в глаза. — Для меня это очень важно.

Кен не пытался скрыть радость. Аликс и Джаред были для него дороже всего на свете. «Какое счастье, что они росли порознь, — подумалось ему. — Еще одно очко в пользу Виктории. Она всегда говорила, что было бы ошибкой позволить им проводить много времени вместе, пока они не повзрослеют».

«Джаред всегда будет видеть в ней только лишь ребенка», — повторяла она.

В то время Кен думал, что это очередная уловка Виктории, чтобы добиться желаемого, но теперь понял, что ошибался.

Он тепло улыбнулся Джареду.

— Если Аликс на кого и обидится, то на меня, а обо мне можно не беспокоиться. Виктории она и не такое прощала.

— Но не тебе?

— Я не давал ей повода. — Кен весело подмигнул другу, и при виде его беззаботной улыбки Джаред облегченно перевел дыхание. — До сих пор.

Джаред рассмеялся.

Спускаясь в просторную заднюю гостиную, Аликс пыталась успокоить туго натянутые нервы и подготовиться к неизбежной стычке с отцом. «Какая нелепость! — возмущалась она про себя. — Мне двадцать шесть лет, и я вправе…»

Комната оказалась пуста, и Аликс охватило странное чувство — смесь облегчения и разочарования. Она понимала: проблема не в том, что в ее жизни появился мужчина, важно, кто он. Фотографии проектов Монтгомери висели на стенах кабинета ее отца. И добрая четверть отцовских студентов, в особенности девушки, занимались исследованием его творчества. Аликс не раз приходилось слышать, как отец жалуется: «Не могу понять, почему они считают необходимым посвящать целые страницы его любовным подвигам. Нет, ты только послушай!» И он зачитывал вслух очередной пассаж о том, как прославленного архитектора видели в прошлом году с полудюжиной женщин.

Что могла Аликс на это возразить? Как ей убедить отца, что Джаред изменился? Уж сейчас бы он не стал размениваться на быстротечные романы.

Но, с другой стороны, откуда такая уверенность, что Джаред стал другим человеком? Да, Аликс заявила, что не хочет вновь испытать боль разочарования, но это вовсе не означает, что у нее с Джаредом есть будущее.

Ей вдруг захотелось взбежать вверх по лестнице и спрятаться. Может, лучше послать папе сообщение?

— Трусиха! — прикрикнула она на себя.

Перейдя в переднюю часть дома, Аликс услышала разговор двух мужчин. Может быть, кто-то зашел в гости, и папа его развлекает? Но, приблизившись, она узнала голоса Джареда и отца.

«О нет! — ужаснулась она. — Только не это! Какой кошмар. Неужели Джаред выложил папе всю правду?» Аликс должна была первой поговорить с отцом.

Громкий смех заставил ее замереть у двери и обратиться в слух.

— Рад слышать, что у Дилис все хорошо, — сказал Кен. — Надеюсь, мне удастся напроситься к ней на ужин?

— Думаю, она скорее всего обидится, если ты не придешь. Она же знает, как ты любишь ее морские гребешки, — отозвался Джаред. — И Лекси ждет не дождется встречи с тобой.

— Ну уж нет, — запротестовал Кен. — Лекси начнет распекать меня за то, что я скрыл все от Аликс.

— Тут ты прав! — согласился Джаред. — Я и сам стараюсь заходить к ним, только убедившись, что Тоби дома.

— А как поживает наша красавица Тоби?

— У нее все по-прежнему. Отец купил ей огромный холодильник для цветов.