Истинная пара: третьим будешь?

— А… шампанское есть? — наугад ляпнула я, сжимая коленки, обтянутые светлыми чулками.

— Шампанское… А, ну да, — пробормотал Хортов, неохотно сползая с кровати.

Пока он возился с бутылкой, осторожно скручивая пробку, пока матерился, разливая вспенившуюся шипучку в два бокала, пока сушил их бумажными салфетками, я быстренько закопалась в одеяло, как большой хомяк, обняла колени руками и съёжилась, насколько это было возможно. Дьявол, мне совсем не хочется заниматься с ним любовью! Может, удастся отсрочить неизбежное? Может, вообще сбежать?

Великий Шабаш, о чём я думаю, спросила себя, глядя на приближавшегося с бокалами мужа. Он мне всё-таки муж, куда бежать, от чего? Знала, на что шла, Юленька, даже уговаривать долго не пришлось. Ради мира во всём мире, тьфу, между кланами! Так что расслабься и получи удовольствие, в конце концов, Хортов не урод, не старый хрен, насиловать и бить не собирается… Вроде бы…

— Ну что, за свадьбу? Или сначала за знакомство?

— По-моему, тут можно за всё сразу пить, — пробормотала я, стараясь успокоить отбивающие чечётку зубы. Да что такое, в самом деле? Блин, Велизарова, ты же ведьма! Возьми себя в руки, дьявол тебя побери!

Внутренняя пощёчина, которую дала тёмная сторона светлой, подействовала, как укол адреналина, а глоток шампанского сподвиг меня потянуться к Ромео и поцеловать его самолично. Учитывая то, что мы оба сидели на кровати почти голые, мои руки решительно легли на его плечи, такие гладкие и напряжённые, потом обняли шею… Роман, наверное, счастью своему не поверил, но ситуацией воспользовался очень быстро. И не просто воспользовался, а снова взял инициативу в свои сильные руки. Получалось у него довольно неплохо, поэтому я мысленно перешла на тёмную сторону и расслабилась.

Касание тёплых шершавых ладоней возбуждало и уносило сознание куда-то далеко… Руки скользили по всему телу, нажимая и поглаживая в таких местах, где было наиболее приятно их ощущать. И его нога, раздвинувшая мои колени, тоже мне понравилась — уверенная такая нога, знающая, что она делает и куда движется. Все эти мысли проносились в голове, подобно лёгкому ветру с полей, который несётся на всех парах, а прямо перед домом притормаживает и уходит в крутой вираж. Так и я: позволила мыслям вжикнуть и улететь прочь, отдавшись на волю нежных незнакомых рук мужа. А он был опытен в ласках, настойчив, убедителен. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы приручить моё настороженное тело. Оно стало податливым, послушным, даже жаждущим. Я ждала самого главного, но уже почти не боялась…

Ромео раскрыл мои ноги, словно книжные страницы, и мне показалось, что он вдохнул мой запах. Готовая смутиться, снова дёрнулась, а он не позволил, придержал бёдра и, лизнув палец, коснулся того самого места, которое я ласкала наедине с собой, ночью в своей кровати. Теперь это было совершенно по-другому. Вместо мягко нарастающего удовольствия меня словно пронизало током чистейшего наслаждения. Ромео знал, куда надавить и как погладить… Сначала пальцами, а потом и языком он заставил меня стонать и выгибаться дугой. Так странно было чувствовать, как кто-то другой будит в тебе океан страсти, да так, как у тебя самой никогда не получалось… Так странно было бояться и ждать, замирая дыхание, когда же свершится ритуал посвящения девушки в женщину.

Палец мягко проник в узкую дырочку, скользкую от сочившейся смазки, но я отметила это только галочкой на краю сознания, которое уже потихонечку впадало в состояние тихого кайфа. Да, давай, ещё, ещё немного… Я уже умоляла про себя, чтобы он сделал это как можно быстрее, но Ромео, словно издеваясь, остановился. Палец замер внутри, и только горячий и влажный язык лизал найденную конфетку. Приподнявшись на локтях, я взглянула на Хортова сквозь пелену собственных растрёпанных ощущений и вдруг застыла.

Из моего лона на живот полз нескончаемый завиток зелёного узора, превращаясь в рисунок ползучего растения, на стеблях которого расцветали лиловые колокольчики с жёлтыми серединками. Как маленькие лианы, завитки оплетали моё тело, бёдра, ноги, а с них карабкались по плечам Ромео, по шее, исчезая в волосах. Как живые! Что за колдовские узоры? К проклятью они не имеют ни малейшего отношения, иначе мама рассказала бы мне об этом! Что ещё наделал оборотень, чтобы мы вдвоём зацвели такой странной татуировкой?

Страсть, наслаждение и иже с ними улетучились в одно мгновение. Мне стало не по себе, и я позвала Ромео:

— Хортов! Что это?

— Где? — он поднял голову, глядя на меня отвлечённым взглядом — видно, всё ещё пребывал мыслями у меня между ног.

— Ну вот же, — я пальцем ткнула в свой живот, а потом в его плечо. — Что это значит? Это у вас такой ритуал?

Я почему-то была уверена в ответе, но решила подождать реакции Ромео. Она не заставила себя ждать. Мой благоверный тоже застыл, а потом отшатнулся от меня, как будто я была заразной, и принялся с воплями смахивать рисованный узор с кожи. Естественно, это сделать ему не удалось. Тогда он зарычал на меня:

— Что ты сделала со мной, ведьма?!

— Абсолютно ничего! — обиделась я, рассматривая занятный узор. Где-то я его видела… Этот цветок…

— Врёшь ты всё! Убирай немедленно свои колдовские татушки!

— Это не я!

— А кто ещё?

— Мало ли… — пробурчала я. — Чуть что не так, сразу ведьма виновата… Я, может, понятия не имею, откуда взялись данные художества!

Ромео снова выдал парочку совершенно не литературных фраз, упомянув и мою мать, и отца, и тёток по женской линии. Его слова были очень обидными, но я проглотила их, решив, что он просто напуган и поэтому не отвечает за себя. Сама в таком же состоянии. Что же это за фигня такая, а главное, как её убрать? Не ходить же разрисованными до конца жизни!

Ромео взлохматил волосы пятернёй и решительно заявил:

— Я пошёл в душ! Попробую смыть.

— Погоди минутку, — остановила я мужа. — Кажется, уже бледнее становится.

Узор и правда исчезал. Медленно, но уверенно. Как будто растворялся в коже. А я вспомнила, как называется цветок. Иван-да-Марья. Его собирали в Купальскую ночь, сушили и клали под подушку, чтобы найти свою единственную и настоящую любовь.

К чему бы вдруг именно этот цветок появился на нашей с Ромео коже?

Хортов всё-таки сходил в ванную, полюбовался на бледнеющий узор татуировки и вернулся с таким видом, будто я зарезала всю его семью:

— У меня из-за твоих выкрутасов с цветочками весь настрой сбился… А нам надо сегодня закончить начатое!

— Маленькое «а»: я тут ни при чём, — вежливо ответила я, стряхивая с постели начинающие увядать лепестки. — Маленькое «б»: не вижу причин так сильно спешить. Маленькое «с»: я могу войти в твоё положение, только что делать не знаю.

— Что делать, что делать… Помочь моему боевому другу воспрянуть духом!