Истинное отражение в зеркале

– - О, нет, -- возразила подруга.
– - Дай я все-таки оплачу половину.

– - Перестань говорить глупости.

Пока девушка на ресепшн оформляла оплату с кредитки, Маргарет открыла пудреницу, чтобы посмотреть, не смазалась ли губная помада после завтрака.

– - Распишитесь здесь, мисс Демарест.

Когда девушка передавала Маргарет ручку, их пальцы коснулись. Как и в антикварном магазине "У Клэнси", в ушах актрисы прозвучал голос, который был не ее подруги. Он принадлежал администратору за стойкой.

"Любая пожилая дама красит глаза и губы и тихонько говорит о старости. Почему же эта так скрывает свой возраст?"

В ужасе от сказанного девушкой Маргарет захлопнула пудреницу и положила в сумку вместе со счетом за проживание.

* * *

В течение следующих восьми недель Маргарет сумела позабыть о зеркале и о том странном эффекте, которое оно производило. Она отнесла таинственные голоса к сверхактивному воображению и, как считала, к депрессии после работы.

Каким-то образом она старалась не оставаться без дела. Три раза Маргарет обедала с Кимберли: два раза в Нью-Йорке и один раз в Нью-Джерси. Для нового спектакля проходили примерки, хотя для нее был пошит всего один костюм: розовая форма официантки и белый фартук. Она также принимала участие в пресс-конференциях, фотосессиях, появлялась на публике и давала интервью журналистам -- обычной ерунде, способствующей продвижению нового бродвейского продукта.

Тем временем серебряная пудреница, которую Омар Эпплби заставил купить, лежала на дне сумки под кошельком, косметичкой, чековой книжкой и прочими безделушками. И вот наступил день, когда Маргарет должна была приступить к работе. Она ежедневно читала сценарий и учила роль. Все было готово к репетиции, она вышла из квартиры и заперла дверь.

– - Мне нужно такси, -- сообщила она консьержу, который тут же оставил пост и вышел ловить проходящее такси.

Когда актриса садилась, то от внезапного порыва ветра на ее лицо что-то попало, и она слегка оступилась.

– - Смотрите под ноги, мисс, -- предупредил консьерж и поддержал под руку.

– - Что-то попало в глаз, -- сказала она и вынула зеркало.

Теперь в голове раздался низкий мужской голос.

"Зачем я подал ей руку? Пусть уж старая выскочка упала бы в грязь. Все эти годы я работаю здесь консьержем, и она никогда не сказала "спасибо" или "благодарю", когда ей что-то нужно. Просто приказывает, будто английская королева. А из всех денег, которые давала, оказалась лишь жалкая подачка, да помнит ли она вообще про чаевые".

– - Куда, мэм?
– - спросил водитель.

Маргарет отвела глаза от зеркала, и голос консьержа внезапно исчез. Маргарет назвала адрес и взяла себя в руки, ожидая, какие гадости о ней подумал водитель. Ничего не случилось. Ни единого слова. Она посмотрела на свое отражение -- опять ничего.

"Может, он обо мне и не думает. Ему плевать, кто сидит сзади".

Маргарет вспомнила предыдущие случаи. Кимберли подхватила ее под локоть. Администратор в гостинице коснулась ее пальца, когда передавала ручку. Консьерж поддержал под руку, чтобы она не упала.

"Они все касались меня, когда я смотрелась в зеркало, -- заключила она.
– - Таким образом я узнала их мысли. Но не слышу, что думает шофер, потому что у нас не было прикосновения".

Даже если бы наполовину не было закрыто пространство между передним и задним сидениями, Маргарет не дотянулась бы и не коснулась шофера, чтобы проверить свою версию. Никакого легкого прикосновения к нему, когда протянула кредитку. Пожалуй, она ждала, когда окажется в театре.

Когда она подошла к Довану Кеннарду, директору, человеку, научившемуся делать рок-музыкальное видео, пудреница находилась в ее левой руке. Она протянула правую и поздоровалась.

– - Ты считаешь, что я подхожу на роль официантки?
– - спросила она и театральным жестом поднесла пудреницу к лицу.

Ее гипотеза оказалась правильной: ключом разгадки магии зеркала был физический контакт.

"Почему я не взял на роль официантки голливудскую звезду? Я знаю, что режиссер не переносил Мерил Стрип, но и не обратился к Глен Клоуз или Джулиан Мур. Их появление на сцене заполнило бы зрительный зал, а я, в свою очередь, вынужден общаться с человеком, который едва ли знает уличную жизнь Нью-Йорка".

Маргарет отдернула руку, будто получила электрический заряд. Ее первым делом было сказать мистеру Кеннарду, что ни у Глен, ни у Джулианы нет профессионального опыта, чтобы играть в пьесе, которую ставили, но вовремя придержала язык. Ей не хотелось вносить разлад в первые дни репетиции. С большим усилием она выдавила улыбку, резко повернулась и столкнулась с новой партнершей, Лизет Бовер, двадцатидвухлетней актрисой, которая создала себе имя, играя проститутку-подростка в популярной мыльной опере. От столкновения Маргарет потеряла равновесие и упала на пол.

 – - О, простите, мисс Демарест, -- вскрикнула партнерша.
– - Вы не сильно ушиблись?

– -Все хорошо, не беспокойтесь, -- ответила пожилая женщина и присела.

– - Все недели я просто сгорала от желания увидеть вас и что же я наделала!

– - Все в порядке.

– - Мне так хотелось работать с вами. Всю свою жизнь я была вашей поклонницей. Так позвольте же мне помочь вам подняться.

Лизет обхватила Маргарет двумя руками подмышки и потянула на себя.

– - Подождите, я что-то выронила.

Когда ветеран сцены подняла пудреницу, произошло неизбежное. Мысли звезды мыльной оперы внезапно появились в голове Маргарет.

"И эта старая кляча главная звезда в пьесе? Из всех хваленых исполнителей на сцене! Как она вообще получила главную роль? Точно уж не переспала с режиссером, хотя свою-то роль я получила именно так. Он бы точно не побрезговал переспать с женщиной, годящейся ему в матери. Ей нужно равняться на Марго Ченнинг, возраст которой дает о себе знать".

Не желая подвергать себя дальнейшему унижению, Маргарет захлопнула пудреницу и отдернула руку Лизет.

– - Спасибо, -- произнесла она и постаралась сдержать гнев в голосе.
– - Но мне не нужна ваша помощь: я могу и сама подняться.

Собравшись с силами, она, пятидесятидвухлетняя актриса, встала, повернулась спиной к молодому директору и партнерше и направилась в гримерку.

* * *

После долгой репетиции Маргарет открыла дверь квартиры и вошла. Последние два с половиной месяца оказались сущим адом. Несмотря на то что Дован Кеннард и Лизет Бовер оставались вежливыми и учтивыми по отношению к ней, она понимала, что их чувства были совершенно другими.